– Это не был подарок за избавление от тумана. – улыбнулась Катерина. – У меня просто появилась хорошая идея, которая позволила Полозу не спать зимой. Вот он и вручил мне шар.

– Не спать зимой? Да ты гениальна, наверное! – удивился Мина. – Я понял, что ты ничего не возьмешь, но можно я хотя бы сделаю подарок одному твоему спутнику?

– Какому? – заинтересовалась Катерина.

– Тому мальчишке, который выкинул собранное золото. – Мина покачал головой, отчего черные длинные волосы рассыпались по плечам. – Это большая редкость, поверь мне!

– Если только он от этого подарка не станет змеем, камнем, деревом или чем-то ещё. – строго сказала Катерина.

– Нет, он прошел испытание. – серьезно кивнул Мина. Он вышел вместе с Катериной на склон горы, кивнул спутникам сказочницы, которые его окружили и шагнул к Киру.

– Доброй ночи! Я хочу немного извиниться. Ты показал мне, что люди бывают разные и не все ради золота способны забыть о близких. Прошу, прими мой подарок. – Мина протянул Киру небольшой кожаный мешочек. – Бери, не бойся. Я уже поклялся твое подруге, что это просто подарок, без подвоха. Ты и так прошел испытание золотом.

Кир оглянулся на Волка, который прищурившись осмотрел мешочек, принюхался, а потом кивнул. – Можно, это и правда только подарок.

Кир принял мешочек и посмотрел на змеиного царевича. – А что это?

– Это калита-самотряс. Небольшой. В седьмицу на цену коня. – улыбнулся Мина. – Тебе он не принесет вреда. Ты знаешь, что для тебя важно, и это уже не золото.

Кир неловко кивнул головой, и поблагодарил змеёвича. А тот повернулся к Катерине.

– Ты всегда будешь желанной гостьей в наших владениях. И если тебе придет в голову ещё какая-нибудь хорошая идея, не забывай про нас! – он долго смотрел вслед сказочнице и её спутникам, исчезающим в ночном небе. – Может, и нам не надо будет спать зимой. – пробормотал он, решив в самое ближайшее время навестить младшего брата и уточнить, что именно ему посоветовала эта невзрачная на вид девчушка.

– Ну, Кир, теперь ты с деньгами! – развлекался Степан. – В неделю на цену коня! В год на табун лошадей натрясешь! Придешь в магазин и давай золото метать.

– Зачем золото? Самотряс дает деньги той страны, на земле которой находиться. – ухмыльнулся Кот. – Так что на самом деле Кир теперь действительно вполне состоятельный вьюноша.

Кир упорно молчал. Уже укладываясь спать на чердаке избушки в охапках душистого и мягкого сена, он решил, что теперь может поехать к бабушке, когда захочет, на билет хватит, и можно запросто отремонтировать её дом. И забор новый поставить. А про новый крутой смартфон вспомнил как-то лениво и тут же забыл про него, засыпая.

Алконосты были готовы лететь к Загорному кряжу через два дня после визита Катерины к змеиному царю. Правда, Рада уставала быстро, и её несла Жаруся, или малышка перепархивала к Катерине, отчего Волк начинал двигаться легкомысленными зигзагами.

– Бурый! Возьми себя в лапы, в зубы, во что ты там можешь! Веди себя прилично, в конце концов ты серьезный зверь, а не птичка-синичка. – издевался над ним Баюн.

Волк рычал, что из-за воздействия Рады выглядело жизнерадостным хихиканием, но, Баюна это веселило ещё больше.

– Ррррада, а вот ты посмотри, какой у нашего Котика пушистый хвост! – в конце концов Волк, ощущающий себя не совсем трезвым, решился на крайние меры. Рада ахнула, восторженно всплеснула ручками и перепорхнула на круп Сивки, отчего Баюн подскочил и нервно обмотал хвост вокруг себя, но Раду никогда подобные вещи не смущали, и следующие несколько минут, Волк с трудом держал высоту и Катерину, чуть не покатываясь от смеха.

