С трудом сглотнув, Мила посмотрела на него. У нее в горле встал ком, который становился все плотнее и плотнее. Рассуждения Тариэля не были для нее новостью. После разговора с Эларианом ей начало казаться, что лучше всего ей просто исчезнуть из этого мира. Но так ли это? Пока она не знает этого наверняка, она будет бороться. Ведь ее жизнь тоже чего-то стоит, разве нет?

– Вот что я хочу сказать, – снова заговорил Тариэль, – я глубоко сожалею, что не задавался этими вопросами ни тогда, ни сейчас. Я буду искать другие решения, но я, в отличие от Иезекиля, реалист. Если мы ничего не придумаем…

Мила кивнула. Она поняла. Тогда тот выход, который приводил ее в ужас, останется последним и единственным в сложившихся обстоятельствах.

– Но, поверь мне, я стал бы рассматривать это лишь как самую последнюю возможность. И, может быть… может быть, я тоже принесу клятву… – Последние слова он произнес так тихо, что Миле показалось, будто они ей послышались. – И еще одно: да, я убил бы тебя без колебаний. И даже сейчас, когда все изменилось, я хотел бы, чтобы ты понимала: я ничем не отличаюсь от других Вечных, которых ты полюбила. Райя, Цето и Ашер – все они умерли бы за тебя и убили бы кого угодно, кто встанет у тебя на пути. Они защищают тебя. – Он тепло улыбнулся. – Ашер пошел бы на риск, даже если бы это угрожало всему нашему миру. Любовь Вечных сильна, она навсегда, она глубока. Иногда они любят лишь единожды. Их любовь редка. Так редка, что я не могу объяснить тебе, почему для Вечных она приобретает другой масштаб. Иезекиль потерял Михаэля – и, я думаю, Михаэль забрал с собой его любовь. Понимаешь, что я хочу сказать? – Он настойчиво наклонился вперед, но Мила слишком запуталась в своих мыслях. – Они готовы рискнуть всем, пойти на все ради того, во что они верят, что они считают правильным и хорошим. Ашер пойдет на все ради тебя. – Тариэль встал. – И в этом смысле я поступал так же. Мы не так уж сильно отличаемся.

Бросив на нее последний пристальный взгляд, он коротко кивнул ей и скрылся за дверью, ведущей в его комнату.

«Мы не так уж сильно отличаемся». Эта фраза эхом звучала в голове Милы, повторяясь снова и снова, заставляя задуматься. Мила не хотела прощать Тариэля, не хотела верить ему, и еще меньше ей хотелось, чтобы его слова оказались правдой.

Но все же так оно и было… Этого она не могла отрицать.

Глубоко вздохнув, Мила откинулась на спинку дивана. Сразу после того, как удалился Тариэль, ей пришлось присесть. Потому что ей стало ясно: его слова правдивы, они меняли ее представления обо всем произошедшем.

Снова и снова она проводила рукой по лицу, стараясь не уснуть. Из-за тревоги за Ашера у нее начала болеть голова.

Райя тем временем добилась того, что Цето перестал ей сопротивляться. Она добавила еще несколько слоев веревок и бечевок, которые должны были удержать его на месте, доведя ловушку до совершенно нового уровня. Теперь из-под них виднелись только голова и ноги Цето. Он бросал на Райю возмущенные взгляды.

– Прекрати это! – предупредила она. – Ты сам виноват. – Она пальцем показала на него, на себя, а затем на комнату. Цето что-то громко промычал. – Я тебя снова развяжу, если ты прекратишь вести себя как капризный ребенок.

Эта картина заставила Милу улыбнуться, потому что они были… Мила прислушалась. Осмотрелась в поисках каких-то изменений. Чего-то, что объяснило бы, почему у нее вдруг возникло такое странное чувство. Она встала, прошла пару шагов и только тогда поняла, что Цето замер и Райя тоже насторожилась.

В следующее мгновение ей показалось, будто поднялся сквозняк. Будто воздух устремился в одну сторону. Едва заметно. Но Мила отчетливо это ощутила. Словно кожи коснулся легкий ветерок.

Мила сделала еще один шаг к Райе, и как раз тогда, когда она хотела спросить подругу, что это может быть, в нескольких метрах от нее возник портал. Из него вышли не только Элариан и Ашер, но и Мим с Паном. Раненые.

– Нет! – выкрикнула Мила и тут же поспешила к ним.

Ашер обнял ее, крепко прижал к себе и поцеловал в лоб. Но не стал удерживать, потому что Мила спешила узнать, что с Мим и Паном.

– Что случилось? С тобой все в порядке? – встревоженно спросила она, опускаясь на пол рядом с темными псами, которые так и не вернулись в свою обычную форму.

– Со мной все в порядке, – произнес Ашер. – С Мим тоже. Но Пан…

Ашер произнес это интонацией, которая была уже знакома Миле. Именно таким тоном врач сообщал ей, что мама тяжело больна. Так больна, что больше никогда не поправится. Но о маме она уже знала и так – еще до того разговора она стала серой. А Пан был… таким, как обычно. Он не стал серым. Могло ли это в принципе с ним произойти? Мила никогда не задумывалась, распространяется ли ее способность на животных. Время от времени она замечала серых белок или собак, но совсем редко. А Пан не был обычным животным.

Она печально погладила его по морде, и он тут же потянулся к ней.

– Почему Цето выглядит как обвязанный веревкой воздушный шарик? – Элариан восхищенно посмотрел на связанного Цето. Закатив глаза, Райя подошла к Ашеру.

– Лучше больше не серди его, – предупредила она Элариана. – А ты, Ашер! Понимаешь ли ты, что ты со мной сделал? Не говоря уже о том, что мне пришлось вынести столько тревог, понимаешь ли ты, что мне пришлось выслушать? В следующий раз либо забери его с собой, либо свяжи его и заткни ему рот, прежде чем исчезнешь, ясно тебе? – Райя кипела от гнева, но губы Ашера изогнулись в улыбке.

– Понял. В любом случае рад тебя видеть, – дружелюбно добавил он, и Райя не стала спорить.

– Подлиза. – Рассмеявшись, она подошла к Цето и освободила его от пут.

– А где Тариэль? – насторожился Ашер.

– Тут, – донеслось сзади, и Мила, повернувшись, увидела, что Тариэль стоит, прислонившись к двери, и смотрит на них. Ашер немного расслабился, потому что теперь мог держать его в поле зрения. И Мила поняла, что ярость, злоба и все, что они испытывали раньше, теперь влияли на них уже меньше.

Да, они отличались друг от друга не так сильно, как она думала.

Пан внезапно заскулил, и Мим тоже подала голос.

– О нет! – Райя поспешила к ним. – Что с ними случилось? Может, кто-нибудь уже объяснит?

Она осторожно осмотрела раны Пана, а Мила тем временем успокоила Мим. Ашер скрестил руки на груди. Он ждал. Цето все еще выбирался из горы веревок. Глаза Элариана светились, а ноздри заметно раздувались. На его долю тоже пришлось несколько ран. По нему отчетливо была заметна внутренняя борьба.

– Ролан больше не будет доставлять нам проблем, – объяснил наконец Ашер, потому что Элариан ничего не сказал.

– Ты хочешь сказать…

– Да, – заверил он Райю. – Он мертв.

– Вот дерьмо, проклятый хренов…

– Цето! Не верю своим ушам! – воскликнула Райя, но он уже выпалил следующее ругательство, а затем опрокинулся вместе со стулом.