– Спасибо.

Ашер позволил себе улыбнуться.

– За то, что я все еще жив сегодня.

– Запомни этот момент, другого не будет. А теперь тебе лучше позаботиться о своих псах. – Элариан встревоженно показал на них. Подойдя к Пану, Мим лизала ему ухо. Оба так и не вернулись в свой обычный вид. Возможно, это и к лучшему. Он не знал, что случится с их ранами, если они это сделают. Станет ли им хуже? Останутся такими же? Он надеялся, что оба пса выживут. Они очень помогли ему в этой битве – кто знает, как все повернулось бы без них.

Многословно выругавшись, Ашер поспешил к Мим и Пану.

– Мне нужно забрать еще одну мелочь, а потом мы сможем двинуться дальше, – хрипло произнес Элариан, а затем исчез, переместившись в свои покои. Через мгновение он вернулся – и принялся разносить Нехеву на части.

Мила не знала, как долго отсутствовал Ашер, но ей показалось, будто прошла почти целая вечность. Райе так и не удалось успокоить Цето, который ходил взад и вперед, то и дело вскрикивая и ругаясь.

– Когда Ашер вернется, я огрею его так, что он в следующей жизни будет это чувствовать. Я выскажу ему все, что думаю, о да! Прямо в лицо! – причитал Цето. Райя бегала следом за ним, пытаясь его утешить.

Однако Мила понимала, что он ее вовсе не слушает – просто потому, что не хочет слушать. Нет, он хотел злиться на своего брата, хотел сбросить напряжение, и она была уверена, что он не только хочет оказаться рядом с Ашером, чтобы ему помочь, но и переживает за него. Сейчас он не мог ничего сделать – только ждать, – и это пожирало его изнутри. Неизвестность. Страх. Ожидание. Просто быть здесь, не в силах сделать ничего полезного… Спрашивать себя, все ли хорошо с Ашером. Глубоко вдохнув, она на мгновение закрыла глаза.

Мила хорошо понимала Цето. Поэтому она не помогала Райе, не пыталась его успокоить или заверить его, что все будет хорошо. Какой смысл? Она ведь не знала наверняка. Она больше не знала, верит ли она в это сама. Мила сожалела, что она боится, точно так же, как ей было жаль, что пришлось сбежать.

Зак уснул на диване напротив Милы. Одну ногу он закинул на спинку, другая почти касалась пола. Лежа на спине, он тихо храпел. Он выглядел мирно, спокойно.

– Он просто любит поспать, – прервал Тариэль размышления Милы, подойдя к ней.

Мила тут же насторожилась, скептически посмотрела на него и выпрямилась. Похоже, он снова был совершенно здоров. Какая жалость.

– Сон не является для нас необходимостью, – продолжал болтать он, опираясь руками на спинку дивана и глядя на Зака. – Но во сне мы быстрее отдыхаем. Когда мы тратим особенно много сил, мы тоже устаем. По крайней мере, не ощущаем этого так, как смертные. Но многим из нас сон, похоже, доставляет удовольствие. Когда ты спишь, мир в порядке. Можно поспать, чтобы сделать перерыв.

Его голос звучал спокойно и приятно. Мила почти забыла, кому этот голос принадлежит. Она недолго знала Тариэля. Она провела в его обществе только пару дней, но это ничуть не оправдывало его поступков. Для него она была помехой, объектом, он видел в ней лишь ошибку в системе. Черное пятно на белой ткани. Лишняя, неподходящая. Мила была легковерной, но что еще оставалось девушке, которая могла лишь надеяться – на то, что добро еще существует, на то, что все может стать лучше? На то, что не все люди невежественны и нетерпимы и не каждый будет относиться к ней как к уроду.

Если бы она проводила меньше времени в одиночестве… Тогда бы она не попалась так быстро на удочку Тариэля, и вряд ли ей было бы так приятно прогуливаться по Праге вместе с ним.

Но все случилось так, как случилось, и этого уже не отменить.

Мила остановила взгляд на Заке – тот как раз громко фыркнул и заворочался, пытаясь устроиться поудобнее. Его волосы в этом блеклом освещении выглядели более рыжими, чем обычно, а кожа казалась бледной. Когда он повернулся на бок, его фигура показалась долговязой и неуклюжей, словно Вечность уже что-то отняла у него. Странная мысль…

Громкий вздох Тариэля перекрыл фоновый шум – метания Цето и взволнованные речи Райи.

