– Привет! – воскликнул Люк. – Добрался.

Не зная, что на это ответить, Клинт, входя внутрь, сунул пакет Люку:

– Вот.

– Спасибо. – Люк был в футболке с оранжевой надписью «Большой папочка». Клинт внезапно почувствовал, что, пожалуй, перестарался с нарядом.

– Отличная футболка.

– Это все Тони. – Люк осмотрел себя сверху вниз. – Этот человек миллиардер, и все, что он мне подарил, это вот такую дурацкую футболку.

– Как я уже говорил, у меня небольшие проблемы с денежным потоком, – оправдался Тони, выходя из задней комнаты с бутылкой рутбитра пива в руке. Тони был в поло и темно- серых брюках того же оттенка, что и круги под глазами.

– Я даже не понимаю, как у тебя вообще могут быть проблемы с деньгами. – Питер подошел пожать руку Клинту и приобнял его за плечо. Синяки на лице поблекли и напоминали о себе только желтыми пятнами.

– Все еще не знаешь, присоединяться ли к нам?

– Боюсь, что так. Но я рад получить предложение. – Питер понизил голос. – Ты виделся с Наташей после того, как мы вернулись?

– Только в пентхаусе Тони.

– О.

По какой-то причине Клинт чувствовал, что надо объясниться:

– Я не встречаюсь с коллегами. Теперь, когда мы оба официально Мстители, это просто… это слишком сложно.

– Верно. И еще она теперь живет с Джессикой. Как-то неловко.

Клинт нахмурился, совершенно сбитый с толку, но попытался это скрыть.

– Эм… да. – Он не хотел затягивать этот разговор и решил не задавать вопросов.

Питер рассмеялся:

– Ой, да у тебя с женщинами еще хуже, чем у меня.

Клинт вошел в комнату, увешанную старыми постерами фильмов пятидесятых, шестидесятых и семидесятых годов, включая «Планету обезьян». Работал проигрыватель, и проникновенное пение Эла Грина наполняло комнату заунывными звуками.

– Эй, Клинт, – обратился к нему Стив, зачерпнув чипсиной соус из шпината. – Хорошо вчера вечером потренировались. Упс, – обронил он, когда капля соуса упала ему на галстук.

– Дай вытру, – предложила Джессика, очень мило выглядевшая в сером трикотажном платье, и начала отчищать пятно. – Успел прочитать отчет, который я тебе отправила, а, Клинт?

– Просмотрел.

– Клинт, нельзя просто просмотреть тридцатистраничный документ, который мы с Наташей готовили неделями. Ты хоть понимаешь, сколько зацепок нам нужно просеять, чтобы решить, какие стоят внимания? – Она убрала волосы со своего лица. – Мы изучили все, что есть, о местоположении Лайкоса и Елены. Меньшее, что ты можешь сделать, – помочь с анализом.

– Кстати, – вмешался Стив. – Тони, Люк и я только что узнали кое-что ценное о нескольких беглых заключенных.

Клинт бросил на него взгляд.

– Подлиза.

Джессика повернулась к нему:

– Знаешь, по крайней мере, он делает свою часть работы! А ты даже почитать не можешь.

– Я думаю ногами. Ты же знаешь, что я не разбираюсь в бумажной работе, Джесс.

– Это не отчет о расходах! Тебе даже почитать лень. Ты хоть ознакомился с разделом, в котором мы делаем разбор того, могла ли Мария Хилл поймать их, если бы хотела? – Глаза Джессики расширились. – О боже! Ты даже это не читал?

– Читал. В смысле, я почти уверен, что эту часть видел.

– О чем там говорилось? – Она сложила руки на груди.

Клинт засунул чипсину в рот.

– Что, м-м-м, Мария Хилл, возможно, могла захватить Лайкоса и Елену. Если бы захотела.

– Эй, что я сказала насчет разговоров о работе? – Джессика Джонс, жена Люка, вышла из задней комнаты, неся на плече розовое одеяло. Клинт предположил, что в нем был ребенок, но малыша видно не было.

– Соколиный Глаз купил для Даниэль, – сообщил Люк, разворачивая ярко-красную с желтым бумагу.

– Я не очень знал, что подарить.

– Да брось, я думаю… ха! – Люк вытащил коробку с ярко-красной надписью «Невидимая женщина». – Это, э-э, это из Фантастической Четверки?

– Нет, это анатомически правильная модель, – ответил Клинт, поворачивая коробку прозрачной пластиковой стороной вверх.

– Видите, можно собрать все органы и все остальное, и тут есть прозрачная кожа.

– Потрясающе, – восхитилась Джессика Джонс.

– Сейчас ей еще рановато давать такие игрушки, – признал Клинт, – но я подумал, у вас и так много плюшевых животных, пинеток и прочего… – Клинт осекся, когда увидел, как Наташа выходит из кухни с огромной лазаньей на подносе. На ней были джинсы и свободный темно-зеленый свитер, спадавший с плеча. – В любом случае, я могу его вернуть, если что-то не так.

– Нет, ты что, это отличный подарок, – запротестовала Джессика. – Я уверена, Даниэль очень понравится, когда она немного подрастет. Положу его рядом с набором для вскрытия лягушек.

Клинт вдруг почувствовал, что его подарок не так уж неуместен.

– Набор для вскрытия лягушек? Ну кто мог купить такое ребенку?

– А ты как думаешь? – поднял бровь Люк, но Клинт уже направлялся к Наташе, которая резала лазанью острым ножом.

– Привет, незнакомец, – сказала Наташа.

– Привет. – Это был их первый разговор, не касавшийся стратегии ведения боя, и Клинт думал, что должен то ли извиниться, то ли объясниться с ней. Он сделал все возможное, чтобы выбросить ее из головы. Он сказал Питеру правду: с коллегами отношений Клинт не заводил. Как только начинаешь спать с женщиной, с которой постоянно видишься, она сразу чего-то ждет: что ты запомнишь ее день рождения, день, когда вы встретились, имя лучшего друга детства. Клинт так не мог. Он и свой-то день рождения не помнил. С отношениями как у нормальных людей у него не ладилось.

– Послушай, Наташа…

Она остановилась, по-прежнему держа в руке нож:

– Можно тебя кое о чем попросить?

Она смотрела на него своими поразительными зелеными глазами, и Клинт понял, что все время себе врал. Он держал с ней дистанцию не из-за того, что не хотел запоминать ее день рождения или чего там еще она могла начать требовать. Он избегал ее, потому что мог начать требовать чего-то от нее.

– Проси о чем угодно, – разрешил он.

– Можешь научить меня метать ножи? – Эта просьба застигла его врасплох, и он не сразу придумал, что ответить. Однако быстро собрался. – Да. Без проблем. Почему нет?

– Конечно, я уже обучалась этому, но когда цель движется, я не очень точно попадаю.

– Хорошо, позанимаюсь с тобой.

– И еще я хочу научиться обращаться с топорами.

– У меня дома есть и топоры. – Он старался не думать о том, что еще может случиться, когда они вдвоем начнут тренировать то, что циркачи называют искусством пронзания. Он не видел в ее словах и намека на флирт и решил даже не надеяться.