Она поджала губы. Тэмпест вовсе не ожидала от него легкого флирта. Из-за пары последних взаимодействий между ними не все было гладко. В чем заключалась его выгода сейчас? Он что, пытался запудрить ей мозги? Если так, то это работало.

– Я… неважно себя чувствую.

– Правда? – Его брови сошлись на переносице.

– Ерунда. – Она прошла в глубь комнаты. – Ты в хорошем настроении?

– А мне нельзя быть в хорошем настроении?

– Все готово, – пропела Никс.

Он взял рубашку из хлопка со стула у камина и накинул ее на широкие плечи. Плечи, на которые Тэмпест отчаянно пыталась не смотреть. Да что с ней не так? Она выросла среди мужчин, видела их обнаженными, и все же кицунэ каким-то образом влиял на нее. Удивительно.

– Скоро маскарад, собираются все фракции… и рядом со мной моя Гончая. Или это не так? – Он помолчал, изогнув бровь. – Может, ты предала меня за время своего отсутствия?

Тэмпест нахмурилась, несмотря на учащенный пульс.

– Я пока не планирую натравливать на тебя Гончих, Пайр. Пока.

Рассмеявшись над ее угрозой, он небрежно махнул рукой. Словно Тэмпест не имела значения. Имел ли он хоть малейшее представление о том, что с ним случится, если она спустит Мадрида на его горный дворец? Если она заключит еще одну сделку с Дэмиеном, он сможет привести сюда всех Гончих.

Пайр нахмурился и неторопливо подошел к ней. Тэмпест попятилась, прижавшись к стене: он вторгся в личное пространство и склонился над девушкой, обжигая дыханием висок.

– Тебе нехорошо.

Она просунула руки между их телами, касаясь пальцами теплой кожи. Желудок сделал сальто, и Тэмпест оттолкнула мужчину.

– Хватит принюхиваться.

– Никс, – рявкнул Пайр. – Она нездорова.

– Я в порядке, – возразила она. – Просто эти дни были слишком длинными.

Кицунэ нахмурился, застегивая рубашку.

– Так зачем ты меня искала? – Мужчина провел руками по волосам, убирая с лица пряди глубокого винного цвета. На губах сверкнула обращенная к Тэмпест улыбка. – Я так понимаю, не для того, чтобы оценить мою привлекательность?

– Неважно, – сказала Тэмпест, направляясь к двери. – Думаю, стоит последовать твоему совету и еще немного поспать.

Выскользнув из комнаты, девушка опустила плечи и, пошатываясь, побрела по коридору. Исчезли все обязательства, которые висели над ней: рассказать Пайру о помолвке с королем Дестином.

Пусть он узнает вместе со всеми остальными. От кого-то другого. Пусть узнает, каково это – чувствовать себя незначительно.

Она прищурилась, тело болело.

– Тссс… Спи давай, – прогрохотал Бриггс.

– Что? – прошептала она пересохшими губами.

– У тебя лихорадка, – ответил знакомый голос Пайра. Она слегка повернула голову.

Кицунэ сидел на кровати, проводя пальцами по ее влажным от пота волосам. Тэмпест прижалась щекой к его прохладной руке.

– Так горячо.

– Знаю, милая, – промурлыкал он. – Бриггс и Никс приготовили тебе настойку, которая должна помочь. Нужно, чтобы ты ее выпила.

Все, что угодно, лишь бы утихла боль в голове. Бриггс протянул Пайру чашку, и она вздохнула, когда он просунул прохладную руку под шею Тэмпест, прижимая к себе ее голову. Он поднес напиток к губам девушки.

– Она противная, но тебе нужно ее выпить, – предостерег Бриггс.

Тэмпест проглотила отвар и закашлялась. Глаза наполнились слезами, а желудок воспротивился. Как же чертовски горячо. Откинув одеяла, она вздохнула, чувствуя холодный воздух на обнаженной коже. Над ухом раздалось рычание, и одеяла снова оказались на ее разгоряченном теле.

– Нет, – простонала Тэмпест. – Слишком жарко.

– Знаю, милая. Знаю. Но ты ведь не хочешь, чтобы Бриггс видел тебя обнаженной, да?

– Мне все равно, – простонала она.

– Верю, – пробормотал Пайр, снова поглаживая ее щеку. – Вот что происходит, когда заключаешь сделки с драконами и ездишь на них верхом.

Его слова превратились в нечто неразборчивое, и мир потускнел. Вскоре не осталось ничего, кроме тьмы.

Глава двадцать пятая

Пайр

Тэмпест застонала. Бледная кожа зарумянилась из-за жара. Он внимательно разглядывал девушку, задаваясь вопросом, что, черт возьми, он здесь делает? Никс и Бриггс могли и сами позаботиться о Гончей. И все же он не мог встать с кровати.

– Я и отсюда слышу, как ты волнуешься, – пробормотал Бриггс, сидя на стуле рядом с кроватью. – С ней все в порядке. Это просто простуда.

Пайр кивнул, а затем положил пальцы на пульс, бьющийся у основания шеи Тэмпест, считая удары сердца. Для такого свирепого существа его Гончая теперь выглядела крайне жалко.

– Люди такие слабые, – пробормотал он, разглядывая синие вены, резко контрастирующие с кожей Тэмпы.

Бриггс фыркнул.

– При ней только такого не говори. Ее потом трудно будет успокоить.

Пайр выдавил из себя улыбку, которая показалась немного натянутой.

– Верно.

Веселье прошло, будто его и не было.

– Не стоило ей садиться на этого дракона.

Каждый раз, когда Пайр думал о самодовольной улыбке Дэмиена, волосы вставали дыбом. Даже сейчас он чувствовал запах дракона на Тэмпест.

– Ты ведешь себя неразумно.

Пайр вопросительно выгнул бровь, глядя на целителя.

– Почему же?

– Дэмиен доставил ее сюда в целости и сохранности. – Здоровяк скрестил руки на груди, качнувшись на стуле. – Ты, что же, предпочел бы, чтобы она сама пробиралась сквозь бурю? Оборотни постоянно умирают в такую погоду. Как думаешь, что случилось бы с нашей девочкой?

Веский аргумент.

Тэмпа беспокойно дернулась, и простыня соскользнула, зацепившись за грудь. Челюсть мужчины сомкнулась при виде раскрасневшейся кожи. Пайр зарычал, рывком набросил ткань выше плеч девушки и обернул вокруг ее тела. Может быть, так она прекратит попытки оголиться перед вторым мужчиной, присутствующим в комнате.

– Когда мы поговорим об этом? – спросил Бриггс.

– Поговорим о чем? – процедил Пайр, все еще увлеченный укутыванием девушки.

– О том, что ты нашел свою пару.

Он вздрогнул от резких слов целителя.

– Ничего подобного.

Бриггс грубо расхохотался.

– Агрессия из тебя так и сочится, и каждый раз, когда показывается хоть кусочек ее кожи, твой запах становится сильнее. Я целитель, Пайр. Мне доводилось принимать роды. У Тэмпест нет ничего такого, чего бы я раньше не видел.

Пот выступил на лбу Пайра, и он облизал верхнюю губу, чувствуя раздражение.

– Она очень скрытная. И не хотела бы, чтобы кто-то смотрел на нее, когда она столь уязвима.

– Верно, но ты забываешь, что я уже выхаживал ее. Я видел все, что маленькая Гончая прячет под одеждой, и это всего лишь плоть. Ни больше, ни меньше.

Из груди Пайра вырвался низкий рык, и он вперил в Бриггса взгляд, ненавидя друга за то, что тот видел Тэмпу обнаженной. Ты