Вопрос был прямой и застал Оливера врасплох в тот момент,когда он ставил на столик свою чашку. Он посмотрел на нее с улыбкой, котораяделала его еще привлекательнее и моложе.

– Если я скажу нет, ты поймешь, что это не отказ? Я нелюблю спешку. Ты достойна большего. Мы оба достойны.

– Но я больше всего хочу именно этого.

Меган была с ним честна. Это была одна из немногих еедобродетелей.

– Зато я хочу большего. И ты должна хотеть. Представь,мы переспим, нам будет хорошо, а потом разойдемся в разные стороны, и что? Чтоэто нам даст? Даже если мы проведем друг с другом только одну ночь, лучше, еслибы это имело для нас обоих большее значение.

– Не относись к этому так серьезно.

– Может, проще будет сказать, что я не готов? Или такговорят только неудачники?

– Оливер, помнишь, что я сказала? Надо следовать своимправилам. У тебя они одни. У меня другие. Я согласна на ленч, если моепредложение тебя не очень шокировало.

Оливер рассмеялся, снова чувствуя себя непринужденно. Она,казалось, умела со всем соглашаться, была податливой и нетребовательной и ктому же вызывала такое влечение, что Олли сам себя проклинал за то, что ненабросился на нее сразу, пока она не раздумала.

– Я позвоню тебе завтра.

Он встал. Пора было идти, пока не случилось то, о чем потомпришлось бы жалеть, пусть даже не ей.

– Спасибо за замечательный ужин.

– Всегда рада.

Провожая Оливера до дверей, Меган внимательно в него всматривалась,а потом поглядела ему прямо в глаза. В ее взгляде было то, что видывалинемногие мужчины. Хотя спала она со многими, мало было таких, кто по-настоящемузнал ее.

– Оливер... спасибо тебе... за все...

– Я ведь ничего не делал, кроме как ел, болтал ирадовался общению с тобой. За что ты меня благодаришь?

– Спасибо тебе за то, что ты такой... даже если тыникогда мне не позвонишь.

Меган была к этому привычна, так часто случалось посленочей, полных неудержимой страсти. Как она и сказала Оливеру, мужчины в еежизни приходили и уходили. Но если бы он не позвонил, она бы все-таки жалела.

– Я тебе позвоню, – пообещал Олли, а потом наклонился,обнял ее и поцеловал. Она была первой женщиной, которую он целовал, с тех поркак жена ушла от него. Губы Меган были горячими и манящими, а тело сильным ипленительным. Больше всего на свете Олли хотел близости с ней, но в то же времяпонимал, что надо идти. Он хотел все хорошенько обдумать. Меган была слишкомсильной женщиной, чтобы относиться к ней несерьезно.

– Спокойной ночи, – прошептала она, когда пришел лифт.

Оливер улыбался и смотрел ей в глаза, пока не закрылисьдвери. Меган долго стояла на площадке, потом медленно вернулась к себе вквартиру и закрыла дверь, вышла на террасу, села, размышляя о нем... и о сестре,о которой много лет ни с кем не говорила. И, сама не зная почему, стала тихоплакать.

Олли позвонил ей, как и обещал, на следующее утро ипригласил на ленч в тот же день, в ресторан «Четыре сезона». Минувшей ночью он,лежа в кровати, долго думал о ней и ругал себя, что не принял ее предложение ине остался. Ему все поднесли на блюдечке с голубой каемочкой, а он удрал.Оливер чувствовал себя круглым дураком и был уверен, что Меган о нем того жемнения.

В полдень они встретились в «Четырех сезонах». На Меган быликрасное шелковое платье и босоножки из черной кожи на высоких каблуках. Оллиподумал, что сексапильнее женщины никогда не видел, и еще больше устыдился запрошлый вечер, в чем и признался Меган, когда они уселись за столик. Фонтанпосреди зала разбрызгивал легкую водяную пыль, всюду сидели люди из рекламногои издательского дела. Вряд ли можно было считать это место укромным, но у обоихне было причин, чтобы таиться.

Меган рассказала ему о новой книге, которую собираласьиздать, а Олли долго говорил про одного из новых клиентов их агентства. Лишь втри часа они огляделись и поняли, что остались в зале одни. Меган рассмеялась,а Оливер был слегка смущен.

– Как ты насчет ужина завтра вечером? – спросил он,когда они выходили.

– А ты готовить умеешь?

– Нет, – рассмеялся Олли. – Но я могу купить готовый иподогреть. Что бы ты хотела? Пиццу? Сандвич «пастрами»? Чизбургер?

Меган улыбнулась в ответ:

– А может, я куплю кое-что в моем любимом магазинеделикатесов и мы вместе что-нибудь из этого соорудим?

– Отличная идея.

Но больше всего Олли радовался перспективе новой встречи сней. Он легонько поцеловал ее в щеку, усаживая в такси, и отправился обратно вофис.

– Новый клиент? – спросила Дафна, когда в четыре часазашла к нему в кабинет, чтобы показать готовые материалы.

– Кто?

– Та сногсшибательная красотка, с которой я тебя виделана ленче.

Дафна весело ухмыльнулась, а он покраснел и сделал вид, чторазглядывает бумаги.

– Ты что, следишь за мной?

– Неужели повеяло весной или это ее духи?

– Не лезь в чужие дела. Это, наверное, дихлофос. Ясегодня утром нашел у себя под столом таракана.

– Ни за что не поверю. Здесь даже искусственным цветамнечем дышать, не то что милому здоровенькому тараканчику. Она прелесть. Ктотакая?

– Просто девушка, с которой я на днях познакомился.

– Великолепно. У тебя с ней серьезно?

Дафна была с ним как сестра, за это он ее любил.

– Еще нет. А может, и не будет. Она из тех великихэмансипанток, вроде моей бывшей жены, помешана на карьере, свободе и не хочетникаких привязанностей.

Он впервые сказал о Саре «бывшая жена», что само по себебыло шагом в правильном направлении.

– С ней могут быть проблемы. Что ж, развлекайся, покаона тебе не разбила сердце.

– Что и собираюсь делать.

– С чем тебя и поздравляю.

– Спасибо. А теперь ты не будешь возражать, если мызаймемся работой, или предпочитаешь роль консультанта по любовным делам?

– Не будь таким обидчивым!

Но в тот вечер они с Дафной все-таки отменили совместныйужин и допоздна работали.

Вернувшись домой, Олли позвонил Меган. Ее не было, сработалавтоответчик. Оливер оставил ей информацию, что подтверждает договоренностьотносительно ужина.

Назавтра Меган явилась ровно в восемь вечера, вся обвешаннаяпокупками, которые они вместе на кухне распаковали.

– Неплохая квартира, – вежливо заметила Меган, хотя нив какое сравнение с ее жильем это не шло. Явно чувствовалось, что помещениеснимается и лишено индивидуальности. Только в своих комнатах дети позаботилисьоб уюте, остальным Олли не занимался, а в связи с отъездом Агги не было дажецветов. Олли подумал о них слишком поздно, когда уже был дома и открывалбутылку вина к ужину.