получала. Она к походу в магистрат чуть ли не дольше, чем к самому празднику готовилась. Наряжалась, брала извозчика, велела Марте угощение какое-нибудь собрать.

Выслушивала поучения я молча. Спорить с Анри бесполезно и незачем — он прав. Покойная Женива, чтоб ее боги крепко-накрепко на той стороне держали, знала, как найти общий язык с высокородными. Выросшая в далеко не бедной семье, она знала подход к людям из светского общества и научила дядюшку. Я же, проведшая большую часть жизни в бедных кварталах, имела дело с публикой низкого пошиба. А времени на подготовку всего ничего. Конечно, можно было доверить подачу прошения Анри. Он неплохо знал местные порядки. Но какая же я владелица таверны, если носа из-за вывески с котом не кажу? Раз уж по городу ходят слухи, они не минули магистрат, а, значит, стоит о себе заявить.

— Обойдутся и без угощения, — отрезала я. — Не волнуйтесь, Анри, с такой величиной налога голодными не останутся.

— Сорель… Вот о чем я толковал битый час?

— Да не бойтесь вы так. Я же не из леса вышла. Сумею как-нибудь соблюсти этикет.

— «Как-нибудь», — сокрушенно вздохнул бухгалтер.

— Госпожа, вам помочь? — очень вовремя вмешалась Кайра. — Переоденетесь, может?

Вопрос был задан так неловко и осторожно, что я поняла: придется сменить наряд. Учиться чему-то у покойной тетки Женивы хотелось меньше всего, но, похоже, она знала толк в правилах этикета.

Как следует отмечать морской праздник я знала разве что по детским воспоминаниям. Конечно, Анри, Марта и Терк наперебой давали советы, но равняться я могла лишь на дядюшку Ларти. Кто-кто, а он все знал и умел наверняка. Каждый год он говорил, что погода к празднику, как правило, налаживается, а, значит, нет резона загонять гостей, которых прибудет изрядно, в зал. Душно, тесно, не потанцевать, а лишнее движение может спровоцировать драку. Накануне дядюшка с Терком всегда доставали из сарая столы и ставили их прямо на улице, перед таверной. Тут же выкатывали пару бочонков эля, и разодетая в белые рюши и цветы служанка разносила гостям кружки. Вход в «кота и лютню» украшали гирлянды, а музыканты играли только веселую музыку.

Красиво. Да вот только, чтобы выставить столы на улице, требовалось разрешение магистрата. Его, как водится, проверяли патрульные из городской стражи, которых так и манило к заведениям в праздничные дни.

Прошение в магистрат дядюшка подавал сильно заранее и проблем с властями не имел. Я же написала всего-то неделю назад, как только отошла после истории с семейством Райнер, и очень удивилась, получив письмо с приглашением. То ли чиновники решили на меня поглазеть, то ли впрямь позволят устроить таверну под открытым небом.

Народ у городской ратуши в обычный дни был всегда. К серой мраморной лестнице подъезжали экипажи, иногда приходили нищие с протянутой рукой и, пока не видит стража, приставали к прохожим. Торговцы чуть ли не вереницей тянулись справить таможенные и налоговые дела, крестьяне, получившие в пользование земли вблизи Леайте обивали пороги кабинетов, желая все оформить и поскорее приступить к работе. Я же впервые в жизни, за исключением дня принятия в гильдию, отправлялась в присутственное место. Если честно, хотелось сбежать.

Как раз когда я замедлила шаг, стараясь отсрочить предстоящее посещение еще хоть на минуту, к крыльцу ратуши подкатила карета. Наружу вышла богато одетая и чрезвычайно важная пожилая дама. По всем окружающим она скользнула таким взглядом, что идти подавать прошение расхотелось. Вот как нужно идти к чиновникам, и покойная тетка Женива умела, а я что сделаю, зелье от запора предложу? Важным господам отчего-то оно было нужно чаще, чем работягам.

Пожилая дама чинно проследовала к двери, а я взглянула на шпиль, тень которого ложилась на площадь. Раз уж он не упал, и не придавил меня в эту минуту, стоит идти внутрь. Лорхана, помоги.

Миновав коротенький коридор, я оказалась в небольшом зале с добрым десятком дверей и лестницей, уводящей на второй этаж. Здесь тоже собрались люди, правда, гораздо меньше, и вели себя тише. Вполголоса переговаривались, держали наготове какие-то бумаги, неловко переминались с ноги на ногу.

В письме, полученном вчера, говорилось, к какому часу следует прибыть, но ни слова к кому именно и в какой кабинет. Чтобы выяснить, я направилась к двум секретарям, сидящим в конце зала на небольшом возвышении. Стол и полки за их спинами были заполнены бумагами.

— Простите, госпожа, но вас не примут, — ответил один, когда я показала письмо.

— Как это, позвольте узнать? Ведь мне назначено.

— Верно. Но бургомистр вас не примет.

— Сам бургомистр?

— Да, госпожа. Прошения, подобные вашему, он утверждает лично. А сегодня его милость отсутствует.

— Вот как? И когда он вернется? Я могу подождать?

Секретарь бросил скучающий взгляд и, кажется, подавил зевок. Спокойно макнул перо в чернила, сделал какую-то запись и произнес:

— Его милость вернется в Леайт через неделю. Вряд ли вы заходите столько ждать, госпожа. Отправляйтесь-ка домой, вам придет новое письмо.

— Но как же…

Через неделю разрешение бургомистра будет как корове седло. Праздник пройдет. Можно, конечно, выставить столы незаконно, но тогда придется уплатить штраф, поскольку таверна на одной из главных улиц города. За монеты, что придется выложить, Анри съест меня крошечными кусочками, и неизвестно, кто хуже — он или городские стражники.

— Разве бургомистр уехал и не передал никому дела? Не могли же вы написать письмо, не предусмотрев это?

— Госпожа, я не уполномочен объяснять поступки его милости. Ничем не могу помочь. Ждите нового вызова — запись о вашем визите сделана.

— А ну посторонись, девица, — прогремел высоченный мужик, как видно крестьянин, отодвигая меня в сторону. — Господа хорошие, позвольте-ка узнать…

Выбитая из колеи, я не сумела ответить и решила обратиться ко второму секретарю, но тот был увлечен беседой с важной дамой и даже не повернул головы. Дождавшись, пока крестьянин узнает, что хотел, я снова подошла к первому.

— Сейчас моя очередь. Вы уже спрашивали! — визгливо заметила дама с мелкой собачонкой на руках.

— Меня бессовестно прервал вон тот господин, разве вы не видели? Еще один вопрос. Последний.

Под недовольное цоканье я вплотную подошла к секретарскому столу.

— Прошу прощения, но не можете же вы отсылать всех подряд? Бургомистр обязан подписывать сотню бумаг. Каждую откладываете до его возвращения? Должен быть кто-то еще, способный помочь.

Секретарь все тем же скучающим тоном произнес:

— Ваше прошение, госпожа, не относится к срочным вопросам, поэтому вам надлежит явиться позже. Не задерживайте очередь.

Видят боги, я старалась следовать указаниям Анри.

— Как это не относится? В прошении