Бриггс выдержал его взгляд, не дрогнув.

– Я не буду ходить вокруг тебя на цыпочках. Я всегда высказывал тебе все, что думаю, разве нет?

– Так и есть, – выдавил Пайр.

– Тогда выслушай меня. Женщина, которую ты так решительно оберегаешь, меня не привлекает. Ее запах ничего во мне не будоражит.

Плечи Пайра расслабленно опустились. Одним мужчиной меньше.

Целитель продолжил, подавшись вперед.

– Но если бы она воззвала к моему зверю, не сомневайся: я сделал бы ее своей еще до того, как она вышла за порог той хижины.

Пайр весь окаменел, скривив губу при одной только мысли о том, что Бриггс мог заявить права на Гончую.

– Она моя.

– Знаю, и именно поэтому я не понимаю, почему ты позволяешь ей бродить, не заявив своих прав. Истинная пара – это редкость.

– Мы несовместимы. – Он устремил взгляд на лицо Гончей. Глаза ее под прикрытыми веками дрогнули. Она – свет, а Пайр – тьма. – Я не могу сейчас позволить себе отвлечься.

– Чушь собачья, и ты это знаешь, – рявкнул Бриггс.

– Даже если бы я попытался за ней ухаживать, Тэмпест отказала бы мне. – Внутренности сжало в тиски при воспоминании о выражении на ее лице, с которым она уходила, когда он раскрыл свою вторую человеческую форму. Предательство. Ему хорошо известно, каково это. – Она никогда не сможет доверять мне полностью.

– Она дорожит тобой, хоть ты и вел себя как идиот. Признайся в своих чувствах сейчас же, заяви права на эту женщину, победи короля, а потом наделайте детишек, которых я смогу баловать.

Тэмпест прижалась к Пайру, и сердце забилось быстрее. Было бы так всегда.

– Ты проявляешь слабость.

Он свирепо посмотрел на Бриггса.

– Дело не только во мне и моих желаниях. Мои решения влияют на целый народ. Она работает на нашего врага. Я не могу полностью доверять ей, как бы сильно ни хотел.

– Ты так долго никому не доверял, что собираешься упустить величайший дар, который мог бы достаться любому из нас.

Друг медленно моргнул, глядя на него, а затем откинулся назад, продолжая раскачиваться на стуле.

– Тэмпест особенная, и, хотя меня она не привлекает, есть другие мужчины. Будешь медлить, и кто-то другой уведет ее прямо у тебя из-под носа.

– Ты закончил? – резко спросил Пайр. Когти удлинились, и кицунэ пытался выровнять дыхание, чтобы успокоиться.

Бриггс кивнул.

– Я сказал все, что хотел.

Пайр отвел взгляд, и снова посмотрел на женщину в своих объятиях.

– Я знал, что от тебя будут одни неприятности.

Глава двадцать шестая

Тэмпест

Бриггс и Никс сотворили чудо: Тэмпест никогда еще не приходила в себя так быстро. Следующие два дня пролетели как в тумане. Тэмпест изо всех сил старалась влиться в жизнь дворца, прислушиваясь к разговорам и сплетням и обращая внимание на каждого, приехавшего на маскарад. До бала оставалось всего несколько часов, и к тому моменту она усвоила три вещи.

Первое: не только она имела сомнения касательно Шута. Несколько человек разделяли ее мнение о том, что он слишком жесток и что как такового плана, помимо свержения Дестина, у него не наблюдалось. Им нужно видеть конкретную стратегию на период после окончания войны, но ее не было. Другие, напротив, считали, что в Пайре недостаточно жестокости. Кровожадных нужно остерегаться. Из них получится сомнительная компания.

Второе: несогласные не собирались ничего предпринимать. Они довольствовались тем, что ворчали и выражали недовольство в тени, а не открыто.

Третье: для них поддерживать Шута – лучший и, кажется, единственный вариант. Значит, нужно предложить им достойную альтернативу, и тогда часть, а может, даже все его союзники перейдут на сторону Тэмпест.

Это одновременно радовало и нервировало. Неужели людей так легко переубедить, так легко завоевать? И если так… с какой легкостью они продадут ее?

Она вздрогнула.

– Тэмпа?

Звук голоса заставил ее обернуться. Никс стояла с нежной улыбкой на губах, протягивая руку.

– Что такое? – спросила Тэмпест. Только тогда она поняла, как низко расположено солнце, лучи которого проникали через открытый балкон. – А. Уже пора.

– Да, – рассмеялась Никс. – Пора собираться.

– Я… не взяла с собой ничего подходящего, – застенчиво и немного пристыженно проговорила Тэмпест. Ее охватывала гордость за отказ принести платье: она противостояла Шуту. Но этот маскарад значил для него больше, чем просто возможность покрасоваться перед ней. Нужно выглядеть спокойной, собранной, эффектной королевой, если перед ней стоит цель собрать вокруг себя людей, а не усталой замарашкой в поношенных кожаных брюках.

Никс усмехнулась, сверкая глазами.

– Поверь мне, я так и думала. Как и мой брат. Идем. У меня для тебя сюрприз.

Она сглотнула, следуя за Никс ее в спальню.

Будем надеяться, что у нее хороший вкус.

Глава двадцать седьмая

Тэмпест

Все слова вылетели из головы при одном только взгляде на ожидающее ее платье. Тэмпест во все глаза уставилась на него, затем перевела взгляд на Никс и снова на платье.

– Это… Ого, Никс. Спасибо тебе.

– Не благодари, – ответила она с веселым блеском в глазах, протягивая Тэмпест знакомый предмет: аккуратную маску волка цвета белой кости. – Все это дело рук моего брата. Тебе понадобится помощь или ты предпочитаешь одеваться самостоятельно?

– Сама справлюсь, – помедлив, сказала Тэмпест, настолько поглощенная мыслями о том, как Пайр выбирал для нее платье неземной красоты, что едва ли расслышала вопрос. Никс сжала ее плечо и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Ошеломительное.

Платье церемонии принятия в ряды Гончих отличалось качеством, но не шло ни в какое сравнение с произведением искусства, разложенным на кровати.

У него отсутствовали рукава, лиф облегал, а струящаяся объемная юбка, легкая как перышко, расходилась спереди и тянулась сзади на несколько футов. Ее изготовили из множества слоев невероятно легкого, полупрозрачного материала голубого и серебристого цветов. Сам лиф, выполненный из десятков переплетающихся снежинок, открывал большую часть спины. Рядом лежали шелковые чулки и парадная пара белоснежных сапожек.

Женственно и свирепо.

Слишком красиво.

Девушка провела пальцами по ткани. Чтобы носить такое платье, мало просто надеть его. Тэмпест подошла к туалетному столику и села. Она умылась, и от ароматной воды кожу начало покалывать. Она нанесла под глаза крем, отчего лицо приняло сияющий и свежий вид. С осторожностью Тэмпест взяла немного серебристых блесток из горшочка и подвела глаза, прокрашивая между ресницами. Хоть макияж