ему очень жирный контракт: участие в раскопках на Прометее.

— Опасное место.

— Да, но в самой работе не было чего-то необычного. Осторожно расчистить древние руины и установить укрепляющие конструкции. Рутинная задача для брата. А когда Маркус узнал, что армия предоставит свою экспериментальную технику, то вообще был в восторге.

— Он, наверное, любил эти машины.

— Это точно. Изучал их особенности, технические подробности. Хотел испытать как можно больше разных. А тут попался вообще уникальный агрегат. Обычно оператор находится отдельно от своей машины и управляет ей удаленно. Но эти руины сильно искажали сигналы, поэтому пришлось поместить человека внутрь.

Фридрих сжал свои кулаки до металлического скрипа.

— Две недели все шло нормально. Брат за это время успел отчистить много проходов и серьезно продвинулся вглубь. А потом произошел сбой в системе передачи сигналов. Слишком много ответных импульсов стало приходить от машины в мозг. Это страшно больно, отчего Маркус потерял сначала управление, а потом и сознание. Оставшийся без контроля робот обрушил потолок. Пока брата откопали, он уже погиб.

— Мне очень жаль, что так произошло, — опустив глаза, произнес Айзек. Он не знал, что еще можно сказать в такой ситуации.

— А, не бери в голову. Я точно знаю, что Маркус не хотел, чтобы родные унывали из-за его смерти. Поэтому твердо решил, что займусь изучением и разработкой средств передачи сигналов между мозгом человека и машинами. Чтобы никто не повторил судьбу брата.

— Но это же замечательное желание!

— Может и так, но родители его не оценили. Был грандиозный скандал. Они больше не хотели иметь дел с Доминионом или другим государством, поэтому, потратив средства с немаленького счета брата, отправились осваивать какую-то отдаленную планету вместе с младшими сестрами. А я остался один.

— И ты их больше не видел?

— Нет. Даже не представляю, где они сейчас. Я только с одной из сестер общаюсь через сообщения, очень редко. Видимо, она это делает тайком от остальных.

— Грустно это как-то. И неправильно, — с какой-то детской обидой сказал съежившийся на стуле Айзек.

— Да, парень, охренеть как грустно. Но выбранная профессия как раз подходила под мои способности, поэтому я быстро втянулся. Сначала учеба, а потом и работа помогали отвлечься от личных проблем. Но выходом это не стало. Когда я закончил с последним проектом, то и меня самого решили пустить в расход, «переработать».

— Подожди. Зачем? Ты же сам сказал, что для этого хотели использовать заключенных.

— Тут видишь какая штука, Айзек. Я выполнил свою работу хорошо. Даже слишком хорошо. Созданный мной интерфейс для работы с мозгом очень универсален и способен адаптироваться к новым условиям. Его можно никак не дорабатывать многие годы. Теперь я был больше не нужен, так еще и стал открыто выступать против проекта. Идеальный первый подопытный, не считаешь?

— Не считаю! Никто такого не заслуживает, особенно ты, — выпалил Квад.

— Парень, полегче. Это был риторический вопрос, — немного повеселевшим голосом ответил Фрид. — Но спасибо за твое искреннее мнение.

— И что же ты решил сделать? — вернулся к теме разговора несколько смущенный Айзек.

— В моих легких и мышцах спины были устройства для слежки, поэтому побег отпадал. Самоубиваться тоже не хотелось. К счастью, тогда я уже познакомился с Серафимом, мы какое-то время общались через пиратские каналы данных. Он и предложил другой выход.

— Самому извлечь собственный мозг и пересадить в робота?

— Ага. Пришлось пропустить себя через эту мясорубку. План, конечно, был рискованный, но, как ты можешь видеть, осуществимый. Избавившись от тела, я устроил диверсию, чем выиграл себе немного времени, а заодно и откинул назад уже фактически готовый проект по «переработке» людей. Обличье стандартного служебного андроида Доминиона и помощь Серафима позволили мне бежать на Нью-Терру. Ну а дальше ты уже знаешь.

— Удивительно, что ты смог один провести такую операцию над мозгом, а потом еще и столько всего сделать.

— По правде говоря, процесс был сильно автоматизирован, а необходимые анализы моего тела загружены в систему. Но ощущения все равно незабываемые. И боль, и радость, и тошнота в желудке, которого уже нет.

Фридрих резко вскочил на ноги, а его электронные глаза засветились необычайно ярко. Айзек тоже инстинктивно напряг все тело.

— Фрид, что-то случилось?

— Ох, мой чешуйчатый друг, случилось то, чего я так долго ждал. Скоро мы наконец вылезем из-под этого сугроба!

— Наружу, — откинувшись на спинку стула, почти пропел Айзек. — А когда мы уходим? И куда?

— Понятия не имею. Знаю только, что нас заберет Серафим собственной персоной!

XVIII

Открывавшийся перед Серафимом вид не вселял оптимизма. Возможно, Конструкт раньше и был промышленным центром, но сейчас больше походил на свалку. По его орбите вращалось широкое кольцо из обломков: от мелкого мусора до фрагментов огромных звездолетов. Нечто похожее, но диаметром в тысячи раз больше можно было рассмотреть и вокруг местного светила. Судя по всему, перед исчезновением интеграторы начали здесь строить сферу Дайсона или ее отдельную кольцевую часть, но не успели. Не меньше внимания привлекала и луна Конструкта, на поверхности которой зиял глубокий кратер с оплавленным на многие километры вокруг грунтом.

Сама планета оказалась весьма неказистой по сравнению с Рубиконом. Скромный размер, каменистая поверхность, отсутствие водоемов или выраженного рельефа. И даже ни намека на какую-нибудь растительность. Теперь Серафим понял, почему интеграторы не спешили заселять это место. Зато повсюду были следы колоссальных построек, видимые даже из космоса. При таком размахе производства планета могла перерабатывать гораздо больше ресурсов, чем имелось не только в ее недрах, но и во всей звездной системе. Вот только сохранилась ли хотя бы часть былых мощностей, учитывая, как плохо все выглядело из космоса? Серафим очень сомневался.

А еще он понятия не имел, где здесь можно отремонтировать корабль, поэтому предложил Алтеру самому найти подходящее место. Но тот тоже не сумел сразу сориентироваться среди царившей вокруг разрухи и начал сканирование. По экранам поплыл бесконечный поток монохромных графиков и схем. Если симбионт все правильно переводил для Стрельцова, то техническое состояние наследия интеграторов оказалось лучше, чем можно было подумать на первый взгляд.

Например, некоторые из вращающихся по орбите крупных обломков являлись на самом деле частично функционирующими космическими станциями. Благодаря им система связи все еще работала. Возможно, только в окрестностях планеты, но и так уже неплохо. На поверхности дела тоже