— ДА ХОРОШ УЖЕ СЕБЯ НАХВАЛИВАТЬ! — буркнул Пепел. — ГЛЯ, КАКАЯ УБЛЮДСКАЯ ШТУКА НАД ГОРОДОМ ЛЕТАЕТ!

Над Ревельским кварталом, выполненном в стиле эдакой патриархальной фахверковой Европы, действительно летала ШТУКА. Что-то типа морского ежа метров двух в диаметре парило себе, нарезало спирали над черепичными крышами уютных трехэтажных многоквартирных домиков. Вокруг этой ШТУКИ воздух рябил, как будто горячее марево над раскаленным летним асфальтом. Спустя несколько мгновений откуда-то появился еще один игольчатый шар — чуть крупнее первого, и они стали кружить вместе, в неком странном танце.

— Однако! — сказал я, и пошел в сторону города, насвистывая под нос мелодию, которую слышал миллион раз неизвестно где, но точно не на Тверди — «Полет Кондора», и поглядывая на небо.

Штук было уже три.

* * *

Ревельский квартал с его эстляндскими уютными домишками сменился кварталом Эриваньским — с явно южным колоритом. Строения здесь были сплошь желтоватые, на каждом крыльце — затейливые панно, а декоративные слоны на детских площадках — с такими внушительными хоботами, что сразу становилось понятно — кавказцы делали!

Наверное, атмосферу можно было бы назвать гнетущей, но мне, если честно, на это было наплевать. Я действительно любовался окружающими пейзажами, внезапной красотой осени посреди зимы. Меня и раньше привлекала эстетика брошенных городов — я влюбился в нее со времен фильма «Я легенда» и игры «Сталкер». Правда, здешний декаданс увядания пованивал смертью: тут и там можно было увидеть многочисленные скелеты. Плоть на них давно истлела, но сохранялись обрывки одежды и украшения. Костяки лежали на тротуарах, сидели на скамейках, свисали из выбитых окон. Какая напасть сгубила их столь внезапно?

— А этот довольно свежий! — не удержался и прошептал себе под нос я.

Скелет в кожаном плаще сидел на облупленной и ржавой качельке и катался туда-сюда. Медленно так, степенно. И плащ его развевался в такт плавным движениям детского примитивного аттракциона.

— Скрып-скрып… — скрипела качелька.

— Шорх-шорх… — шелестел плащ.

Судя по наряду и нашивкам — это был один из тех самых министерских магов. Выходит, не все вернулись? По всей видимости, сидящий передо мной скелетик принадлежал мужчине. По крайней мере — плечи были широкие, да и сапожищи такие вряд ли надела бы дама. И чего он помер, однако?

«Yurij Semeckij» — вот что я прочел у него на груди, рядом со значком спецотдела Чародейского приказа — Министерства магии. Так себе конец — на детской качельке зависнуть…

Над площадкой кружили игольчатые штуковины. Может — какое-то ментальное воздействие? По крайней мере это выглядело логичным… Что еще могло единовременно прикончить столько людей? Но — Рикович сказал никуда не ходить и ничего не трогать, так что я состроил сочувственную гримасу, соболезнуя погибшему странной смертью магу, и двинул по улице Эриваньской к перекрестку с улицей Ивана Грозного.

Одна из этих штук приземлилась на постамент памятнику Эльфийским Добровольцам — эдаким вдохновенным остроухим фигурам с винтовками в руках, которые с героическими лицами под развернутыми знаменами шли куда то в прекрасное далеко. Шар, источая вокруг себя мутное марево, завис в сантиметрах двадцати над гранитными плитами, как будто прислушиваясь или осматриваясь.

Внезапно я осознал — тут, в Славутиче, было тепло. Градусов десять или двенадцать выше нуля, при минус пятнадцати за границами города! Я расстегнул молнию на куртке и стянул с головы ушанку. Иглы штуки вдруг зашевелились, как будто почуяв меня — и тут я понял, кого именно мне напоминают эти летающие сволочи. Обскуров из фильма «Фантастические твари и где они обитают»!

— ДА ЛАДНО? — захохотал дракон внутри моей головы. — ТОЛЬКО ЭТА ШТУКА ТЕБЕ ПРО КИНО НАПОМНИЛА? А ВСЯ ТВОЯ ЖИЗНЬ ТУТ — НЕТ?

Как будто в ответ на мысленную реплику дракона, славутичский обскур чернобыльского пошиба взлетел и закружился прямо над моей макушкой! А потом — к нему прилетела еще целая стая товарищей, и все они принялись нарезать круги вокруг места моей дислокации. Но засечь они меня точно не могли! Знали, что я здесь, чуяли — но система целеуказания у тварей явно сбоила. Нулевка я или погулять вышел?

— Дерьмо, — сказал я, и быстро зашагал в сторону стеклянного здания, которое виднелось в конце улицы Ивана Грозного. А потом плюнул и запел тихонько, все равно ведь, зараза, не отстанет песня, пока не спою: — … что ж ты вье-о-ошься над мое-е-е-ю голово-о-ой…

* * *

Интересно, кого там эвакуировали в Припять, если кругом валялись скелеты?

Один застрял прямо в турникете — наверное, раньше работал охранником. По крайней мере его рабочее место — такая прозрачная будочка — пустовало, хотя холл был перегорожен пополам блестящими перильцами, и присутствие охраны явно предполагалось. Еще парочка восседала на диванчиках в лаунже, на столе рядом с ними лежала газета и стояли чашечки кофе. Сервисный центр, однако! Сервис у них что надо! Кроме скелетиков тут имелись автоматы с газированными напитками и закусками — чипсы, шоколадные батончики, кислые конфетки с начинкой из гастрита.

Тут было тепло, я особенно не торопился, так что снял куртку и запихал ее в рюкзак. Сразу стало легче дышать. Потом подошел к автомату, присматриваясь к алюминиевым банкам с энергетиками: по доброте душевной разделив кофе с Риковичем я недополучил свою дозу кофеина! Ладонь моя поглаживала рукоятку лопатки — такой антистресс, понимаете ли. Как интеллигентный человек, я не стал разбивать стекло — бросил в щель монетку. Автомат звякнул и — о чудо! — сработал!

— Бряк! — банка с энергетикам вывалилась в лоток, я достал ее, открыл, услышав вожделенный «чпок-пш-ш-ш-ш!», и высосал всю без остатка.

Стало значительно веселее. Еще бы — полночь на дворе! Без стимуляторов — тяжко!

— ОБЕРНИСЬ В ИМАГО — И СТАНЕТ ЧЕРТОВСКИ ЛЕГКО! — посоветовал дракон

Я ничего не ответил, просто разогнался и…

— Оп-ля! — выдал боевой клич по-стариковски, сигая через ограждение на манер бега с препятствиями.

И пошел на второй этаж, искать серверную. Задачка эта оказалась для идиотов: тут кругом имелись указатели. Вообще — Славутич в свое время считался опричным городом, поскольку тут жили атомщики, и уровень удобства, комфорта и заботы о людях меня, как жителя земщины, поражал. Конечно, опричнина в двухтысячном году и сейчас, через двенадцать лет, сильно отличались — высокие технологии и изощренная магия двигали прогресс вперед семимильными шагами, но суть оставалась та же. По сравнению с земщиной — вроде как рай земной. Такой стерильный, киберконцлагерьный рай.

— SERVERNAYA, — в