него под глазом багровеющий синяк. Я коснулась его пальцем.

— Кто… С кем ты дрался?

— Мауриц, — сквозь зубы прошипел он.

У меня получилось выдать лишь озадаченное «о».

Всю дорогу к отелю я дергалась от любого шороха, и Ратбоун выпытывал из меня детали произошедшего. Усиливающаяся с каждым моим словом ярость на его лице была приятной. И рука, приобнявшая за плечи, тоже.

— Мора, прости меня. Я так облажался! — взмолился Моррисон, когда я снова пересказала события вечера.

Я сидела в нашей с Киарой комнате, укутанная в одеяло, и все также тряслась. Сложно было сказать, что именно меня так напугало: что едва не стала жертвой насильника или что я вживую увидела эффект магии Киары. Она обрекла незнакомого мужчину на страдания, и я тоже приложила к этому руку.

И если Ратбоун был вне себя от злости, то Моррисон пропал за плотной стеной вины. В тот вечер он извинился передо мной по меньшей мере десять раз. Минос отправил его охранять всех нас, а он оставил меня и Ратбоуна на попечительство Маурица, который подошел гораздо позже, да еще и в стельку пьяный.

— Где он, кстати? — спросила я.

— Отсыпается, — грубо ответил Ратбоун.

Я гадала, что такого между ними могло произойти, чтобы Мауриц ударил принца, но в тот момент собственные эмоции плотно накрывали меня, прямо как одеяло на плечах. Какими бы ни были мотивы того незнакомца, в голову закрался страх. Мысль царапала и скреблась, стремясь выбраться наружу.

— Кто-то знает, что мы здесь. И они догадались, что мы ищем, — озвучила мои страхи Киара.

В комнате повисло молчание тяжелое, как свинец.

Глава 17. Не убивай, не кради, ногти не грызи

Весь следующий день я провела взаперти. Ради собственной безопасности, как заверил меня Ратбоун. Я не могла избавиться от мысли, что теряю зря время, но, втайне радовалась передышке. До сих пор нам везло. Я уговаривала себя, что совсем скоро у нас будут все три предмета, и останется лишь провести ритуал. Проще простого, верно?

Скажите это моим дрожащим коленкам.

Когда на небе округлился вечер, Мауриц резко дернулся на кресле, заставив меня вздрогнуть.

— Кошмар? — поинтересовалась я.

Он сонно осмотрелся.

— Эм… Киара снова возмущалась и кричала. Даже во сне она меня пугает.

— А ведь маленькая такая, метр с кепкой.

Гвардеец ухмыльнулся, но его лицо тут же переменилось.

— Мора, я виноват. Из-за меня тебя чуть…

— Брось. Я не стану притворяться, будто одобряю все, что ты наделал, но я прощаю.

— Ты очень великодушна. — В его тоне промелькнула теплота.

Мауриц уселся на кресло поудобнее и поправил плед, оголив опухшие костяшки. На левом указательном пальце сверкнуло металлическое кольцо. Ободок обвивала крошечная цепь.

— Какое интересное у тебя украшение. — В комнате повисла такая неловкая тишина, что требовалось поговорить, о чем угодно, даже об украшениях.

Он стушевался и спрятал руку под плед.

— Не совсем кольцо, — нехотя ответил он.

— Вот как?

Возможно, я надавила на болезненное воспоминание. Это еще больше подогрело мой интерес.

— Расскажи! — подначивала его я. — Ты мне должен! Я умираю со скуки.

Я была готова даже надуть губы, если придется.

Мауриц обреченно вздохнул.

— Не уверен, как много о Доме крови тебе рассказала Киара… Я тоже родился там, но не при дворе. На окраине территории. Моя мать была горничной в особняке. Способности у нее так и не проявились, несмотря на родословную ее отца.

Вспомнились бледные слуги, которые боялись заглянуть мне в глаза, и я поежилась.

— Да, судьба выдалась ей тяжелая. И сынок достался трудный… — Боль тенью меркла в его взгляде. — Натворил всякого. Я был злой, обиженный ребенок. В двадцать на меня надели Ограничитель.

— Что это такое?

— Магическое кольцо или браслет, сдерживает магию. Его нельзя просто так снять, сколько ни пытайся.

Я знающе кивнула. На Амале, хозяйке антикварного магазина, был подобный браслет.

— Но что такого ты натворил?

— Едва не убил человека, — после длинной паузы сказал он.

Дверь хлопнула, и я чуть не подпрыгнула.

— Ну что?

Мое дыхание сбилось в ожидании, точно застряло между вдохом и выдохом.

Киара отрицательно покачала головой.

От бессилия я упала на подушки. Находилось ли это дерево вообще на острове? Ведь Минос мог оказаться не прав.

Я провела остаток вечера с Киарой и Моррисоном в комнате, и украдкой выбралась, лишь когда наступила глубокая ночь.

***

Видения вернулись неожиданно.

На этот раз они застали меня в библиотеке Миража. Я стряхнула с деревянного стула пыль, два раза чихнула и уселась за стол. Часы показывали глубокую ночь. Тут-то и началось.

Я сидела на кожаном диване, поджав под себя ноги. Одной рукой я ковыряла прожженную дырочку в обивке, а другой дергала розовый носок. Мама оставила меня одну в очень прохладном холле — ну и холодрыга, как она сказала, — и долго не возвращалась. Бородатый дядя принес мне вазочку с разноцветными конфетами и тоже спешно ушел.

Очевидно, нас не ждали, потому что высокая тетя в красных туфлях сначала нас не пускала. Но мама все равно прорвалась внутрь. Периодически из кабинета слышались громкие звуки, и я вздрагивала.

— Все будет хорошо, — ободряюще улыбнулась тетя в туфлях.

Но я ей не поверила.

Спустя десять минут мама выбежала ко мне и присела перед диваном на корточках. Она взяла меня за руку, но они у нее были очень холодные, и я отпрянула.

— Мора, дядя сейчас пригласит к нему в гости, — ласково сказала она. — Не бойся его, он не сделает тебе больно. Немножко уколет палец, как комарик кусает. Ты, главное, не переживай.

Я кивнула, дав понять, что послушаюсь ее. Тетя в туфлях подошла к нам и вытянула ко мне руку. Я бросила взгляд на маму, и та ободряюще кивнула. Мы направились к тому кабинету, откуда выбежала мама. Я обернулась.

— А ты с нами не пойдешь?

— Нет, милая. Вы должны быть только вдвоем.

У нее в глазах стояли слезы. Мое сердце грозило выпрыгнуть через горло прямо на красивый ковер, но тетя крепко держала меня за руку. Дверь быстро приближалась, и бежать было некуда.

Внутри пахло церковью и розами. В кабинете был письменный стол, но ни одного окна. Я решила, что работать здесь мне не хотелось бы. Сначала мне показалось, что кабинет был пуст, но затем высокий дядя вырос из тьмы. Наверное, он прятался за шторами. Тетя оставила нас одних. Я замерла у двери.

— Проходи, не стесняйся, — приветливо произнес дядя.

— Мама сказала вы не сделаете мне больно. Это правда?