У Арингаросы не было иного выбора, кроме как принятьприглашение, что он и сделал, пусть даже нехотя. Не являясь поклонникомнынешней папской администрации, Арингароса, подобно большинству представителейконсервативного духовенства, мрачно и настороженно наблюдал за деяниями новогопапы, который занял престол всего год назад. Выдающийся либерал, егосвятейшество возглавил Католическую церковь в один из самых сложных ипротиворечивых моментов в истории Ватикана. Ничуть не ошеломленный стольнеожиданным и быстрым возвышением, понтифик, похоже, не собирался тратитьвремени даром. И, опираясь на поддержку либерального крыла в коллегиикардиналов, во всеуслышание объявил о новой миссии папства: «обновлениеватиканской доктрины, приведение католицизма в соответствие с новымитребованиями третьего тысячелетия».

За этими словами Арингароса усматривал весьма опасный, поего мнению, смысл. Он боялся, что человек этот возомнил о себе слишком много,раз собрался переписать законы Божии, думая, что привлечет тем самым сердцатех, кто считает требования Католической церкви несовместимыми с реалиямисовременного мира.

И Арингароса использовал все свое политическое влияние –немалое, если учесть всех сочувствующих «Опус Деи», а также весьма солидныйбанковский счет этой организации, – чтобы убедить папу и его советчиков,что смягчение церковных законов есть не только предательство веры и трусость.Нет, это просто политическое самоубийство. Он напомнил им, что все прежниепопытки смягчить церковный закон имели самые негативные последствия: числоприхожан резко уменьшилось, ручеек пожертвований практически иссяк, мало того,стало просто не хватать католических священников для руководства местнымиприходами.

Людям нужна жесткая структура и точные указания от Церкви,настаивал Арингароса, а не заигрывание и попустительство.

В ту ночь, выехав из аэропорта в «фиате», Арингароса судивлением заметил, что направляются они не в Ватикан, а куда-то к востоку, поизвилистой горной дороге.

– Куда это мы едем? – осведомился он у водителя.

– В Альбан-Хиллз, – ответил тот. – Встреча назначенав замке Гандольфо.

В летней резиденции папы? Арингароса ни разу там не был, даи не слишком стремился побывать. Помимо летней резиденции папы, в этой цитаделишестнадцатого века находилась так называемая Спекула Ватикана – Ватиканскаяобсерватория, считавшаяся одной из самых хорошо оснащенных обсерваторий вЕвропе. Арингароса никогда не одобрял заигрываний Ватикана с наукой. Какойсмысл смешивать науку и веру? Ведь всерьез и без предубеждений наукой просто немог заниматься человек, по-настоящему верующий в Бога. Да и вера не нуждалась вматериальном подтверждении своей правоты.

И тем не менее я здесь, подумал он, когда на фоне звездногоноябрьского неба возникли очертания замка Гандольфо. С дороги замок напоминалогромного каменного монстра, готового совершить самоубийственный прыжок впропасть. Примостившийся на самом краю скалы, он словно нависал над колыбельюитальянской цивилизации – над долиной, где задолго до основания Рима правиливраждующие кланы Куриаци и Ораци.

Даже издали Гандольфо производил величественное впечатление.Классический образчик старинной крепостной архитектуры, он прекрасно вписывалсяв грозный горный пейзаж. К сожалению, отметил Арингароса, Ватикан изрядноподпортил внешний вид сооружения, возведя над крышей два огромных алюминиевыхкупола, где и располагалась знаменитая обсерватория. Теперь замок напоминалгордого и воинственного рыцаря, нацепившего зачем-то сразу две шляпы, в какихуместно посещать приемы.

Не успел Арингароса выбраться из машины, как навстречу емупоспешил молодой священник-иезуит.

– Добро пожаловать, епископ. Я отец Мангано. Работаю здесьастрономом.

С чем тебя и поздравляю. Арингароса буркнул словаприветствия и последовал за священником в холл замка. Просторное помещение сдовольно безвкусным декором, украшенное образчиками искусства Ренессанса иразными астрономическими картинками и картами. Они поднялись по широкоймраморной лестнице, и Арингароса увидел на стенах объявления о проведениинаучных конференций, различных тематических лекций, а также специальныхастрономических экскурсий для туристов. Просто удивительно, подумал он, на чторастрачивает Ватикан силы и время, вместо того чтобы заботиться о духовностиприхожан и служить надежным проводником к вере истинной.

– Скажите-ка, – обратился Арингароса к молодомусвященнику, – с каких это пор хвост начал бежать впереди собаки?

Молодой человек удивился:

– Простите, сэр?

Но Арингароса лишь отмахнулся, решив не пускаться вдальнейшие объяснения и не портить себе вечер. Ватикан окончательно сошел сума. Похож на ленивого родителя, готового исполнить любую прихоть капризногоребенка, но не способного проявить твердость и приобщить его к истиннымценностям. Так и Церковь, забыв об истинном своем предназначении, уступаеттеперь на каждом шагу, старается подстроиться под прихоти современнойцивилизации.

Широкий коридор на верхнем этаже вел в одном направлении – квысоким двойным дубовым дверям с медной табличкой:

АСТРОНОМИЧЕСКАЯ БИБЛИОТЕКА

Арингароса был наслышан об этом месте, знаменитойАстрономической библиотеке Ватикана. Ходили слухи, что там хранится свышедвадцати пяти тысяч томов, в том числе такие раритеты, как труды Коперника,Галилея, Кеплера, Ньютона и многих других ученых. И еще говорили, что именноздесь, в библиотеке, папа проводит частные встречи с высшими чинами церковнойиерархии… встречи, содержание которых не следовало выносить за пределыВатикана.

Приближаясь к дубовым дверям, епископ Арингароса ипредставить не мог, какие шокирующие новости ждут его там, началом какойужасной цепи событий станет эта встреча. Лишь час спустя, когда он нетвердымшагом вышел из библиотеки, он окончательно осознал, сколь разрушительныепоследствия может иметь услышанное им там. Осталось всего шесть месяцев,подумал он. Да поможет нам Господь!

И вот теперь, сидя в «фиате», епископ Арингароса, судорожносжав руки в кулаки, вспоминал о той первой встрече. Затем спохватился, разжалпальцы и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь расслабиться.

Все будет хорошо, твердил он мысленно по мере того, как«фиат» забирался все выше в горы. Странно, однако, что мобильный телефонмолчит. Почему не звонит Учитель? Ведь к этому времени Сайлас уже должен былзавладеть краеугольным камнем.

Пытаясь успокоиться, епископ принялся рассматриватьпурпурный аметист в кольце. Ощупывая прохладную и гладкую его поверхность,обрамленную россыпью искусно ограненных бриллиантов, он напомнил себе, чтокольцо это – символ значительно меньшей власти, чем он рассчитывал получить всамом скором времени.