– Поняли, – кивнул Лесников. – Значит, вампоказалось, что в какой-то момент душа у Любы болеть перестала?

– Ну да.

– А не припомните, какой это был момент? Хотя быприблизительно.

– Приблизительно… Недели две назад, может.

– Вы не говорили с ней об этом?

– Говорила, а как же. Мне-то сразу в глаза бросилось,что она не такая, как раньше. Я и спросила ее, дескать, что с тобой, кровиночка,не обидел ли кто.

– А она что?

– А она головой качает и говорит: «Сама я себяобидела». Тут меня вроде как догадка осенила, я же знала, что она ворожбойзанялась, и говорю ей: «Никак заговор помог?» А она кивает. «Помог, –говорит, – заговор, спасибо тебе, Алевтина».

– За что же спасибо? – удивился Коротков. –Разве вы помогали ей ворожить?

– Сохрани Господь!

Алевтина испуганно отмахнулась и осенила себя широкимкрестом.

– Никогда я этим богопротивным делом не занималась.

– Тогда за что спасибо?

– За совет. Она как познакомилась со мной, так и началаспрашивать, не знаю ли я, кто может порчу наслать. Я и сказала ей, что ежели унее душа болит, так надо не порчу на разлучницу насылать, а себя от порчилечить. И присоветовала ей, к кому пойти, чтобы тяжесть с души снять.

– К кому вы ее послали?

– Да к Павлу, к кому ж еще! Он человек богоугодный, аза других не поручусь.

– Фамилия у Павла есть или адрес?

Алевтина снова поджала тоненькие губки, но адрес все-такидала.

– Давайте вернемся к Любе, – попросилЛесников. – Вы сказали, что направили ее к богоугодному человеку Павлу,который должен был снять с Любы порчу и помочь ей перестать ненавидетьразлучницу. Так?

– Так, милый, так, – закивала Алевтина.

– Потом в какой-то момент, примерно недели две назад,вы заметили, что Люба стала значительно спокойнее, и решили, что Павел ей помоги порчу снял. Сама Люба это тоже подтвердила. Правильно?

– Правильно, я так тебе и говорила.

– Так почему же вы решили, что ее душа умерла? Ведьесли богоугодный человек Павел снял с Любы порчу и успокоил ее, то Любе должнобыло стать лучше, а не хуже. А по вашим словам выходит, что ей стало хуже, чтоона чуть ли не в живую покойницу превратилась. Как же так?

– Вот чего не знаю – того не знаю, – Алевтинаснова стала мрачной и закрытой. – Я тебе рассказываю, как дело было и чегоя своими глазами видела. А за Павла я не ответчица. Мало чего он ей тамнаворожил…

Выйдя с кладбища, оперативники некоторое время шли молча,потом не сговариваясь свернули в переулок и зашли в небольшое полутемное кафе.Взяв по гамбургеру и по пластиковому стаканчику жидкого невкусного кофе, ониустроились за столиком в самом углу полупустого зала.

– Как тебе эта бабка? – спросил Коротков, откусивгорячий, но слишком перченый гамбургер.

– Врет она все, – пожал плечами Лесников.

– Думаешь?

– Невооруженным глазом видно. Бабка наверняка являетсяштатной сводницей между несчастными женщинами и колдунами-проходимцами. Расчетправильный и практически безошибочный. Откуда при существовавшем десятки летатеистическом воспитании возьмутся вдруг женщины, которые ни с того ни с сегоделаются набожными? Процентов на семьдесят, а то и на все восемьдесят, этоженщины, которые не в состоянии справиться с личными проблемами и идут вцерковь от безвыходности. Я не имею в виду, конечно, глубоко религиозныхстарушек, я сейчас говорю о женщинах от двадцати до пятидесяти пяти, о тех, ктовырос и прожил жизнь в убеждении, что Бога нет. Поверь, Юрок, таких, которые ненесут в себе злобы и отчаяния, в церкви единицы. Есть такие, конечно, которыесами изнутри светятся от доброты и чистоты, но, я повторяю, это единицы.Основная масса женщин детородного возраста приходит в церковь как кпсихотерапевту. Им нужна помощь, и тетка Алевтина тут как тут. Снятие порчи,ворожба, заговоры и все такое. Она этим прохиндеям бесперебойно поставляетклиентуру.

