После Бориса Федоровича слово взял профессор-членкор. В своей краткой, но весьма эмоциональной речи, он назвал Сашу «гордостью кафедры» (!) и «лучшим ординатором последних лет» (!!!). Главный врач тоже не остался в стороне, сказал, что ординатор Пряников, несмотря на свою молодость, зарекомендовал себя как компетентный, грамотный и ответственный врач. Короче говоря, хочешь — красней, хочешь — сквозь землю проваливайся. Но если уж говорить начистоту, то Саше было очень приятно видеть Начальника бодрым и энергичным. Как-никак первый «крестник», можно сказать — первенец.

Когда-то давно, в прошлой жизни, наивный ординатор Пряников, покоробленный заявлениями вроде «результат любого исследования ясен еще до подписания договора», собирался вывести махинаторов от науки на чистую воду. «Вот возьму и буду сохранять копии всех своих протоколов! — думал он. — А после сравню, насколько итоговая статистика исследования разойдется с моей!». Виделись ординатору Пряникову скандальные разоблачения, бурный общественный резонанс и… немного славы. В конце концов, если делаешь что-то хорошее, причем — значимое, можно надеяться на ответное «спасибо» от благодарного человечества.

«Копии всех своих протоколов? — удивилось Провидение. — Да ты, брат, совсем зеленый. Жизни не знаешь, пороху не нюхал, тайного расклада мастей не сечешь, а туда же — в герои-разоблачители лезешь, кафедральные конюшни разом очистить хочешь! Ха-ха-ха и еще раз ха-ха-ха!».

Для того, чтобы осознать реальное положение дел, Саше понадобилось полтора месяца. За этот срок он убедился в том, что вести то количество пациентов, которое дала ему аспирантка Лариса, невозможно. Нет, конечно, если бросить ординатуру и заняться одним только исследованием, тогда еще как-то можно успевать, но ни на что больше времени не останется.

Лариса щедро отвалила Саше сто семьдесят участников. Вроде бы и не много, ведь встречаться с большинством их следовало раз в квартал и только четырнадцать человек нужно было осматривать ежемесячно. Но в квартале, в среднем, шестьдесят пять рабочих дней. Если разбросать по ним сто пятьдесят шесть участников (тех, кого надо осматривать ежеквартально), то на каждый день придется по два или три человека. Двадцать шесть дней — по три, тридцать девять дней — по два. Ничего себе? А ведь к этому нужно добавить и четырнадцать «ежемесячников», которые в квартал дают сорок два приема. Стало быть, в целом, каждый день нужно осматривать и обследовать по три участника, а три дня будут ударными — придется принять четверых! В первом и втором кварталах график будет еще плотнее из-за новогодних каникул и майских праздников.

А что представляет собой очередная встреча исследователя с участником? Полчаса уходит на общение и осмотр. Затем нужно организовать участнику снятие кардиограммы, ультразвуковое исследование сердца, общий и биохимический анализ крови, а также анализ мочи. Это — минимум, возможно понадобятся и другие исследования.

Участники бывают разными. Одним можно просто дать направления, а других приходится буквально водить за руку. Периодически возникают трения с коллегами, которые тоже съедают время. Например, врач-эхокардиографист откажется принимать твоего участника под тем предлогом, что у него много работы. Приходится упрашивать, напирать на сознательность и все такое. Или же недоумок, которому ты три раза повторил, что анализы нужно сдать завтра утром, натощак, попрется в лабораторию в два часа дня и начнет требовать, чтобы его «обслужили» сегодня. Логика проста — зачем приезжать в больницу еще раз? Лучше поорать и сдать анализы сегодня. В представлении дураков все проблемы решаются просто. Потом исследователю звонят сотрудники лаборатории, а то и приходят к нему для того, чтобы выразить свое негодование. Вы что ему не объяснили, что анализы сдаются утром и натощак? Ах, три раза сказали? Надо было в четвертый раз сказать, чтобы точно уж дошло! Уговаривать или выслушивать претензии приходится практически каждый день. Это «съедает» минут пятнадцать-двадцать, а иной раз и полчаса. Ладно, пусть будет пятнадцать минут, по минимуму.

Еще минут пятнадцать-двадцать уходит на пустопорожнее общение с участниками. Половина их считает нужным вернуться после снятия кардиограммы и «просвечивания» сердца ультразвуком к исследователю и доложить: «Все у меня хорошо, доктор, так ваши коллеги сказали». Да доктор и так об этом завтра узнает, когда получит пленки и заключения, зачем приходить, зачем отнимать драгоценное время.

Полтора часа на осмотр троих пациентов, пятнадцать минут на уговоры-выслушивания и столько же на пустопорожнюю болтовню — это в сумме два часа.

Еще не менее часа уходит на оценку результатов исследований тех, кто приходил в предыдущие дни, на сравнение этих результатов с предыдущими и на оформление протоколов — сначала заполняй бумажный вариант, а затем вбивай его в компьютерную базу.

Полчаса вынь да положь на обзвоны. Если хочешь, чтобы участник завтра к тебе пришел, причем — вовремя, то напомни ему об этом сегодня. Иначе он опоздает или вообще не придет. Практически никогда не получается просто сказать: «жду вас завтра, к такому-то времени» и на этом закончить разговор. Участники непременно что-то спросят или начнут рассказывать о своем самочувствии… Сразу же обрывать разговор нельзя — человек может обидеться и послать тебя вместе с твоим замечательным исследованием куда подальше. Надо немного поговорить, а затем уже закругляться — завтра, мол, мы с вами все подробно обсудим.

Уже три с половиной часа чистого рабочего времени? Это еще не все. Нужно добавить еще как минимум полчаса телефонных переговоров. Ведь тем, кто приходил вчера или позавчера нужно сообщить результаты анализов и прочих исследований. Сообщаются результаты в предельно лаконичной форме: «все у вас хорошо, жду в следующем месяце (или квартале)», но на вопросы все равно отвечать приходится.

Набралось четыре часа? Добавьте «вишенку» — минут двадцать на различные формажоры. То участник, назначенный на завтра, позвонит и скажет, что не сможет прийти и придется срочно перекраивать график и вызванивать на образовавшееся «окно» кого-то другого. Или же участник пройдется от остановки до больницы быстрым шагом и тебе придется минут пятнадцать-двадцать ждать, чтобы давление, частота сердечных сокращений и частота дыхательных движений пришли в норму и только тогда начинать осмотр. Ничем другим в это время не заняться, ведь участник сидит перед тобой и требует внимания, ведет разговоры.