приказывать, чтобы женщин прогнали. Постепенно те стали отставать сами: то одна, то другая, остановившись, пропадали в сумерках или за изгибами дороги.

Поздний зимний рассвет выдался пасмурным и тихим. Казалось даже, что ни одна животина не подаёт голоса в этой плотной, словно студень, тишине. Но чем светлее становилось вокруг, тем всё больше оживал лес, ставший за последние дни для Кирилла новым домом. Проплывали между деревьев прогалины и травянистые пустоши болот. То и дело вдалеке начинали журчать подо льдом многочисленные внучки Нейры, что вливались в её притоки. Вспархивали с земли птицы, напуганные огромным войском.

Яруш указал путь, которым всего-то через два-три дня они должны были дойти до вельдского лагеря. Заранее его отряд выискал неподалёку оттуда славное место для постоянного расположения: не слишком далеко от вражеского становища, на возвышенности с восточной стороны. Неподалёку пробегала небольшая речушка, а скорее — глубокий ручей из тех, что выходят из подземных родников и зачастую пропадают в чаще, так и не достигнув более солидного русла. Впрочем, ручей этот обещался быть достаточным для нужд войска. Оттуда шли удобные и широкие для построения отрядов и полков подходы. Так утверждал Яруш. Но его слова ещё следовало проверить.

Обдумать устройство лагеря и многое другое у Кирилла оставалось ещё довольно времени.

Через два дня оказалось, что выбранное Ярушем место и правда подходит для лагеря — лучше не придумаешь. Там уже поджидал остальных сторожевой отряд. Ватажники догадались пустить вкруг будущего становища дозорных, чтобы и близко не подпустили случайных или нет вельдов.

Когда подтянулся за головным отрядом хвост войска, вокруг развернулась ставшая привычной за долгие дни пути бойкая жизнь. Кирилла, как и остальных, вмиг охватило судорожное волнение оттого, как близко теперь были вельды. Всего в нескольких вёрстах к западу. Казалось даже, что и сюда доносится запах горящих костров становища кочевников, а коль заглянуть за верхушки сосен, так увидишь их шатры.

Ватажники расставляли палатки споро и слаженно. Кто-то взялся по приказу сотников возводить валы, хоть в лесу для этого не было большой надобности. Кругом овраги, бурелом и болотистые места у ручья, который подогревался торфяником, а потому и зимой не замерзал. Препятствий для врага — хватит по горло. Но мужики с таким рвением взялись за работу, что даже останавливать жаль.

Перед последними приготовлениями к выступлению на вельдов оставалось у Кирилла ещё одно небольшое, но важное дело.

Он вызвал к себе Младу.

Воительница явилась тут же, показалось, не успел ещё Лешко с поручением выскочить наружу. Она поспешно стянула испачканные в грязи перчатки, попыталась отряхнуть мелкие налипшие комья с плаща. Кирилл немного понаблюдал за ней, а затем кашлянул, одёргивая себя и стирая с губ неуместную улыбку.

— У меня для тебя, Млада, есть отдельное распоряжение. Уверен, ты об этом знаешь, но хочу напомнить ещё раз.

Девушка кивнула и приготовилась слушать.

— Если вдруг завтра ты окажешься в шатре Зорена раньше других, ни в коем случае жреца не убивай.

Млада сдвинула брови, её взгляд тут же ощетинился враждебностью и разочарованием. Она немного помолчала, что-то обдумывая, и снова кивнула.

— Почему ты, княже, решил сказать мне об этом отдельно от других?

— Потому что я знаю, как сильно ты хочешь с ним расправиться. И думаешь об этом постоянно, — Кирилл подошёл к Младе и въедливо оглядел её лицо. — Ещё я знаю, как ты не любишь подчиняться приказам. И даже помня о том, как много нам нужно от жреца узнать, можешь не удержаться. Поэтому хочу, чтобы ты знала: погибни жрец от твоей руки, тебе не удастся свалить всё на случайность. Я запрещаю. Тебе. Убивать его. Ты можешь приложить все усилия, чтобы схватить Зорена. Но только и всего.

— Я поняла, — совсем тихо ответила девушка и отвела взгляд.

Кирилл сжал кулак и спрятал руку за спину, когда та дрогнула в желании дотронуться до неё. Чем ближе воительница стояла, тем сильнее оно становилось. Как будто тело ещё не успело забыть, какое облегчение и лёгкость дарят прикосновения Млады. Обещают, что могут уберечь от любой боли. Сейчас никакой опасности или страданий не грозило, но глупые воспоминания, вспыхнув, не хотели униматься.

— Вот и хорошо, — слегка запоздало отозвался Кирилл и отвернулся.

Пробежала по полу шатра полоса света, когда Млада, выходя, откинула полог. После встречи с воительницей, не осталось в душе и доли уверенности, что она не убьёт жреца собственными руками. Точно все слова пропали вовне без толку. Осталось надеяться, что благоразумие возобладает над яростью в ней, когда случится встреча со жрецом. Но лучше бы раньше до него добрался кто другой.

Ещё немного. Немного терпения.

Вдалеке пронёсся неразборчивый шум, разлился по лагерю гулом голосов. Торопливые шаги заскрипели тут и там — со всех сторон — будто встревоженные кмети все разом поспешили к южной границе становища. Гридни у входа перекинулись парой слов, недоумевая, что стряслось. Уж видно, и им хотелось посмотреть, но пост свой не покинешь.

Кирилл, хмурясь, вышел на улицу и огляделся. Неужто какая новая неприятность свалилась на голову? Показался из своего шатра и Хальвдан. Вместе они направились было вслед за ватажниками, но скоро навстречу им попался Вагни с двумя верегами, которые видно, уже всё выяснили. И, судя по их глумливым лицам, ничего страшного не случилось.

Они поклонились Кириллу.

— Не стоит беспокоиться, княже, — предупреждая расспросы, сказал Вагни. — Просто парни хотели сходить к реке, изловить зайцев или куропаток. А наткнулись на медведя-шатуна. Перепужались — жуть. Чуть свои луки по дороге не растеряли.

Среди верегов пронёсся тихий гогот.

— Медведь никого не помял?

— Да куда там. Они быстро сбежали. Теперь только и осталось, что порты сушить.

Ватажники снова засмеялись, но смолкли под укоризненным взглядом Хальвдана, который, впрочем, тоже силился сдержать улыбку. Кирилл махнул рукой, разрешая верегам идти.

— Вот же балбесы, — пробормотал он.

— Я уж думал, снова какая беда, — покачал головой Хальвдан, глядя туда, где ещё не стихла суматоха и собралась гурьба воинов, чтобы послушать рассказ неудачливых охотников. — А медведь, это хороший знак.

— Шатун рядом с лагерем — хороший знак?

— Хороший, — загадочно повторил воевода, усмехаясь