объясни наконец, в чем дело.

— Униженную и оскорбленную? — скривилась она. — А ты умеешь общаться с девушками.

— Ни хрена я не умею, — огрызнулся я, — поскольку общаюсь только с тобой.

— Трепло! А как же Даниэла?

— Тебя заело?

— Ты сказал, у нее отличные ножки! — Моллой уже не владела собой. — Отличные ножки! — Она свирепо уставилась на меня. — Ничего не напоминает?

Я ушам своим не верил.

— Серьезно, из-за такой фигни? Ты психанула из-за слов «отличные ножки»?

— Сказанных в адрес другой!

— Это ведь просто слова.

— Для кого как!

— А что, мать твою, я должен был ей сказать? — взорвался я. — По моей милости девчонка стоит перемазанная чили, ее надо утешить, разрядить обстановку. Что мне надо было ей сказать? Отличные лодыжки? Коленки? Икроножные мышцы? Что?

— Не смей! — взвилась Моллой. — Не смей отвешивать ей комплименты, предназначенные мне!

— Оно само вырвалось, без задней мысли.

— Еще хлеще!

— Почему?

— По кочану.

— Ну серьезно, из-за такой фигни...

— А наглаживать ее ноги — тоже фигня?

— Вот не надо, — ощетинился я. — Даже не начинай.

— Прямо на моих глазах, — выдавила она срывающимся голосом.

— Прямо на твоих глазах? — У меня вырвался мрачный смешок. — Мне не послышалось? Сидишь тут, задрав нос, и предъявляешь мне за общение с другой девчонкой, хотя сама каждый день милуешься со своим утырком.

— Ты не просто общался с Даниэлой. Ты с ней мутил!

— А ты не мутишь со своим бойфрендом? Или тебе можно, а мне нельзя?

— О боги! — простонала Моллой, закрыв лицо руками. — Ты не понимаешь. Ни хрена ты не понимаешь!

— Чего не понимаю? — окончательно вызверился я. — И вообще, мне надоело слушать твой бред. — Я покачал головой и отвернулся, злющий сам на себя за то, что позволил ей залезть ко мне в душу. — Мы не встречаемся, Моллой. Нас ничего не связывает. Мы вообще друг другу никто. Уяснила? Никто.

— Да, мы никто. Мы чужие, — всхлипнула она. — Поэтому вперед, трахни Даниэлу с ее потрясными ножками и накладными патлами.

— А с чего ты взяла, что я ее уже не трахнул?

У Моллой перехватило дыхание, и я осознал, что перегнул палку.

— Прости, брякнул, не подумав, — начал я, но она не стала слушать.

А резко отодвинула стул, поднялась и направилась к выходу.

И даже не шарахнула на прощание дверью. Да, на сей раз я облажался по полной.

Уронив голову на парту, я обхватил руками затылок и глухо простонал:

— Твою мать!

И на том спасибо 1 февраля 2002 года Ифа

Мистер Найен мог влепить мне выговор за самовольный уход.

Мог даже пригрозить исключением, но мне было глубоко насрать. Я была готова понести любое наказание, только бы не возвращаться в класс, к нему.

Кое-как мне удалось добрести до парковки, где меня накрыло окончательно.

Обмякнув, я опустилась на землю и, спрятав лицо в ладонях, зарыдала, размазывая сопли.

Я его ненавидела.

Хотела ненавидеть.

Жаждала ненавидеть.

Но для начала нужно было его разлюбить...

— Ифа!

Знакомый голос заставил меня оцепенеть.

Нет, нет, нет! Только не сейчас...

— Отвали.

— Что стряслось?

— Тебе же сказано: отвали.

Проигнорировав мое пожелание, Пол уселся напротив меня.

— Что стряслось?

— Ничего, — всхлипнула я, утирая слезы. — Все нормально.

— Он тебя обидел?

— Нет. — Я снова зашмыгала носом. — Я сама себя обидела.

— Как?

Влюбилась не в того.

— Не важно.

— Очень даже важно.

— Проехали.

— Ифа, поговори со мной.

— Не могу.

— Можешь.

— Тебе не понравится то, что я скажу, Пол.

— А ты рискни.

— Я запала на него, ясно? Запала!

Пол мгновенно напрягся:

— Джоуи?

Судорожно вздохнув, я кивнула и спрятала лицо в ладонях. Меня одолевали противоречивые чувства — смесь раскаяния и облегчения.

— Прости.

— И давно?

— Не знаю.

С первой же секунды.

— У вас что-то было? — тихо спросил Пол.

Я помотала головой:

— Нет.

Пол недоверчиво покосился на меня.

— Нет, — отрезала я и шумно сглотнула. — Нет.

У Пола вырвался судорожный вздох.

— И на том спасибо.

— Да, — прохрипела я.

И на том спасибо.

— Я тебе по-прежнему небезразличен?

— Да, — не покривила я душой.

— А он?

Я не ответила.

Не смогла.

Пол не заслужил такого удара.

— Он нравится тебе больше?

— Не сравнивай.

— Ифа, к чему ты клонишь? — Пол смотрел на меня не мигая.

Его невозмутимость невольно внушала восхищение. Как по мановению волшебной палочки он снова перевоплотился в того замечательного, чуткого, заботливого парня, очаровавшего меня когда-то, и от этого я чувствовала себя последней сволочью.

— Ты хочешь быть с ним?

— Нет. Только через мой труп.

— Не понимаю, — нахмурился Пол. — Ты с ним не мутила и не собираешься, тогда зачем?

— Просто хотела выговориться. — Я вытерла мокрые щеки и снова всхлипнула. — Облегчить душу.

Пол долго молчал, прежде чем сказать:

— Я должен тебе признаться.

— Это меня ранит?

— Боюсь, что да.

— Так же больно, как я тебя?

— Если не хуже.

О господи.

— Это по поводу тех слухов?

— Типа того.

Я прерывисто вздохнула и поощрила его кивком.

— Короче... — Пол осекся, опустил взгляд и выпалил: — Я тебе изменил.

Зашибись.

— Ты с кем-то переспал? — Боль от его признания превзошла самые смелые ожидания. — С кем?

— Она из Томмена.

— Значит, это правда.

У меня захватило дух, но я постаралась взять себя в руки. Пол очень достойно отреагировал на мои откровения, следовало отплатить ему взаимностью.

— Как ее зовут?

— Белла. — Он обхватил голову руками и простонал: — Белла Уилкинсон.

— Когда?

— После нашей ссоры на Хеллоуин.

— Когда конкретно? — настаивала я, поражаясь собственному спокойствию.

— Ифа...

— Когда конкретно?

— Какая разница?

— Пол, не юли.

— В тот же вечер.

— На дискотеке?

Кивок.

— Вау. — Внутри у меня все опустилось, плечи поникли.

Да, праздник удался на славу.

Джоуи трахал Даниэлу, Пол — свою Беллу,