Адвокат бросил сигарету в пепельницу и отодвинул стул.

– Пошли, молодой человек, – сказал он. – Нам пора.

Как и предвидел Перри Мейсон, Клод Драмм вызвал продавцамагазина спорттоваров, которого доставили из Санта-Барбары. Продавец опознал ворудии убийства пистолет, который был продан обвиняемой 29 сентября прошлогогода, и продемонстрировал подпись Бесси Форбс в регистрационной книгеогнестрельного оружия.

Торжествующий Драмм указал в сторону Перри Мейсона:

– Можете допрашивать свидетеля.

– Вопросов нет, – лениво протянул Мейсон.

Клод Драмм нахмурился, повернулся к залу и театральнопровозгласил:

– Вызовите Телму Бентон.

Телма Бентон давала показания тихим, мелодичным голосом. Вответ на вопрос обвинителя она быстро описала череду драматических событий вжизни покойного – его пребывание в Санта-Барбаре, роман с Полой Картрайт, ихбегство, покупку дома на Милпас-драйв, счастье, обретенное в незаконной связи,таинственного арендатора соседнего дома, постоянное наблюдение в бинокль,осознание того, что это не кто иной, как обманутый муж, внезапный отъезд ПолыКартрайт и, наконец, убийство.

– Перекрестный допрос, – с тем же торжеством в голосепроизнес Клод Драмм.

Перри Мейсон медленно поднялся.

– Ваша честь, – заговорил он, – совершенно очевидно, чтопоказания этого свидетеля могут оказаться крайне важными. Насколько я понимаю,примерно в половине четвертого будет сделан обычный пяти– или десятиминутныйперерыв. Сейчас десять минут четвертого, я охотно начну перекрестный допрос ипрерву его на положенное время. Но я ходатайствую о том, чтобы, помимо этойпаузы, я мог бы допрашивать свидетеля без перерыва до конца заседания.

Судья Маркхэм поднял брови и посмотрел на Драмма.

– У вас нет возражений, мистер окружной прокурор? – спросилон.

– Никаких, – с усмешкой ответил Клод Драмм.

– Допрашивайте свидетеля сколько вам будет угодно.

– Я не хочу, чтобы меня неправильно поняли, – сказал Мейсон.– Я прошу либо отложить перекрестный допрос на завтра, либо дать мневозможность завершить его сегодня.

– Приступайте к допросу, адвокат, – отозвался судья Маркхэм,постучав молоточком. – Суд не намерен прерывать его, отложив на следующий день,если вы это имеете в виду.

Клод Драмм отвесил вежливый поклон.

– Можете допрашивать свидетельницу хоть целый год, еслихотите, – сказал он.

– Довольно! – прервал судья. – Приступайте, адвокат.

Перри Мейсон вновь оказался в центре внимания. Его слова отом, что перекрестный допрос может оказаться очень важным, сыграли свою роль.То, что предыдущие допросы велись весьма поверхностно, подчеркивало вероятностьэтого предположения.

– Когда вы покинули Санта-Барбару с мистером Форбсом имиссис Картрайт, – начал Мейсон, – миссис Картрайт было известно о вашемположении?

– Не знаю.

– Вы не знаете, что рассказал ей мистер Форбс?

– Естественно, нет.

– Ранее вы были секретарем мистера Форбса?

– Да.

– А не были ли вы больше чем секретарем?

Клод Драмм вскочил на ноги с энергичным протестом. СудьяМаркхэм поддержал его.

– Это должно прояснить мотив, ваша честь, – сказал Мейсон.

– Пока что свидетельница не дала никаких показаний, делающихтакой мотив сколько-нибудь вероятным, – отрезал судья. – Протест принят,адвокат. Продолжайте и в дальнейшем избегайте подобных вопросов.

– Хорошо, – кивнул Мейсон. – Вы трое уехали из Санта-Барбарына автомобиле, мисс Бентон?

– Да.

– И в той же машине находилась полицейская овчарка?

– Да.

– По кличке Принц?

– Да.

– Та самая, которую убили вместе с Клинтоном Форбсом?

– Да, – отозвалась Телма с внезапной горячностью. – Принцпожертвовал жизнью, защищая хозяина от трусливого убийцы!

Перри Мейсон медленно кивнул:

– Значит, этот пес прибыл с вами в автомобиле?

– Да.

– Он был предан Поле Картрайт?

– Да, он подружился с миссис Картрайт в Санта-Барбаре иочень к ней привязался.

– Ранее собака проживала с мистером и миссис Форбс?

– Да.

– Вы видели ее в их доме?

– Да.

– Собака была привязана к миссис Форбс?

– Естественно.

– И к вам тоже?

– Да, пес был очень дружелюбный.

– Понимаю, – кивнул Мейсон. – И этот пес выл почти беспрерывнов ночь с пятнадцатого на шестнадцатое октября этого года?

– Нет.

– Вы слышали, как он воет?

– Нет.

– Разве не правда, миссис Бентон, что собака вышла из дома,стояла около сооружающейся пристройки к гаражу и жалобно выла?

– Нет.

Перри Мейсон резко переменил тему:

– Вы опознали письмо, которое миссис Картрайт оставила длямистера Форбса, когда решила вернуться к своему мужу?

– Да.

– Она лежала в своей спальне, больная гриппом?

– Да.

– Но уже поправлялась?

– Да.

– И неожиданно вызвала такси в отсутствие мистера Форбса?

– Когда мистера Форбса выманили из дома с помощью ложнойжалобы окружному прокурору, поданной вами и Артуром Картрайтом, – ехидноотозвалась Телма Бентон, – миссис Картрайт присоединилась к своему мужу. Онасделала это тайком.

– Вы имеете в виду, что она убежала с собственным мужем?

– Она покинула мистера Форбса, с которым прожила год.

– Оставив это письмо?

– Да.

– Вы идентифицируете это письмо как написанное почеркоммиссис Картрайт?

– Да.

– Были вы знакомы с ее почерком до того, как она уехала изСанта-Барбары?

– Да.

– А теперь, – сказал Перри Мейсон, предъявляя лист бумаги, –я показываю вам текст, написанный якобы миссис Картрайт, и спрашиваю, тот жеэтот почерк, что и в письме?