Томас и Горвель не ложились, всматривались в далекие костры.В двух шагах сосредоточенно сопел чернобородый вожак разбойников: точил кривоймеч, осторожно трогал толстым как копыто ногтем, снова любовно водил по лезвиюшероховатым камнем.

— Велика отвага твоего друга, — заметил наконецГорвель. — Цивилизованный человек не рискнул бы так, но он язычник, как идикие хазэры! Друг друга стоят.

— Он достаточно цивилизован и достаточно культурен, —отрезал Томас. — Он знает Священное Писание, хоть и не признает. Иной размне кажется, что он встречался со всеми великими пророками, настолько хорошознает их речи и даже мысли!

— Тогда он продал душу Сатане, — сказал Горвельубежденно. — Ты уверен, что это вообще не Сатана? Или не один из его слуг?Не самых малых! Проделывает иной раз такое, что сомневаюсь: под силу личеловеку...

Томас призадумался, затем лицо его просияло:

— Он брал в руки Святой Грааль! А нечистый помысламиего не коснется. Кстати, сумеешь ли взять ты сам?

Горвель отвернулся, долго смотрел в темень. Наконец голосего прозвучал ровно, уверенно, словно он чуял могучие силы за спиной:

— Я отношусь с почтением к чаше с кровью Христа, нелапаю грязными пальцами. Когда вернусь в свой замок... старый или обрету новый,то священник отпустит мне все грехи, грешки и прегрешения. Тогда и возьму.

— Долго придется исповедоваться, — сказалТомас. — Состаришься!

Чачар, что спала под его плащом, беспокойно задвигалась, что-топрошептала. Томас отошел в сторону, чтобы не будить, радуясь возможностиотодвинуться от презираемого Горвеля, мерзавца, который украл Святой Грааль усвоего гостя, а потом еще пытался подло убить, сбрасывая тяжелые камни... Несгорает от стыда, чудовище, разговаривает, как ни в чем не бывало! Мог быдержаться ближе к разбойникам, они ему ровня, так нет же — трется возле него,человека...

Внезапно снизу из темной долины донеслись крики. Ближайший кгоре костер вспыхнул ярче, Томас разглядел крошечные фигурки мечущихся людей,как призраки пронеслись всадники. Загорелись ярче и другие костры. Внизублестело оружие, яростные крики доносились громче.

— Они схватили его! — вскрикнул Горвель.

В голосе рыжебородого рыцаря слышалась откровенная досада,сожаление, и Томас ответил сердито:

— По крайней мере он успел поразить хоть кого-то! Вотличие от нас, что умрут бесславно.

— Такой крик зря не поднимут, — согласилсяГорвель.

Чернобородый, свирепо ругаясь растолкал второго разбойника,вместе с подхватившимися мародерами они со страхом и тревогой всматривались вдалекий отблеск костров, мелькающие фигурки. Чернобородый быстро выкарабкалсяиз расщелины, вскрикнул возбужденно:

— Можем выбраться! Они схватили паломника, сейчас всевнимание на нем. Я не знаю, чьим святым мощам он кланялся, но наверняка успелсломать спину не одному! Про нас пока что забыли!

— А дьяволы, что нас сторожат? — спросил егоразбойник.

— Они наверняка сбежали вниз. А если кто и остался, товы же служили в императорской гвардии!

Мародеры переглянулись, начали спешно карабкаться израсщелины. Мечи и кинжалы блестели в их руках. Чачар вскочила, зябко кутаясь вплащ Томаса, жалась к рыцарю. Горвель поколебался, глядя то вслед разбойникам имародерам, то на Томаса с дрожащей Чачар.

— Сэр Томас, нам придется временно соединиться с этоймразью. Даже если они все погибнут, то мы, двое сильнейших рыцарей, прорвемся!А там решим спор в поединке. Согласен?

— Нет, — отчеканил Томас без колебания. —Друг попал к врагам. Я обязан его спасти. Или погибнуть, пытаясь спасти.

