Утром Свирель запретила кому-либо кроме Жаруси и Катерины присутствовать при изгнании сиринов. – Вы же ума лишитесь! Зачем это мне? – категорически заявила она. Легко взмахнула крыльями, и взлетела, да так красиво, что все только рты пооткрывали. Следом вспорхнула очень взволнованная Рада. Жаруся подхватила Катерину и поднялась повыше.

От места, облюбованного сиринами уже неслись их заунывные песни. Свирель и Рада молчали, пока не долетели до края Загорного кряжа, а дальше обе распахнули крылья и запели. О раннем утре и каплях росы, об исчезающих белых туманах, о солнце и травах и ветрах. Их песня казалась мощным потоком света, смывающим всё тоскливое и унылое. Свирель пела в полный голос, а Рада, малышка Рада знала все слова и оттенки мелодии, и помогала маме изо всех сил. И у неё получалось! Они обе так радовались тому, что они нашли друг друга, тому, что они так любят и дороги друг другу, что сопротивление стаи сиринов закончилось, не успев начаться. Стая ошалело слушала, а потом судорожно начала взлетать. Бестолково маша крыльями, сирины, как привязанные зависли против пары алконостов. Не в силах оторваться, не в силах издать хоть какой-либо звук, сирины слушали их пение. Свирель вплела в песню грозные и приказные ноты. Сирины послушно развернулись и полетели на запад. Рада весело закружилась в восходящих потоках воздуха. А Свирель величественно развернулась и полетела за сиринами, приказав Раде подождать её с Баюном.

– Котику нашему кирдык! – покачала головой Катерина, глядя, как сгусток радости, перьев, кудрей и её мехового помпона стремительно летит «поискать мягонького котика»!

Жаруся и Катерина проследили, как Свирель провела сиринов над чистыми от тумана и населенными землями, а потом вернулись с ней обратно.

Избушка, кони, Волк сидит на пригорочке рядом. Кир и Степан болтают ногами в неглубоком ручье неподалеку. Только вот Баюна не видно.

– Баюн куда-то смылся. – сообщил им Волк. – Увидел, что к нему Рада летит и нырнул в избу. И всё! Чую, что там где-то, а где именно, непонятно. И не отзывается. То ли спит, то ли в обмороке, а может, просто прячется. – хмыкнул Бурый.

Свирель позвала Раду, которая увлеченно играла в игру под названием «найди кота», и они полетели попеть на землях откуда были выгнаны сирины. Пели они долго. Люди с тоски ушли в туман, вся их домашняя скотина ушла с хозяевами, так что алконосты себя не сдерживали. Вихрь и Сивка увезли мальчишек подальше, Волк, строго-настрого запретивший Катерине выходить из избы, пока он не вернется, убрался за ними, а Катерина с Жарусей наслаждались пением птиц.

– Не понятно только, куда Кот делся. – вдруг встрепенулась Жаруся.

Катерина прекрасно видела, куда делся Кот, но решила промолчать. Жаруся пролетала около него несколько раз, и если он ей знак не подал и не показался, значит и не хотел, чтобы его видели.

Потом, уже когда Жар-Птица улетела к алконостам, уточнить, какие у них дальнейшие планы. Катерина повернулась к пышной подушке, которая лежала на печи.

– Баюшенька, все разлетелись и разбежались. Ты, может быть, выйдешь?

Подушка зашевелилась, вздохнула и из нее показалась круглая голова Баюна.

– Ты меня давно нашла? – осведомился Кот.

– Давно. – кивнула Катерина, залезла на печку рядом и начала почесывать Баюна за ухом.

– Ты настоящий друг! – Баюн плавным движением вытек из наволочки. Отряхнулся и осмотрелся вокруг. – Странно. Глобальных разрушений не видно! Не иначе ты её за ручонки держала. Это кошмар какой-то! Да ещё с крыльями! Брррр.

– Бедный ты мой. Она и правда тебя очень любит… Ммммм. Потискать.

– Потискать! Слово ты подобрала… Вымесить, взболтать и ободрать! Вот что она любит! – Баюн вытянул из наволочки хвост таким движением лапы, каким люди обычно вытаскивают канаты или шланги. Любовно осмотрел пушистый кончик хвоста, пару раз его лизнул, осмотрел ещё, и с усталым вздохом прислонился головой к Катиному плечу. А потом строго предупредил. – Если это юное пернатое чудовище вернется, то ты меня не видела, да! И на подушку не ложись. Я там жить буду!

Юное пернатое чудовище вернулось с мамой, чтобы попрощаться, она наобнимала за шею Степана и Кира до практически полного удушения, частичной потери сознания и ощущения себя в пространстве у обоих. Волк категорически запретил птенцу к себе приближаться, глядя как Степан раз за разом высоко-высоко поднимает ногу, чтобы переступить низенький порожек, а не найдя препятствия, падает, встает и снова пытается переступить что-то очень высокое, а Кир снова делает попытки улететь, и раскидывает руки. Катерина удачно перехватила Раду и шепнула ей на ушко, что бурые волки очень любят, когда им машут ручками на прощание. Издалека. Поэтому у Волка перед глазами ещё пару часов после отлета алконостов мерещилось какое-то мельтешение. Но, он отдавал себе отчет, что отделался легко. Кони попрощались издалека, поспешно кивая и кланяясь в воздухе. А Баюна так и не сумели найти. Катерина туманно объяснила его отсутствие срочными и важными делами где-то там… Далеко. Жаруся, усмехаясь, проводила алконостов, а вернувшись, обнаружила Кира, припертого тяжеленным столом к стене, и Степана, которому Волк просто лег на ноги.

– Замучал маршировать! Пытается перепрыгнуть порог! – объяснил он удивленно пискнувшей Жарусе. – Кать, ты хоть теперь-то можешь сказать, где наш умный Баюн прячется? А то у меня от чириканья Рады нюх, оказывается, слабеет. Пахнет везде цветами и всё тут!

– Вот! Понадобилось воздействие алконостов, что бы ты признал, наконец-то очевидное! – проурчала подушка на печи. – Я действительно умный! – тут Волк не выдержал и немного скорректировал положение подушки, отчего Баюн свалился с печки, прямо в объятия Степана, очередной раз рухнувшего, как только с его ног слез Волк.

Катерина вовремя заткнула себе рот, справилась с приступом смеха, помогла вопящему Баюну выпутаться из наволочки и Степана. А потом уточнила. – Баюшенька, а эти вот… Они-то когда оклемаются? Стол хорошо бы на место поставить, а как только Кир из-за него выбирается, он опять пытается летать. Хорошо хоть штаны не падают, как прошлый раз! Про Степана я уже и не говорю… – Катерина проводила взглядом приятеля, решительно шагнувшего к порогу.

– А, это мы сейчас легко поправим. – Баюн подскочил к Степану и пронзительно заорал ему на ухо, отчего несчастный мальчишка не только перескочил порог, его вообще в сени вынесло и прилично приложило об стену, а потом почему-то раздался тихий плеск.

– Где это я, и чего это я тут делаю? – донесся из сеней слабый голос Степана.

– Один выздоровел. – рассмеялся Волк, глядя, как Баюн прыгает на стол, мягко подкрадывается к Киру и в следующий миг уже летит на него в свирепом прыжке с воем и выпушенными когтями.

– Аааа, Баюн, ты что???? – Кир тут же прикрыл лицо руками, перестав ими размахивать. Кот в воздухе прямо перед его лицом изменил направление прыжка, и легко опустился рядом на стол, благожелательно оглядывая бледного и насмерть перепуганного паренька, а тот начал дико озираться.