Поэтому у Прошки было время навещать приятеля… и вот однаждыон вбежал в каморку к выздоравливающему с круглыми, возбужденными глазами ипоскорее запер за собою дверь. Видно было что произошло нечто, повергшеедобродушного парня в сильнейшее возмущение, однако далеко не сразу решился онзаговорить. Дело и в самом деле огласки не терпело…

Связано оно было с новой должностью Прошки, которая состоялав ежедневном обметании пыли с картин, которыми в изобилии были увешаны все залыи коридоры господского дома. Теперь ежеутренне Прошка мотался по дому сметелочкой из перьев и стремянкою: некоторые картины висели так высоко, чтопросто так не достать. Ну а дважды в неделю предписано было ему протиратьособым составом золоченые рамы.

И вот как-то раз наш уборщик покачнулся на своей стремянкеи, чтобы не упасть (утопающие, как известно, за соломинку хватаются, а падающие— за воздух!), надавил рукой на одно из полотен, висевшее в самом темном углукоридора. Тотчас с картины отвис маленький кусочек холста, на котором былаизображена полная луна, повисшая над какими-то романтическими развалинами.

Перепуганный до смерти Прошка попытался приладить на местолоскуток, однако, вглядевшись в “обратную сторону луны”, обнаружил, чтокартиной прикрыто маленькое отверстие в стене, называемое “глазок”. Посколькуни от кого из прислуги Прошка ранее ни о каких секретных отверстиях не слыхал,выходило, что даже это вездесущее племя ни о чем таком знать не знало и ведатьне ведало. Конечно, пронырливый парень не упустил случая в “глазок” сейпоглядеть и увидал такое…

— Да что ж ты увидал-то?! — наконец воскликнул Алексей,выведенный из терпения Прошкиными гримасами и недомолвками, но получил ответ нетотчас, а лишь после того, как приятель с жутким выражением огляделся ипрошептал, задыхаясь:

— Видал отца Флориана в покоях княгини! Поскольку Алексей уКаразиных уже несколько обжился, он знал, что отцом Флорианом кличут тогосамого пригожего французского аббатика, который повадился беседовать с княгинейEudoxy о канонах католической веры. К его ежедневным визитам в доме не то чтопривыкли, но воспринимали как неизбежное зло: чем бы злонравная княгиня нитешилась, лишь бы не лютовала. Однако у Прошки было такое лицо, словно он виделсамого Вельзевула со всею адскою свитою.

— Ну и что? — пожал плечами Алексей.

— Как что?! — шепотом возопил Прошка. — Мессу они тамслужили! И это средь бела дня!

— Сколь мне ведомо, мессы и служат средь бела дня, такоебывает, а теперь парень спохватился — и на попятный. Как бы проверить? Даочень-просто!

— Вот что, дружище, — решительно сказал Алексей. — Ты прав:не холопье это дело — в господские дрязги встревать. Однако же позволить нашегокнязя дурачить какому-то шаркуну латинскому [34] мы тоже позволить не можем.Кажется, я придумал, как ему глаза открыть, только сначала я сам, своимиглазами должен сие непотребство увидать.

Расчет был прост: если Прошка наплел про свою ненавистнуюбарыню семь верст до небес, он непременно сыщет предлог отказать Алексею. И нашгерой был приятно удивлен, когда “братка” вдруг отчаянно махнул рукой:

— Лады! Только Флориашка на порог — я тебе дам знать.Поймешь, что я не вру. А там — там уж ты сам решай, как и что сказать барину иговорить ли вообще. Только я тебе в сем деле не помощник. А то знаешь, какхохлы говорят: паны дерутся, а у холопов чубы трещат. Так что хотите —деритесь, хотите — миритесь, а мое дело — сторона!

На том и порешили.

Французы чрезвычайно болезненно относились к тому, что ихвлияние в Индии уменьшалось пропорционально тому, как росло там, влияниеангличан. Бонапарт давно помышлял о мощной захватнической экспедиции на юг, илучшего союзника, чем. Россия, для этого трудно было сыскать.

Однако даже Первый консул с его склонностью к мгновеннымрешениям понимал, что дело требует тщательной подготовки.

Малороссияне сказали бы: “Це треба розжуваты”. Но русскийимператор не желал ничего “жуваты”. Искать логику в его решениях былобессмысленно. Вчера он фанатично ненавидел Наполеона — сегодня воспылал к немуфанатичной привязанностью. И готов был на все, чтобы эту привязанностьдоказать! В Париже в конце февраля Бонапарт еще будет собирать сведения,справляться с картами, производить расчеты; в Петербурге 12 января Павел ужеотправил атаману войска Донского генералу от кавалерии Орлову два рескрипта.

Никто ничего не знал, ни с кем дело не обсуждалось. Толькограф Христофор Ливен, двадцатипятилетний военный министр, лично писал подцарскую диктовку приказы, от которых у него самого волосы вставали на головедыбом. Курьер в самом кабинете государя получил запечатанные конверты дляотвоза на Дон, и Павел строго-настрого, под страхом смерти, запретил Ливенукому-либо сообщать о сделанных через него распоряжениях. Даже вездесущий Паленничего не знал.

На другой день после отправки рескриптов Ливен слег. Генерал-майорТалызин, командир Преображенского полка, явился навестить своего старинногоприятеля и нашел его в горячке. Подобно огненным письменам “мене, текел,фарес”, явившимся Валтасару, в бреду Христофору Александровичу виделисьбредовые слова рескриптов:

“Англичане приготовляются сделать нападение флотом и войскомна меня и на союзников моих — шведов и датчан. Я и готов их принять, но нужноих самих атаковать, и там, где удар им может быть чувствительнее и где онименьше ожидают. Заведения их в Индии самое лучшее для сего. От нас ходу доИндии от Оренбурга месяца три, а всего месяца четыре. Поручаю всю этуэкспедицию вам и войску вашему, Василий Петрович [35]. Соберитесь вы с оным ивыступите в поход к Оренбургу, откуда любой из трех дорог или всеми пойдите, ис артиллерией, прямо через Бухарин) и Хиву на реку Индус и на заведенияанглийские, по ней Лежащие.

Войска, того края их такого же рода, как ваши, и так, имеяартиллерию, вы имеете полный авантаж. Приготовьте все к походу. Пошлите своихлазутчиков приготовить и осмотреть дороги; все богатства Индии будут нам за сиюэкспедицию наградою. Соберите войско к задним станицам и тогда уведомьте меня,ожидайте повеления идти к Оренбургу, куда пришел, опять ожидайте другого — идтидалее. Таково предприятие увенчает вас всех славою, заслужит, по мере заслуги,мое особое благоволение, приобретет богатство и Торговлю и поразит неприятеля вего сердце. Здесь прилагаю карты, сколько у меня их есть. Бог вас благослови.Есмь ваш благосклонный Павел.