– Уберите её!!! Убе-ри-те хоть кто-ни-будь! – завывал Баюн, тщетно выдирая из цепких ручонок свой роскошный хвост.

Над Баюном сжалилась Катя, которая откопала в сумке красивую заколку, сделанную из большого мехового помпона, и издалека показала эту заколку Раде. Та моментально забыла о Баюне, перелетела к Кате, чуть не придушила её обнимая за шею и целуя. Получила помпон и радостно улетела к маме – продемонстрировать подарок.

– Как хорошо мне раньше было жить на свете! – с выражением заявил Баюн. – И как мне хорошо сейчас! Но этот промежуток между раньше и сейчас я тебе, Бурый, не забуду и не прощу!

Катерина гладила шею названного брата, успокаивая его после воздействия Радиного восторга, мальчишек в значительном отдалении от алконостов вез Вихорек, а Сивка уговаривал Баюна:

– Заканчивай вертеться. Что ты там творишь-то? Хвост вылизывать можно и на земле. И ничего страшно с ним не случится. Куда уж ровнее-то лететь? Да не когти меня, а то сейчас и правда свалишься!

Долетели до Загорного кряжа к вечеру. Приближаться не решились, так как даже в отдалении слышны были заунывные песни сиринов. Свирель пришла в негодование!

– Как можно так грубо нарушать правила! Они четко знают, где они должны летать! Даже с учетом тумана. Им нельзя быть так близко к людям! Да и к животным тоже! Они же могут таких дел натворить!! Ну, я им завтра устрою!

Ночью измучались все. Как только порывы ветра доносили до них унылые, хоть и очень красивые песни сиринов, Свирель вскипала праведным гневом и тут же пела нечто такое жизнерадостное, от чего ни спать, ни находиться в хоть относительном покое было невозможно! Мальчишек срывало с их постелей, и если бы они спали не на сене, то и до травм дошло бы.

– Да сколько же можно! – стонал Степан с радостной дурацкой улыбкой потирая бок, о который только что задел локтем Кир. – То хоть об стену бейся с тоски, а то прямо взлететь можно от счастья! А то опять тоска! Сразу причем! Кир, ты хоть налокотники одевай! У тебя не локоть, а колющее оружие какое-то.

–Блин, а из чего у тебя ребра? Ты что, корсет носишь что ли? Или доспехи? Чуть локоть об тебя не сломал! – хихикал Кир, услышавший пение Свирели.

Кот дремал на печи, периодически вздрагивая, когда ему мерещилось, как Рада подкрадывается к его хвосту. Жаруся спала на коньке крыши, а кони лениво переступали ногами на траве около избы, потому что Волк категорически отказавшийся находиться в избе с алконостами, кружил в дозоре, и мимо него никакая опасность пробраться не могла. Катерина слушала рассказы Свирели и укачивала Раду, крепко прижимающую к себе подаренный меховой помпон. Слушала о штормах, которые алконосты успокаивают пением, о бурях, становящихся ласковыми ветерками, о несчастных людях, которые гибнут, если слышали пение сказочных птиц слишком долго. О сиринах, печальных птицах, не услышавших о красоте мира. И о ней самой.

– Дорогая, твой дар, это редкость. А уж когда сказочник умеет не только говорить, но и слушать, это редкость особенная. А ты слушаешь тех, кто тебя окружает, и можешь им говорить именно то, что им нужно услышать. Я научу тебя кое-чему нужному. Нет, не сейчас. Ты прилетишь к нам на остров. И там мы сможем не опасаться, что кому-то повредим пением. Я легко прогоню этих глупых сиринов. Я и сама бы с ними управилась, а уж с Радой! О! Это будет совсем просто! А потом немного провожу их, чтобы они не опять не залетели куда не надо. А уже после этого мы с Радой полетим на остров алконостов! Там дивное место. Тебе понравится. Только не бери Баюна. Его ощиплют налысо! Там много птенцов. – тут Свирель хихикнула. И прислушавшись, опять возмутилась! – Нет! Они опять поют! Бестолочи-недоучки!