часа отсортировать свыше восьми тысяч человек и определить их судьбу – свыше семи тысяч направо, триста сорок – на внутренний двор «Металлургии». Остальных убивают на месте. Какому судье удавалось так быстро выносить приговоры? Он знает свое дело, капитан Дегенхардт из Лейпцигской полиции.

Когда все закончено, задолго до полудня, за дело принимаются Черные. Они строят тех, кого отобрал капитан Дегенхардт, в колонну по пять человек в ряду и гонят ее, сначала к выходу из гетто, потом по улицам Ченстоховы, через улицу Пилсудского к Восточному вокзалу и новой железнодорожной линии на Кельце.

Никто из нас, оставшихся в живых, не знает, что происходило во время этого марша. Несколько наших полицейских, которым было приказано сопровождать колонну, рассказывали потом, я сам это слышал, как нечеловечески жестоко обращались Черные с пленниками. Ни один из еврейских полицейских не пережил Истребление, но многие слышали рассказы о том, как Черные били беззащитных людей сапогами, оскорбляли тех, кто уже был – и они это прекрасно знали – осужден на мучительную смерть в дороге или сразу после прибытия на станцию назначения. Может быть, им показалось недостаточным, что все они, старики, женщины и дети, должны умереть? Как объяснить эту омерзительную жестокость по дороге на бойню? Немецкие полицейские, сопровождавшие колонну в городе, не вмешивались…

Мы живем в «пограничном» доме, и я слышу рассказ трех потрясенных еврейских полицейских, вернувшихся с Восточного вокзала. Они видели там необычно длинный поезд, самое меньшее – семьдесят вагонов для скота без окон и маленькими люками для воздуха. Они рассказали о пронзительном запахе хлорки, ударившем в нос, когда вагоны открыли. Они рассказали, как жестоко грузили людей в вагоны, загоняя окриками и ударами все более и более измученных, изнемогающих от жажды, униженных и уже безразличных ко всему людей в вагоны – еще один, еще и еще один… в каждый вагон, в конце концов там можно было только стоять, даже не сидеть – о том, чтобы лечь, не могло быть и речи. Затем воняющие хлоркой вагоны запирали снаружи. В каждый вагон втиснули по меньшей мере сто человек, животных перевозят в лучших условиях. Эти трое ребят рассказывают и не могут остановиться. Они говорят о застреленных евреях, валяющихся в лужах крови на вокзале, как людей убивали, если они отказывались, сомневались или просто медлили подняться по деревянному настилу. Они рассказывают об одном из Черных. Тот схватил младенца за ноги и разбил голову о стенку вагона, когда его мать взмолилась о чем-то, а потом затолкал рыдающую женщину в уже переполненный вагон.

Через несколько часов, во второй половине дня в наш дом пришел Юлек, один из еврейских полицейских. Ему приказали вместе с отрядом немецкой полиции отправиться в уже «очищенный» район гетто. Он рассказывает, как погиб любимец и предмет гордости ченстоховсих евреев – могучий, добродушный боксер джентльмен Ханс Зильберберг. Ему было двадцать четыре года, он три года подряд был чемпионом воеводства, все, в том числе местные газеты, называли его просто Ханс, довольно необычное в Польше имя. Ханс Зильберберг отказался уйти из квартиры. Когда немцы, проверяющие «очищенные» дома, ввалились к нему, он зарычал на них, чтобы они убирались из квартиры – его квартиры. Он быстро нокаутировал двоих и успел сбить с ног третьего, когда его настигла первая пуля – что ж, у него были только кулаки, чтобы защищаться. Его последние слова перед смертельным выстрелом были: «Я не уйду из моей квартиры – моей квартиры!» – потом он, затихший, лежал в собственной крови на ковре. Он так и не ушел из своей квартиры…

Ханс Зильберберг выбрал свой путь, он не поверил заверениям немцев, что речь идет только о переводе в рабочий лагерь, он избежал много унижений, ему не пришлось ехать в омерзительном телячьем вагоне и умереть в высокопроизводительной немецкой газовой камере.

«Селекция» – так мы будем называть в дальнейшем подобные отдельные мероприятия во всеобъемлющей «Акции» – закончена задолго до одиннадцати. Немецкий светловолосый полицейский отбирает человек пятьдесят из тех, кто остался во внутреннем дворе «Металлургии». С помощью Черных он выстраивает их в три ряда, и они получают приказ вывезти наших мертвых на тачках и похоронить в общей могиле на еврейском кладбище.

Капитан Дегенхардт и его помощники потрудились на славу. Не так-то легко всего за несколько часов успеть выгнать восемь тысяч человек из квартир, отобрать из них триста сорок, кому предстоит еще немного пожить, и семь тысяч, кого предстоит отправить в дорогу – он знает, куда. Не так-то легко успеть затолкать эти семь тысяч в семьдесят – всего-то! – вагонов, многих убить для примера на месте, внушить страх и заставить подчиниться.

С другой стороны, вся акция подготовлена великолепно. Все спланировано заранее. После того как решение об окончательном снятии еврейского вопроса было принято 20 января 1942 года в роскошной вилле на озере Ванзее под Берлином, ни у кого никаких сомнений нет. На этой конференции обсуждались наиболее рациональные методы уничтожения 6 миллионов беззащитных людей. На конференции! Не тайно, в кулуарах, как заговорщики, а на специальной конференции…

Все избранные демократическим путем лидеры высказались единогласно.

Важные для успешного претворения в жизнь намеченного плана детали – выбор мест, транспортных средств, ядов – потом будут разработаны, описаны и введены в практику широким кругом знающих и опытных в своем деле специалистов, представителей различных секторов прекрасно организованного немецкого общества – ученые-медики и ученые-химики, работники химической промышленности, транспорта, управленцы, полиция, строители. Даже психологи были подключены – им предстояло определить, какое вранье нам предстоит выслушать перед отправкой на гибель. После пламенных речей рейхсканцлера Адольфа Гитлера и декларации об окончательном решении еврейского вопроса на Ванзейской конференции в январе 1942 года все спланировано. Построены железные дороги для перевозки миллионов людей, разработаны конструкции газовых камер в Треблинке, выбран ядовитый газ – многократно опробованный и эффективней цианида. Даже построены специальные крематории для массового сжигания человеческих тел. В современном, высокоиндустриальном обществе, с помощью лучших экспертов продумывают и создают мощную сеть, покрывающую большую часть Европы и требующую гигантских ресурсов.

В этот всеобъемлющий процесс, в эту гигантскую цепь входило множество звеньев. Некоторые из них все еще не изучены. Кому, например, пришла в голову блестящая идея с еврейским рабочим паспортом, введенным во всех без исключения гетто в генерал-губернаторстве и дававшим еврейскому населению ложное чувство защищенности? Кто изобрел все детали? Еврейские советы, еврейская полиция в абсолютно одинаковых во всех гетто униформах? Местные власти, с помощью одной и той же лжи убаюкивающие обреченных людей и создающие иллюзию безопасности? В Ченстохове это был комендант города Франк, однофамилец генерал-губернатора – интересно,