– Не знаю, почему я заговорил о такой несущественной теме. Честно говоря, я уже даже не понимаю, почему я здесь оказался.

Мила безрадостно рассмеялась и остановила свой взгляд на Тариэле, наконец сумев посмотреть ему прямо в глаза.

– Ты не знаешь? Правда? Если хочешь, я буду рада тебе напомнить, – язвительно предложила она с ноткой сарказма, словно говоря: «Ты же это явно не серьезно».

– Я не это имел в виду, я… Ради света! – простонал он и, словно в отчаянии, провел рукой по своим светлым волосам. Они хаотично торчали во все стороны.

– Мне, конечно, очень интересно, что ты имеешь в виду, но любопытнее, почему ты не можешь оставить меня в покое.

Этот спор причинял Миле боль. Ее голос уже задрожал. Не от горя или отчаяния, а потому, что его предательство оставило в ее душе слишком глубокий след – как и потрясение от того, насколько далеко зашел Тариэль. Как далеко он еще готов был зайти.

Слегка наклонив голову, он прищурился. Было так тихо. Это необычно. Мила наклонилась влево, чтобы Тариэль не заслонял ей поле зрения, и…

Что за?.. Райя привязала Цето к стулу, которого еще недавно тут не было, и теперь стояла, вытянув руки над ним. Мила ощутила, как в воздухе растекается магия Райи, и различила момент, когда она столкнулась с магией Цето. Похоже, у Райи было преимущество. Рот Цето был заткнут платком, так что он больше ничего не мог сказать, но его гнусавое бормотание все же доносилось до ушей Милы. Обращаясь к нему, Райя объясняла, что это должно произойти именно сейчас и что он должен понять это, если у него вообще есть хоть капля рассудка. Она крепко привязала его к стулу, а веревок было так много, что Цето стал похож на раздавленный банан.

Мила коротко тряхнула головой и наконец снова сосредоточилась на проблеме, которая стояла прямо перед ней. На одной из бесчисленного множества задач.

– Хотелось бы мне, чтобы ты поняла, что… что мне жаль.

– Мне тоже жаль! – выкрикнула Мила. – Мне жаль, что застал меня врасплох, что ты с самого начала специально искал меня и втянул в это Зака и Мика. Мне жаль, что я хотела избавиться от своего проклятья, а ты вместо того, чтобы помочь, сделал все только хуже. – Тяжело дыша, она посмотрела на него, встала с дивана и выпрямилась, хотя отчетливо ощущала, как начинает дрожать нижняя губа. – Мне жаль, что я тебе доверяла, – шепотом добавила она. – Я думаю… ты хочешь меня убить. Без колебаний. Я увидела это в твоих глазах.

На несколько секунд Миле показалось, что он просто уйдет, не ответив.

– Это правда, – неожиданно ответил он, так что Мила невольно вцепилась пальцами в ткань своей кофты. – Я хотел тебя убить. Для меня ты была лишь аномалией. Но сейчас это не так. Я всегда ставил выше всего систему, в которой мы живем. Равновесие, тонкую сеть, которая охватывает весь мир, тонкую грань, на которой балансирует все. Несколько аномалий, не важно, малых или больших, и те, кто их создал, погибли от моей руки. Лия была первой. И я никогда не сомневался в том, что это правильно. Никогда не спрашивал себя, несу ли я за это ответственность. И еще меньше я задумывался над тем, действительно ли это единственный выход. Так было безопаснее всего. Ашер возненавидел меня после смерти Лии, и все остальные Темные тоже, стороны разделились навсегда. Сначала я думал, что так и надо. Как вообще могут Свет и Тьма действовать сообща? – Он сухо рассмеялся и провел рукой по затылку. – Хотя мы и правда сильно отличаемся, я слишком крепко держался за границы и различия, но при этом забыл о сходствах. О том, что верно для обеих сторон. Мы можем любить и ненавидеть, мы можем быть трусливыми или смелыми. Мы – те, кто принимает решения. Я об этом забыл. Возможно, я не хотел этого видеть, потому что так было намного проще. Я стал заложником системы, которая заставила меня верить, что я делаю добро. Но это оказалась ложь. Я больше не знаю, что такое добро…