– Слушай, Игорь, а ты совсем в эту ворожбу не веришь?На все сто процентов?

– Юрок, не морочь мне голову, – улыбнулсяЛесников. – Какая разница, верю я или нет? Я вполне допускаю, что кто-тоиз этих колдунов кое-что может, но наверняка не все. А несчастные бабы ходят ковсем. И деньги за услуги тоже все берут. Когда богоугодного Павла навещатьпойдем? Сегодня?

– Сегодня, – вздохнул Коротков. – Вот поедими пойдем.

* * *

Богоугодный человек Павел оказался громилой почтидвухметрового роста с окладистой каштановой бородой, длинными, до плеч, густымиволосами и зычным басом. Он, вероятно, был неплохим психологом, потому чтосразу понял, что двое мужиков, позвонивших в его дверь, пришли с чем угодно,только не с личной бедой. Поэтому вовремя удержался и не начал валять дуракапрямо от порога, как он обычно делал, разыгрывая перед доверчивыми дурочкамимага и волшебника. Правда, одет он был все-таки не очень удачно, в расчетеименно на доверчивых дурочек: длинный белый балахон, скрывающий фигуру до самыхщиколоток, множество браслетов на мощных волосатых руках, металлический обруч,охватывающий голову от лба до затылка.

– Павел Васильевич Леваков? – спросил Юра.

– Он самый, – широко улыбнулся богоугодныйчеловек. – Чем могу служить?

– Мы из уголовного розыска. Нам нужно задать вамнесколько вопросов…

Квартира у богоугодного колдуна была маленькой, темной игрязной, но зато на каждом шагу в глаза бросались атрибуты магии: свечи, чучелазмей и огромных пауков, маленькие восковые фигурки, сухие ветки разных деревьеви склянки причудливой формы из разноцветного стекла. Беседа с Леваковым незатянулась. У него была хорошо продуманная база для разговоров справоохранительными органами, судя по всему, разговоры эти уже имели место впрошлом, и не один раз, опыт у него имелся, поэтому он и не пытался замкнутьсяв себе, не отказывался отвечать на вопросы и тем самым сэкономил сыщикам время.Бояться ему, вполне современному и более чем циничному молодому человеку, былосовершенно нечего.

– Люди приходят ко мне как к психотерапевту, хотя явсегда предупреждаю их, что не являюсь врачом и не имею медицинскогообразования. Но у меня, – тут он смущенно улыбнулся и развелруками, – как-то так получается помогать людям… От природы дар, наверное,но мне действительно удается облегчить их страдания.

Так, на незаконное врачевание Леваков уже не тянул. Неглупо.Интересно, сам додумался или проконсультировал кто?

– Вам, вероятно, известен широко применяемый в медицинеприем лечения при помощи плацебо. Больному говорят, что вводят ему сильныйпрепарат, который поможет, к примеру, удерживаться от приема алкоголя, а насамом деле дают ему обычный аспирин или анальгин или еще что-нибудь такое жепростенькое и безвредное. Больной уверен, что принял сильнодействующийпрепарат, который обязательно ему поможет, происходит самовнушение, а результатпросто потрясающий. Я действую точно так же. Когда ко мне приходит женщина ипросит наслать порчу на ее соседку или знакомую, я прекрасно отдаю себе отчет,что моей клиентке нужно всего лишь осознание того, что у этой самой соседки всеплохо. Я хочу, чтобы вы поняли разницу: неважно, как на самом деле идут дела упресловутой соседки, важно, что по этому поводу думает моя клиентка. Знаете,очень часто бывает, что у объекта ненависти жизнь на самом деле – хуже некуда,а моя клиентка ненавидит этот объект и полагает, что та украла у нее счастье.Разубеждать и уговаривать бессмысленно. Я произвожу ряд манипуляций, которыевоспринимаются клиентками как ворожба, и говорю: «Отныне твою соседку будетточить болезнь, и ты часто будешь видеть ее бледной и с синяками под глазами,особенно по вечерам. Счастье покинет ее, она начнет часто плакать, и глаза еебудут постоянно красны от слез. Любовь оставит ее, и хотя она изо всех силбудет делать вид, что у нее все в порядке, знай, что это притворство. Ееразлюбили. И даже если ее не бросили, она все равно живет рядом с мужчиной,который ее не любит». И все в таком же духе в зависимости от причин ненавистиклиента к объекту. Вот и все.