Я так засмотрелась на оборотня, что пропустила появление в комнате еще одного действующего лица.

— Что здесь происходит? — послышался от двери знакомый голос, и я, обернувшись, увидела вошедшего в спальню Давенпорта. — Снова вы? — холодно посмотрел он на Каллемана. — Кажется, я предупреждал, чтобы вы держались подальше от моей подопечной?

— Рэн, успокойся, — тихо сказал Хольм, незаметно перемещаясь поближе к Давенпорту. — Эрик всего лишь хочет помочь.

— Нам не нужна помощь полиции. И вообще, оставьте леди Бернстоф в покое, в ее положении вредны любые волнения.

— Успокойтесь, Давенпорт, — негромко сказал Каллеман. — Я не собирался причинять неудобства леди Бернстоф. Всего лишь зашел проверить возникшую догадку.

— Что за догадка? — заинтересованно спросил Лукас. — Ты что-то чувствуешь?

— Белла, тебе лучше вернуться в комнату тети, — остановив рукой Хольма, собирающегося продолжить, велел мне Давенпорт.

— Но я хочу знать, что произошло.

Я сжала подлокотники кресла, не собираясь подчиняться.

— Белла, не волнуйся, — голос опекуна зазвучал тише и мягче. — Пусть полиция делает свою работу, о результатах тебе потом обязательно расскажут.

— Я никуда не уйду.

Я уставилась в холодные карие глаза, и те вдруг утратили свой морозный налет, ожили, закипели горячей лавой. И лицо преобразилось, на нем проступило настоящее волнение. Но все это длилось лишь пару секунд. Давенпорт мгновенно сумел взять себя в руки, и холодно процедил:

— Как опекун леди Бернстоф, я настаиваю на том, чтобы все присутствующие покинули ее спальню.

Его взгляд уперся в Каллемана, и мне показалось, что я вижу на широком лбу главы полиции красную лазерную точку от снайперской винтовки.

— Лорд Давенпорт, но лорд Каллеман хочет помочь!

Даже рискуя рассориться с опекуном, я не смогла промолчать.

— Белла, пожалуйста, поезжай вниз, — сухо сказал Давенпорт, так и не отводя взгляда от главы полиции.

— Думаю, мы все можем спуститься вниз, я уже закончил, — спокойно сказал Каллеман.

Он коротко посмотрел на Лукаса, и я успела заметить, как Хольм еле заметно кивнул.

— Я жду, теры, — поторопил Давенпорт.

Он взялся за спинку моего кресла, но не спешил выкатывать его из комнаты, с намеком глядя на Каллемана.

Глава полиции едва заметно усмехнулся и молча пошел к выходу. Хольм, выразительно посмотрев на Давенпорта, отправился следом, а опекун Беллы отпустил кресло и тихо спросил:

— Это правда, что Хольм вчера ночевал в доме?

— Да. Его нога еще не успела прийти в норму.

— Вот как.

Давенпорт нахмурился.

— Белла, ты должна заботиться о своей репутации. То, что я пошел у тебя на поводу и не стал нанимать компаньонку, еще не значит, что ты можешь делать все, что заблагорассудится.

Я тихо хмыкнула. Да куда уж мне!

— Но я требую, чтобы ты помнила о своем положении, и не совершала поступков, которые могли бы повлиять на твое честное имя, — продолжал гнуть свою линию опекун.

— Лорд Давенпорт, я могу спросить?

Я пристально посмотрела на опекуна. Тот настороженно кивнул.

— К сожалению, я мало что помню из прошлого. Но разве моя репутация не страдает, когда мы с вами находимся в моей спальне наедине? Или это нормально?

— Белла, о чем ты говоришь?

В глазах Давенпорта мелькнула растерянность.

— По законам Дартштейна, как опекун, я приравниваюсь к твоему отцу. И общение со мной тебя никоим образом не компрометирует. Но мне хотелось бы знать, откуда в твоей голове взялись подобные мысли?

Давенпорт впился в мое лицо таким внимательным взглядом, словно пытался найти там ответ.

— Значит, любые отношения между нами, выходящие за эти рамки, невозможны?

Я машинально сказала вслух то, что собиралась произнести про себя, и мысленно отпустила себе затрещину. Ну надо ж было такое ляпнуть?!

— Пока я являюсь твоим опекуном — да, — ответил Давенпорт, и у меня в голове мелькнуло неопределенное пока подозрение.

Что, если вся эта нарочитая холодность — всего лишь маска, за которой Рэн прячет свои чувства к Белле? Я присмотрелась к Давенпорту внимательнее, но тот выглядел привычно невозмутимым и холодным. Нет, наверное, глупо подозревать его в симпатии к подопечной. Но тогда почему он иногда так странно себя ведет? И почему в его глазах изредка мелькают самые настоящие эмоции?

Никогда не понимала мужчин. Что творится у них внутри? Умеют ли они чувствовать так же глубоко, как женщины, или все в их жизни сводится только к базовым инстинктам? Поел, выпил, переспал…

— Есть еще какие-то вопросы, на которые я должен ответить?

Мне показалось, или в голосе Давенпорта прозвучал намек на иронию?

— Нет.

Я покачала головой.

— Что ж, тогда отдыхай. А я спущусь вниз, провожу тера полицейского, — сказал Давенпорт.

И то, как небрежно он «понизил» Каллемана в должности, снова навело меня на мысли о вражде между ними. Правда, ответить я не успела. Опекун быстро пересек расстояние до двери и вышел из комнаты, оставив меня в одиночестве.

Уже позже, когда я спустилась вниз, Петерсон доложил, что лорд Каллеман ушел, а лорды беседуют в кабинете. Выглядел дворецкий гораздо увереннее, чем в первые дни, да и глаза его приобрели более осмысленное выражение. И это навело меня на мысль попробовать выяснить у Петерсона кое-какие подробности прошлого.

— Петерсон, не знаешь, лорд Давенпорт и лорд Хольм давно знакомы? — словно между прочим, спросила дворецкого.

— Да вот как милорд лорда Хольма спас, так и знакомы, — с готовностью ответил дворецкий. — Помню, леди Летиция милорду-то пеняла, что он в ту заварушку вмешался, дескать, не его это дело, промеж оборотней встревать. А он только усмехнулся и промолчал. Очень старая хозяйка недовольна была, долго потом ворчала, что от оборотней хорошего не жди.

— Какая заварушка?

— Да вроде как напали на лорда Хольма в Кривом переулке, пятеро на одного. Ну, а милорд наш мимо проходил, и не удержался, встал на защиту. Отбились они тогда с лордом Хольмом. Вот с того их дружба и началась.

— А тетушка, значит, оборотней не любила?

— Не любила, — подтвердил Петерсон. — Так ведь ее понять можно. Считай, брата и всю его семью из-за волков потеряла.

— Как это?

— Дед ваш, леди Изабелла, редким мастером был, никто больше не умел такой мебели да артефактов делать. И все у него хорошо шло, пока с оборотнями не связался. А там одно за другим посыпалось: и сам вскоре помер, и сын его с невесткой, и вы одним только чудом при пожаре выжили. Леди Летиция тогда чуть ума не решилась. Очень она брата и племянника любила. Уж на что экономная была, а для мастера Кристофера никогда ничего не жалела. Помню, перед праздником Новолетия всегда сама подарки в «Эрдаше» выбирала. Самые лучшие.