правда. И что он на организацию похорон не поскупился и сильно горевал — тоже. Если Женива Ирмас о вас господину Леонсу и говорила, до бургомистра уж точно эти слова дошли. И до его сына.

Я выдохнула и потерла виски.

— Вот же карга старая. С того света умудряется жизнь испортить. Как думаете, она с ним еще при дядюшке связалась?

— Сорель, остановитесь, — тихо произнес Анри. — Ничего не поделать.

— А минуту назад на кусочки разорвать были готовы.

В повисшем молчании стало слышно, как за окном прогрохотал экипаж, а лавочник приглашал попробовать только вчера привезенные с Дюмоновых островов сладости.

Я думала, как бы посильнее проклясть тетку, чтоб и на той стороне икалось. Анри уставился в одну точку, вероятно, обдумывая ситуацию, рисовавшуюся крайне щекотливой. Обладая нелестной репутацией я принимала внимание Себастиана Мейкса, отвязаться от которого оказалось сложнее, чем перебить смрад от сшейдовой норы, оказалась втянута в дело семейки Райнер, проведенное лично мастером дознавателем невесть с чего, а теперь познакомилась с сыном бургомистра. Все бы ничего, не будь за спиной таверны, работа которой напрямую зависит от отношений с городскими чиновниками.

— Успокоились, Сорель? Во тьму ваших ухажеров. Давайте сосчитаем, сколько уже потратили на праздник. Судя по расходам на продукты, внушительная сумма. Да, кстати, предлагаю отложить монеты для будущего налога. Или уладите вопрос с новым приятелем?

— Катитесь вы…

Бухгалтер расплылся в улыбке.

— Превратите в жабу?

— На ваше счастье, подобные превращения возможны только в сказках. Меньше слушайте деревенских ведьм на рынке. Кстати, а вы подобрали себе замену?

— Это еще зачем?

— Разве в академии скоро не начнутся экзамены?

Равьен-младший самодовольно произнес:

— Сорель, я похож на болвана? За три недели вы загубите все предприятие. Экзамены я сдал заранее, не волнуйтесь.

— Все-все сдали?

— Все-все сдал.

— И не сорветесь на экзамены в самый неудачный момент?

— Уймитесь вы, не сорвусь. Останусь с вами.

— Слава богам. Я-то боялась зачахнуть от тоски без вашего ехидства.

— Видите? Никак не могу уехать.

— Повезло, что позволяют сдать экзамены заранее. В Гавронской школе наставники были против.

— Везде разные порядки. Давайте о расходах?

Анри придвинул книгу и ткнул пальцем в свежие строчки. Каждый раз удивляюсь какой его беглому, но ровному почерку. Прямо как у секретарей в магистрате.

Заняв место хозяйки таверны, я по-новому взглянула на многие вещи. К примеру, зачем дядюшка рано поднимался по утрам и ложился последним в доме. Иные дела он не доверял даже проверенным слугам, а бывало, не спешил уходить наверх, если появлялся ненадежный посетитель. Тётка Женива тоже почти все время уделяла работе. Послушать Кайру и Терка — в любой час была готова решить проблему и выглядела будто выспалась на славу. Оно и понятно — с надежным покровителем-чиновником таверна работала исправно.

После похода в магистрат, тяжелой беседы с Анри и нуднейшего пересчета предстоящих расходов я была чуть жива. Поддерживающее снадобье готовить не хотелось — закрыться бы в комнате и уснуть. Вместо этого я спустилась в зал, улыбнулась заглянувшим выпить эля стражникам и заговорила с капитаном вошедшего в порт «Ловкого охотника». Погода наконец-то устанавливалась и благоволила морякам. Совсем скоро начнется летний сезон, и в городе будет не протолкнуться. Для портовых борделей, гостиниц и заведений вроде моего золотое время.

— Госпожа Сорель, надо бы солоду закупить после праздника, — сказал Терк, носа не казавший в зал с самого рассвета. Он был в чистой одежде и переднике, которые надевал всякий раз, принимаясь готовить эль.

— Знаю. Анри говорил. Купим сколько нужно.

— Тут, госпожа, еще разговор — утром двое приходили, искали работу. Я им велел зайти после, как вы появитесь. Парни крепкие, деревенские. Прибыли откуда-то из-под Крирейна. Говорят, готовы за самую малую сумму работать — дома есть нечего.

— Не можем мы пока никого взять. Если эти парни вернутся, вели через месяц-другой заглянуть. Быть может, в сезон найдем деньги. Сейчас со старыми долгами не рассчитались.

Терк разочарованно вздохнул, но возражать не стал. Пусть силы все еще не занимать, я замечала, каким усталым он становится в конце дня, как присаживается перевести дух и нехотя соглашается выпить целебное снадобье. Если посетителей станет больше, мы все с ног собьемся.

— Когда случается тяжелая работа, ты вон Тибо зови, — музыкант тем временем лучезарно улыбался пышнотелой даме. — Он не весь день песни поет, так? А ночует и ест в таверне, между прочим.

— Правильно ли, госпожа? Вдруг голос пропадет?

— У Тибо? — я усмехнулась. — Если пропадет, вылечу. Раз хочет в «коте и лютне» остаться, пусть помогает.

— И то верно. Пойду я, госпожа.

— Погоди-ка, Терк.

— Ох, госпожа Сорель, как хорошо, что у нас стражники сегодня, а то морякам с «охотника» все рома подавай, — Мод подскочила к стойке с пустыми кружками. — Как бы не напились да драку не устроили. Один все норовит за зад ущипнуть, представляете? Поганец!

Она нашла новую бутылку и умчалась к посетителям.

— На такой случай, госпожа, и надо бы пару крепких парней нанять. Пати Райнер, помните, скандал учинила?

— Забыть бы поскорее. Наймем, как деньги будут. Расскажи лучше о тётке. Правду говорят будто она с чиновником из магистрата шашни крутила?

Глаза у Терка стали круглыми как новенькие монеты, которыми вчера расплатился молодой целитель, проездом оказавшийся в Леайте. Блестящие такие, с изображением наследного принца. Их только-только выпустили в честь совершеннолетия его высочества, и еще не довезли до глухих уголков страны.

— Так правда?

Терк крякнул, облокотился на стойку и задумчиво почесал подбородок.

— Оно и нехорошо бы о покойнице плохого говорить, госпожа. Меня ж разве кто в известность поставит? Куда слуге в хозяйское дело нос совать? Надумай вы чего, я б ни за что не стал…

— Терк.

— По всему выходило, что да. Госпожа Женива правила приличия соблюдала. Траур держала, как положено. Никто б упрекнуть не смел, мол, вдовство не чтит. Все чин по чину, с уважением к вашему дядюшке. Да и немолода она была, чтоб открыто юбкой направо-налево мести. Но господин Леонс — ох, надеюсь, никто не слышит — всегда внимание оказывал. Как траур-то прошел, чаще заходить стал, дела разные помогал решать. Свечу-то ни я, ни Марта не держали, но по всему выходит было у них что-то эдакое. Да вы сама разве не помните?

— Откуда? Тётка еще до срока траура меня в приют отправила.

— И то верно. Уж простите, госпожа, но видно было что. А зачем вам? Неприятности какие что ль? Годы ведь прошли, воды утекло столько.

— Да так, сплетни в магистрате услышала, — соврала я. — Ладно уж,