Элариан прошелся по комнате, насколько позволяли ее размеры, обдумывая, не переделать ли стены или это будет пустая трата сил.

– Не хочешь наконец сказать, зачем ты сюда пришла?

– Для чего ты принес клятву? Что она означает?

Элариан тихо рассмеялся, вздохнул и снова посмотрел на Милу. Он оказался прав, как и подозревал. Его удивило, что Ашер или остальные не подняли эту тему. Возможно, они хотели выждать или, может, просто еще не успели об этом задуматься. Но Мила… для нее все это было внове. Каждое заклинание, каждый уголок этого мира, каждое мгновение – все было для нее как в первый раз. Она была внимательной, и ее внимание еще не притупилось.

– Почему об этом спрашиваешь? – Конечно, очевидно, что она имела в виду. Но Элариан не хотел вдаваться в эту тему, если Мила все же имела в виду что-то другое. Как бы маловероятно это ни было.

– Похоже, это важно. Или нет?

– Это и правда важно. Клятва связывает двух существ. Тот, кто дает клятву, ставит на кон свою жизнь.

Выражение лица Милы изменилось, на нем отразилось понимание – она явно делала свои выводы.

– Ты знаешь меня всего несколько часов, ваша предыстория длинная и сложная, и после всего, что я знаю и что ты мне рассказал, я не могу об этом не задумываться: так почему ты это сделал?

– Нет, – смеясь, ответил Элариан. – На самом деле ты хочешь задать мне другой вопрос. Так ведь?

Мила слегка покраснела и сжала в руке бокал, вцепившись в него, словно в спасательный круг. В ее глазах мелькали непокорность, сопротивление, твердость – и в то же время некоторая нерешительность.

– Ты принес клятву, чтобы уничтожить аномалию? – прошептала она, и Элариан понял, почему она выбрала именно эту формулировку. Некоторая дистанция помогала ей сохранить самообладание.

– С чего бы мне это делать? Поклясться защищать тебя, только чтобы нарушить эту клятву? – Ему нужно было услышать это от нее. Он подошел к кровати и присел на ее край, не выпуская Милу из виду. Мила не знала, как близко она была к истине – и как далека от нее.

– Полагаю, ради собственной выгоды. Ты хочешь уничтожить аномалию не ради поддержания равновесия, а ради собственного блага. Если я правильно поняла, клятва привязывает твою жизнь к моей. Если ты нарушишь ее и я погибну, тогда…

– Да. Тогда погибну и я. По меньшей мере, я на это надеялся. – Закинув ногу на ногу, он отпил виски.

Мила, напротив, растерянно нахмурилась и шагнула в середину комнаты. Ближе к нему.

– Надеялся? – с любопытством спросила она.

– Именно эту форму ведь используют, когда говорят о чем-то, что осталось в прошлом? Я надеялся на это. Мне пришла в голову эта мысль. Я пошел у нее на поводу и по глупости поддался импульсу, поддался этой надежде.

– Ты хочешь… Ты хочешь нарушить клятву?

Элариану было почти что больно смотреть, как она борется с самой собой и с мыслью о том, что ей придется добавить еще одного Вечного в список тех, кто желает ей смерти.

– Нет. Я не нарушу клятву, пока я могу этого избежать. По крайней мере, я не стану делать этого ради собственных интересов.

Сжав губы, Мила задумчиво кивнула. Элариан на мгновение застыл неподвижно, спокойно ожидая и внимательно наблюдая за ней, потому что понял, что она собирается задать еще один вопрос.

– Что происходит с теми душами и людьми, которых похитил Ролан? Когда меня держали в плену, он заставлял меня… я должна была показывать ему их. Серых. Он держал их где-то в заточении. Не знаю где.

Этого вопроса Элариан не ждал. Мог ли Ролан еще сильнее пасть в его глазах?

– Я не знаю. Возможно, Ашер и остальные займутся этим, когда появится возможность. Но для этого нужно сначала найти эти души.

– Но вы попытаетесь это сделать, так ведь? Найти и спасти их?

Элариан скривил губы. Ашер сейчас был занят совершенно другими проблемами, но он не собирался тыкать Милу носом в тот факт, что ему это, вероятно, безразлично. Для него приоритетом была Мила, и все.

– Мы попытаемся, – ответил он, не упоминая, что уже слишком поздно. – Я смог спасти кое-что из Нехевы, – продолжил Элариан, переводя разговор на другую тему. – Не знаю, сработает ли это во второй раз, но попробовать стоит. Тебе не кажется? – Элариан встал, движением руки заставил свой бокал исчезнуть, подошел к Миле и взял ее за руки. Ее пальцы были тонкими и изящными, а их кончики казались холодными. – Пожалуйста, держи руки именно так, – попросил он ее, повернув ее руки ладонями вверх. Затем он взмахнул над ними рукой. Она наблюдала за его движениями, словно ребенок, которому открывается новый мир.

Он спрятал эту вещь в междумирье. Так они называли сферу, где хранились предметы, которые нельзя было создать с помощью контроля над материальными частицами. К их числу относились их мечи и другое оружие, изготовленное из эфира. Или другие личные вещи, которые были незаменимыми и ценными. Как, например, вот эта.

С помощью своей магии он призвал вещь, которую хотел показать Миле, сделал ее видимой и ощутил, как этот предмет щекочет его кожу, нагреваясь от прикосновения.

Вот оно. Тогда, после смерти Лии, эта вещь стала самым важным для него, самой большой его надеждой.

В ладонях Милы появился крошечный стеклянный флакон, заткнутый пробкой. Мила осторожно покачала его, внимательно рассматривая содержимое, а затем высоко подняла его, разглядывая на свет.

– Волос? – скептически спросила она.

– Не просто волос. И, строго говоря, это не волос. Скорее это тончайшая нить. Кусочек нити. Я не уверен, сгодится ли он еще на что-то. Раньше она испускала светло-золотистое сияние, по крайней мере, видимое нам, Вечным. – Элариан покачал головой, словно вспоминая тот год, когда нашел эту нить. – Тогда я перебирал возможности умереть одну за другой. Иногда, когда я особенно сильно тосковал по Лие, так, что это чувство разрывало меня на части, я посещал один из рынков, которые так любят смертные и которые так нравились ей самой. Мне казалось, что тогда я словно становился ближе к ней. Конечно, это совершенная бессмыслица, но мало что в нашей жизни подчиняется логике. Так что я бесцельно бродил по рынкам всего мира, пока год спустя не оказался в Марракеше, и в какой-то момент застыл от ужаса. Мне показалось, что я сплю, что я просто со временем сошел с ума. В каком-то смысле это и правда произошло, но не в том случае. То, что я видел, было по-настоящему.

– Ты увидел эту нить?

– Один старик использовал ее, чтобы привязать ценник к цинковому чайнику. Он не понимал ее ценности, потому что у него не было доступа к нашему миру, к эфиру и магии. Но для меня это было бесценное сокровище. Я купил эту нить. Он, наверное, решил, что совершил великолепную сделку, и счел меня простаком. – Элариан ухмыльнулся Миле. – Я принес эту нить в Нехеву, и передо мной открылись совершенно новые возможности. Желание умереть отодвинулось на дальний план, потому что у меня неожиданно появилась надежда. На то, чтобы вернуть Лию. Мне лишь нужно было найти способ использовать эту нить в своих целях, чтобы встретиться с Судьбой и попросить ее об этой милости.