Волгу, о днях, проведенных в подвале «Дома Павлова», о последнем тяжелом бое…

Нашему разговору не видно было конца. И лишь по настоянию Марфы Ефимовны пришлось сделать перерыв. Она давно вернулась с поля. Собрались и остальные Вороновы — брат с женой и мать (она живет теперь с младшим сыном в новенькой избе на этой же улице). Все они трудятся в Хотьковском животноводческом совхозе.

Из взрослых членов семьи не работает в совхозе один только Илья Васильевич. Он — инвалид первой группы, получает пенсию и в меру своего здоровья копошится на пасеке. Ульи аккуратной шеренгой выстроились в саду между вишен, яблонек и кустов крыжовника. Остаток времени Воронов уделяет общественным делам: односельчане избрали его депутатом сельского Совета, а ребята окрестных сел, гордые своим земляком героем-пулеметчиком, зазывают его то в одну, то в другую школу. Они готовы без устали слушать Илью Васильевича, он так занятно рассказывает!

Герой-пулеметчик Илья Васильевич Воронов у восстановленного «Дома Павлова» рассказывает молодым воинам о боевых подвигах защитников Сталинграда.

Фото С. Курунина.

Подполковник Потехин — военком Репкинского района на Черниговщине — сообщил нам:

«Воедило Николай Петрович жив. Работает трактористом Петрушанской МТС нашего района. Служил в частях генерала Родимцева».

Тракторист Петрушанской МТС Николай Петрович Воедило в дни Сталинграда был связным у командира пулеметной роты Алексея Алексеевича Дорохова, по случайному совпадению своего земляка. После победы Воедило вернулся в родной Репкинский район и окончил курсы трактористов.

Очень захотелось встретиться с Воедило. Каков он теперь, тот щупленький, низкорослый паренек, неуязвимый связной?

Благодаря председателю райисполкома Ивану Артемьевичу Куксе отыскать Воедило удалось довольно скоро. Он живет, оказывается, вовсе не в Петрушах, как можно было заключить из сообщения райвоенкомата, и не в Гучине, как полагали другие, а в Быхольцоховке — большом, утопающем в зелени садов селе, получившем свое название после того, как две соседние деревни — Быховцы и Ольцоховка настолько разрослись, что слились в один населенный пункт. Товарищ Кукса хорошо знает Воедило.

— Это же наш коммунист, лучший тракторист!

Бывшего связного мы застали на стройке. Он рубил себе новый дом. МТС отпустила материалы, а товарищи по работе пришли в выходной день помочь. У Воедило своя семья, и он решил отделиться от отца — бравого и еще стройного старика, сражавшегося в первую мировую войну в пинских болотах.

— Тогда мы с пиками воевали, — вспоминает Петр Григорьевич. — Как только конная атака — от немца шмаття летели… Наша всегда брала.

Сын, прошедший сталинградское пекло, снисходительно слушает отцовские речи. Наша всегда брала… Это так. Но разве то «шмаття» от какой-то пики! Вот в Сталинграде от немца действительно летели «шмаття».

Как человек в прошлом военный, отец, разумеется, понимает что к чему. Но и честную пику ему все же немножко жаль. Он немало потрудился с нею, и в обиду давать ее не хотелось.

Закончены разговоры о днях Сталинградской битвы, записано, кажется, все, что могло удержаться в памяти за пятнадцать лет, и гостя уже зовут к столу вместе с друзьями-строителями.

Дымятся миски доброго украинского борща, а говор не смолкает — все о том же: чем живет в эти дни село, чем живет страна…

— Вот сейчас мы животноводство поднимаем…

Расчеты, выкладки, планы…

Цифры, по всему видать, пережитые, не с кондачка взятые, а из реальных возможностей.

И ответственность чувствуется великая.

— Все это выполните?

— А то ж ни? Америку ж надо догнать! Мы ж обязательство взяли — на сто гектаров пашни дать…

И снова цифры, и опять рассказ о том, какими путями это обязательство будет выполняться.

Из Репок через Чернигов путь лежит на Прилуки. Здесь, в семнадцати километрах от города, в поселке Ладан, живет Алексей Алексеевич Дорохов, бывший командир пулеметной роты, а затем заместитель командира третьего батальона.

Первым долгом передаю привет от Воедило.

— Так он помнит меня?

— Помнит, и очень хорошо. Даже рассказывал, как вы взяли его к себе в связные: знакомились с новым пополнением и признали в нем земляка…

— Было такое, было…

Алексей Алексеевич прошел через всю войну, закончив ее в звании майора. Последствия тяжелого ранения дают себя знать до сих пор. Но, даже будучи инвалидом второй группы, коммунист Дорохов не хочет покидать родной завод.

В дни, когда Дорохов воевал в Сталинграде, его жена Галина Ивановна тоже не оставалась в стороне от борьбы с врагом. Сынишке было всего четыре года, но она, тем не менее, вступила в партизанский отряд.

Алексей Алексеевич рассказал много интересных подробностей о защитниках «Дома Павлова».

Было о чем вспомнить и Галине Ивановне. Тяжело приходилось партизанам, а ей с малышом — и подавно.

Но все уже позади. Сын вырос, окончил десятилетку, а затем и техникум. Он — комсомольский активист, электромонтер того же завода, где работает отец, собирается в армию. Скоро и жилье станет более просторным: Алексей Алексеевич, как и его бывший связист Воедило, тоже строится. Семья с гордостью показывает уже почти готовый дом, где многое сделано своими руками. Новый дом расположен на горе, откуда открывается вид на исторические места: внизу в лощине протекает речка Удай — по преданию, именно здесь Петр Первый разбил шведов. С тех же петровских времен пошли названия окружных сел: Падыща — там шведы пали, Полонки — там враги, посягнувшие на нашу землю, сдались в плен русскому войску…

— Как в Сталинграде… — улыбаясь, заключает Дорохов свою краткую экскурсию по родному селу.

Но пришла пора расставаться. Провожая к отходящему на Прилуки автобусу, Алексей Алексеевич еще и еще раз просит обязательно передать сердечный привет его друзьям-однополчанам, встреча с которыми мне еще предстоит.

Украинское село Второе Красноармейское считается «глубинкой» Харьковской области. Оно находится на самой границе с РСФСР. Много пришлось выстрадать этому селу, живописно расположенному на склонах холмов, поросших кустарниками и мелколесьем. Здесь прошли большие бои, и тревога, охватившая бронебойщика Якименко когда он в Сталинграде об этом узнал, была не напрасной. Война пришла и к нему во двор. Снаряд угодил прямо в хлев. Убило корову. Пожар перекинулся на хату. Она сгорела вместе