ее улыбка потускнела. Наклонившись ближе, он провел губами по ее щеке и губам. Он сжал пальцы, и она ахнула: музыка для его ушей.

– Знаешь, в чем разница между тобой и королевой? Все дело в борьбе. Королевы жестоки и неповторимы, однако ты… – Он поднял голову, чтобы встретиться с ее испуганным взглядом. – Ты расходный материал, тебя легко сломать.

– В-ваше Величество! – задохнулась она. – Я н-не могу дышать.

Он одарил ее нежной улыбкой.

– Знаю. Шпионы донесли мне, что ты совсем не осторожна с известной тебе информацией. Тебя предупреждали, милая.

– Я буду молчать, клянусь! – прохрипела она.

– Будешь, – пробормотал он, восхищаясь тем, как изменился цвет ее лица, – но не по своей воле.

Он с тошнотворным ликованием наблюдал, как женщина цеплялась за его руки, бессмысленно борясь за жизнь, которую больше не контролировала. Какое пьянящее чувство – держать в руках чужую жизнь. Через минуту или две ее попытки вырваться потеряли свою силу, рот обмяк. Через несколько секунд в прелестных голубых глазах не осталось ничего, кроме остекленевшего, пустого небытия.

– Спасибо за приятный вечер, – пробормотал Дестин, отпуская шею женщины и поднимаясь с постели. – Ты помогла снять напряжение.

Разгладив халат, мужчина вернулся к своему огневиски, даже не взглянув на мертвое тело, оставленное позади. Нужно поразмышлять о неотложных делах.

Например, о том, как завоевать новую королеву.

Глава двадцать вторая

Тэмпест

Тэмпест несколько дней провела, держась обособленно. В основном спала. Последние недели оказались физически, морально и эмоционально изнурительными. Не говоря уже обо всех полученных травмах. Рана на руке полностью зажила, хотя змеевидный отпечаток хлыста Мэла все же остался. Беспокоило то, что на его месте мог остаться шрам. Жизнь состояла из шрамов, особенно со службой в рядах Гончих. Но Тэмпе совершенно не хотелось носить на себе напоминание о Пайре. Воспоминаний о нем, к сожалению, и так хватало, не говоря уже о том, чтобы они еще мелькали перед глазами.

Тэмпест пробиралась по обледенелым крышам трущоб, и ноги то и дело соскальзывали. Мысли о помолвке и Шуте гнали ее подальше от казарм. Объявление еще не сделали, но девушка уже чувствовала затягивающуюся на шее петлю. Несмотря на то что мысли о Пайре вызывали ярость и боль, ей нужны его союзники, подходящие союзники, а отсюда следует, что связь с Шутом пока обрывать нельзя. Нужно продержаться совсем немного, и тогда она сможет притвориться, что никогда его не встречала.

Спустившись на улицу, Тэмпест призраком бродила по закоулкам, высматривая нарушителей порядка. Может быть, старая добрая драка ее успокоит. Что-то потянуло плащ, и девушка остановилась, заметив маленького ребенка не старше восьми лет.

Она уперлась руками в колени и склонила голову набок.

– В чем дело, дружок? – спросила Тэмпест, нежно улыбнувшись. В этом районе дети ее знали.

Малыш посмотрел на нее, а затем приподнял капюшон девушки, изучая волосы.

– У меня есть для тебя сообщение.

Тэмпест замерла.

– Да?

– Танцы с масками накануне следующего полнолуния, – произнес мальчик, сосредоточенно нахмурив лоб. – Требуется твое присутствие.

С трудом ей удалось удержать на губах все ту же улыбку, хотя она уже не видела в ней смысла. Девушка взъерошила мальчику волосы.

– Кто попросил тебя передать мне сообщение?

– Джеб. Он околачивается в доках. Его тоже кто-то попросил, как и того попросил кто-то еще, – пожал плечами малыш.

Внутри всколыхнулось отвращение. Конечно, Пайр решил с ней связаться именно так. Даже учитывая то, на какой ноте они расстались, у него все еще хватало наглости приказывать ей вернуться к Темному Двору и ожидать, что она будет играть роль его хорошей маленькой Гончей.

Мальчик переступил с ноги на ногу. Его ботинки казались слишком поношенными, чтобы сохранять хоть какое-то тепло. Порывшись в карманах, Тэмпест вытащила две серебряные монеты и протянула ему. Глаза ребенка расширились, рот приоткрылся, обнажив два отсутствующих передних зуба.

– Это… мне? – спросил он, неуверенно взглянув на монеты и обратно на девушку.

– Конечно! – ответила она, снова взъерошив его волосы. – Ты отлично доставил сообщение. А теперь убери их и не хвастайся. Иначе потеряешь.

– Не буду!

– Сегодняшнюю ночь ты проведешь где-нибудь в теплом местечке? – спросила она, выпрямляясь.

Он кивнул.

– Да. Старина Гарри разрешает мне спать в задней части своей пекарни.

– Тогда беги. Уже слишком поздно для прогулок.

– Конечно, – крикнул мальчик и умчался прочь, явно обрадованный монетами. – Спасибо тебе, прекрасная леди!

– Я не… – начала Тэмпест, но затем остановилась. Только из уст детей она могла терпеть подобное обращение. В конце концов, технически для них она леди, просто потому что взрослая. Они говорили так не для того, чтобы высмеять или унизить. Дети искренни, а ей теперь редко встречались искренние люди.

Пнув пустую стеклянную бутылку, Тэмпест развернулась и направилась обратно в казарму. До полнолуния оставалось меньше недели. Ей, Брайну и Быстряку, по ее подсчетам, потребовалось четыре дня, чтобы добраться до дворца в горах. Если пойти напрямую, то путь займет три дня, хотя снегопад несколько замедлит движение.

По правде говоря, ей не хотелось идти на маскарад, особенно после только что полученного сообщения. Ее призывали. Очередной приказ Пайра, и очевидно, что мужчина ждал повиновения. Девушка сжала челюсти. Он явно давал понять, что не считает ее ровней.

У тебя нет иного выбора, только присутствовать.

Чтобы план увенчался успехом, она должна заручиться поддержкой Шута. Маскарад подходит для того, чтобы собрать союзников. Лучший вариант.

Тэмпест добралась до казарм, вошла вовнутрь и тут же нахмурилась. В комнате оказалось темно. Некоторые из Гончих спали, но остальные не разговаривали и не смотрели в ее сторону. Вся на нервах, девушка медленно двинулась по безмолвной комнате. Поджав губы, остановила взгляд на своей кровати.

На подушке лежала позолоченная шкатулка, а рядом с ней – тщательно выведенная записка. Шут? Ну, не настолько же он смелый, правда? С другой стороны, его нельзя недооценивать.

Заинтригованная Тэмпест подняла записку и прочитала:

Моей будущей королеве,

Пусть эти знаки моего уважения застанут тебя в добром здравии.

Твой Дестин

Плечи застыли. Гончие были теми еще сплетниками, и она могла поклясться, что они уже видели записку. Пальцы крепче сжали карточку. Дестин все подстроил. Она хотела отложить объявление. Он снова играл в свои игры.

– Думаю, мне следовало догадаться, – пробормотала она, откладывая записку, чтобы открыть золотую шкатулку. Внутри оказалось множество тяжелых сверкающих драгоценных камней и прекрасно выполненных ожерелий, браслетов и серег. Туда помещалось небольшое состояние. Хотя Тэмпест никогда