— Обязан, — повторил Горвель со злойнасмешкой. — А как же поединок?

— Мой меч тебя найдет, подлец, — сказал Томас сненавистью. — Но сперва я попытаюсь спасти сэра калику. Если погибну, тоэто будет смерть христианского воина.

Горвель возразил:

— Твоя смерть не будет ни христианской, ни воинской. Тыне видишь, что делается за твоей спиной!

Томас повернулся. Перед ним был пустой склон горы, темень,он услышал

испуганный вскрик Чачар, начал поворачиваться к Горвелю, нона голову обрушился страшный удар. В глазах вспыхнуло белое пламя. Он беззвучнорухнул на землю, скатился на несколько шагов вниз в расщелину. Горвель поднялтопор, намереваясь спуститься в щель и разрубить голову рыцаря, но мародеры иразбойники уже исчезли из поля зрения, только слышалось их тяжелое дыхание,звяканье оружия и топот ног. Горвель, выругавшись, тяжело бросился вдогонку,грубо отшвырнув с пути плачущую Чачар.

Чачар с громким плачем упала на холодное железное тело.Томас не шевелился, а когда она кое-как подняла забрало на шлеме, ее пальцыощутили мокрое, горячее, липкое.

На востоке заалела полоска, но глаза рыцаря немигающесмотрели в гаснущие звезды.

Они пробежали первую полоску камней, вторую, внезапносшиблись с хазэрами. Их было всего двое, один из разбойников упал сразрубленной головой, но хазэров посекли, понеслись под гору, уже не скрываясь,громко топая сапогами: погибающие успели поднять крик, а в ответ закричалиснизу.

Дважды их настигали наспех собранные отряды, оба разаГорвель и мародеры прорывались без потерь, лишь последний из разбойников,чернобородый, упал, пронзенный двумя стрелами, но, даже умирая, успел сломатьшею крепкому визжащему сплошь покрытому татуировкой хазэру.

В третий раз их догнал большой отряд, когда уже не бежали —брели, почти уверившись, что оторвались от хазэров. Завязалась жестокая сеча,никто не бросился бежать, в каждом проснулся лютый зверь. Хазэры кричали,кусались, царапались, даже плевались, а мародеры тоже озверели, рвали зубами —если роняли мечи — а когда схватка кончилась, среди множества залитых кровьюнеподвижных трупов на ногах осталось только трое: Горвель, Роланд и один из егосолдат.

Все трое оскалили зубы, тяжело дышали, не в силах сдвинутьсяс места, заговорить. В долине было тихо.

Горвель поднял меч, сказал хрипло:

— Надо уходить поскорее. Прорвались, но в стойбище ещеполно дьяволов. С ними то роговое чудовище!

Край неба на востоке медленно светлел. Горвель уже различалусталые лица невольных спутников, звезды постепенно теряли блеск. Кое-где врассветном полумраке выступали темные полуразрушенные скалы. Все трое, несговариваясь, спешили уйти в нагромождение камней как можно глубже. Едвавзойдет солнце, хазэры кинутся в погоню на конях.

В небе заполыхали красным облака, словно забрызганныекровью, воздух стал чистым, прозрачным, когда вдруг словно саму землю выдернулииз-под ног. Горвель и мародеры были настолько уверены, что ушли от хазэров, чтодаже не успели выхватить мечей. Полуголые тела возникли словно из воздуха.Горвель успел увидеть, что огромный камень, взвившийся вверх, оказался нарочитозалепленным грязью щитом, под ним мелькнуло свирепое лицо Карганлака. Горвельсхватился за рукоять меча, огромная туша навалилась, забивая дыхание, затрещалидоспехи. Он застонал, увидел, как заблестели свирепой радостью маленькие злыеглаза. Он сцепил зубы, пытался бороться, но Карганлак сдавил рыцаря сильнее,вместе с доспехами затрещали кости. С дыханием вырвался стон, во рту сталогорячо, появился вкус соленого.