– Да я вовсе…

– Ну, простите, мне показалось… – Докторшаулыбнулась той же понимающей улыбкой, говорившей: «Милая, я же знаю, и тызнаешь, что я знаю…» – Так вот, никто вас не считает больным человеком и никтосоответственно не собирается применять к вам какие бы то ни было… как это у васназывается – меры пресечения? Просто ваши же собственные начальники немноговстревожены вашим состоянием. Вот сейчас мы с вами и попробуем найти какой-топриемлемый для обеих выход. То, что вы не больны, еще не означает, что вы ненуждаетесь в медицинской помощи. Самой легкой, самой щадящей, ничуть несвязанной со стационарным лечением… Я имею в виду таблеточки, пару уколов,будете приходить к нам, скажем, раз в неделю, и надолго это не затянется, всезависит только от вас. Лично я глубоко убеждена, что это – переутомление.Никакая не болезнь. Случается. И здесь нет ничего стыдного. Давайте откровенно?Вы же взрослый человек, умный, должны понимать, что здесь нет ваших врагов…

Те же штампы, вновь констатировала Даша. «Кривой, мы ж тебене враги, добра желаем, колись, дурашка, раньше сядешь – раньше выйдешь…»Раньше сядешь?

– Но у меня все нормально… – сказала Даша.

– Давайте посмотрим… Я буду говорить о том, что мневчера рассказали у вас в управлении, а вы меня тут же поправите, если окажется,что это неправда, клевета… Все будет зависеть от ваших же слов. Как, по-вашему,вы видите в таком уговоре какие-то козни, затаенное недоброжелательство?

– Нет, – сказала Даша.

– Прекрасно. Ну какая же вы больная? Итак, начнем ссобаки… Вечером, в здании управления внутренних дел вы увидели злую собаку,которая вот-вот готова была на вас броситься. Вы ее настолько явственно видели,что спустились в дежурную часть и стали выяснять, не отпускал ли кто-тослужебную собаку бродить по зданию без присмотра… Это было?

– Да.

– И кто-то даже пошел проверить?

– Да.

– Собаку нашли?

– Нет.

– Потом, когда те люди уже уходили, вы опять ееувидели? На лестнице?

– Да.

– И обратили на нее внимание ваших сослуживцев, но они,моментально поднявшись на тот этаж, овчарки так и не нашли?

– Да, – кивнула Даша, понимая, что влипла.

– Могло ли так оказаться, что эта ваша собакамоментально пряталась… ну, скажем, в чей-то незапертый кабинет, едва появлялсяеще кто-то, кроме вас?

– Сомневаюсь, – ответила Даша, не в силахзатягивать паузу, понимая, насколько это чревато.

– И никто, кроме вас, собаки не видел?

– Никто.

– В тот же вечер, вернувшись домой, вы увидели вприхожей… можете рассказать сами?

– В прихожей висел мертвый кот, – сказалаДаша. – Когда я открыла дверь, пошел странный дым…

– И еще какая-то голова?

– Да. Моя голова. То есть моя-то была при мне…

Даша ощутила, что ее рассказ приобретает бессвязность.Подумала и продолжила:

– Моя отрубленная голова в луже крови. Я ее трогала,она была теплая. И кота трогала. Правда, он-то был не теплый, а закоченелый.

– Как вы поступили?

– Позвонила в управление и вызвала экипаж ППС.

– Они быстро приехали?

– Минут через десять. Но домой я вернулась буквальносразу же, минуты через три…

– И ничего уже не увидели?

– Ничего.

– А приехавшие милиционеры?

– Ну, и они, конечно, ничего…

– И как вы сами все это расцениваете?

– Кто-то мог войти, подбросить эту гадость, потом,когда я бегала звонить, забрал…

– За три минуты?

– Почему бы и нет? – решительно сказалаДаша. – Понимаете, я веду очень серьезное дело, бывали инсценировки ипочище…

– Допустим. А овчарка – это тоже инсценировка?

– Нет… – вынуждена была ответить Даша.

– Как по-вашему, могли ваши сослуживцы составить противвас какой-то заговор? Один прятал собаку, а другие притворялись, будто ничегоне заметили?

– Ну, я еще не рехнулась, чтобы такое подозревать…

– Какое же тогда объяснение? Ну, Дарья Андреевна? Я вамне навязываю своих оценок и мнений, вы сами решаете… Что получилось с собакой?

– Она мне почудилась, – неохотно сказала Даша.

– Почудилась, привиделась… Иными словами, это былагаллюцинация? Вы согласитесь с таким определением?

Даша молча кивнула.

– Логично предположить, что и увиденные вами в квартиребуквально через полчаса после «собаки» кошка и отрубленная голова также былигаллюцинациями? Ведь правда, логично?

Даша кивнула, докторша сделала несколько записей в карточке,спросила:

– У вас прежде бывали галлюцинации?

– Нет, – решительно сказала Даша.

– Вот видите. Появление вашей овчарки нельзя объяснитьникакими заговорами…

– Мне могли что-то подсыпать…

При этих словах докторша прямо-таки расцвела:

– Каким образом, Дарья Андреевна? Где? И кто? У васесть приемлемые объяснения?

Даша молчала.

– Ваши начальники заверяют, что у них нет никаких… какэто они назвали? Оперативных материалов. Да, оперативных материалов,позволивших бы со всей определенностью говорить о заговоре против вас. У васесть такие материалы?

– Нет, – сказала Даша. – Но в меня стреляли,и это-то уж не галлюцинация, машина стоит вся расхлестанная…

– Да, я знаю. Но это опять-таки несколько… из другойоперы, правда? И прекрасно увязывается с общей картиной. Вы провели сложнейшуюоперацию по взятию бандитов, потребовавшую предельного нервного напряжения.Потом вы оказались в компании, мягко скажем, психически неуравновешенных людей,нападавших на вас с ножом, у вас были все основания полагать реальнейшую угрозуне только для здоровья, но и для самой жизни. Еще через несколько дней в васстреляли, вы чудом уцелели… Дарья Андреевна, даже для мужчины это слишкоммного. А вы все-таки молодая женщина, в связи с физиологическими особенностямиженского организма подверженная регулярным изменениям настроения, – я, каквы понимаете, о менструальном периоде. Допускаю, волевым характером вы ничутьне уступаете в вашей профессии коллегам-мужчинам, но и у мужчины, повторяю,череда таких стрессов, пережитых за столь короткий отрезок времени, можетвызвать… о, не болезнь. Отклонения. Тяжкое переутомление, выразившееся взрительных галлюцинациях. Чисто зрительных. Вы ведь не слышали каких-нибудьголосов? Скажем, угрожавших?