И хотел ее так сильно, что холодный пот выступил у меня под кожей, а руки задрожали.

— Джианна.

Она медленно пошевелилась, повернула голову и посмотрела на меня гипнотическими темными глазами. Они наполовину закрылись, когда сон снова затянул ее. Иисус. Сегодня был один из тех дней, когда было больно смотреть на нее. В моей груди вспыхнуло защитное желание. Ирония судьбы, потому что именно от меня она должна была убегать.

Я крепче сжал руль.

— Если ты ожидала, что тебя отнесут внутрь, то должна была трахнуть кого-нибудь более джентльменски.

Ее глаза открылись и сузились. Она начала снимать мой пиджак.

— Держи.

Не было никакого способа, что я позволю ей вернуться в ее квартиру без пиджака.

— А говоришь, что не джентльмен. — она саркастически вздохнула, выходя из машины. — Хотя, просто совет для следующей несчастной девушки, которую ты трахнешь, я бы предпочла коробку конфет твоей дерьмовой таблетке Плана Б.

Она захлопнула за собой дверь.

Глава 16

Джианна

Заниматься сексом со своим смертельным врагом было утомительно. Тяжесть давила на мои мышцы, пока я шла по коридору к своей квартире. Я отперла дверь и сбросила туфли, но как только потянулась к выключателю, холодное осознание коснулось моей кожи, и я замерла.

— Так, так, так... ты появляешься на вечеринке в пиджаке одного мужчины и возвращаешься домой в пиджаке другого?

Мой взгляд переместился на Ричарда II, гордого управляющего The Playhouse, в котором снимались самые неряшливые стриптизерши Нью-Йорка. Это было единственное надежное место в городе, где можно получить минет за пятьдесят долларов.

Он был единственным пасынком, с которым мне никогда не придется беспокоиться о том, чтобы упасть в постель, и не потому, что он был на двадцать лет старше меня. Он просто отталкивал во всех отношениях.

— Да, но мы, девушки, не можем быть слишком доступными, не так ли?

Шторы были раздвинуты, наполняя комнату естественным светом, но ему удалось найти самый темный угол, куда он прислонился к стене. Мне показалось, что он забежал туда, как таракан. Тараканы были отвратительными маленькими кормушками, но их всегда легко было раздавить.

— Ты сосала член Аллистера?

Я вздохнула.

— А вот и пошлость, как по команде. Неужели ты не можешь хоть раз все перепутать, Дик?

Я направилась на кухню, напрягшись, когда почувствовала, как он подошел ко мне сзади. Он схватил меня за руку и развернул.

Он всегда был хорошо одет — сегодня, в рубашке в тонкую полоску и черных брюках — но запах дешевого одеколона, сигаретного дыма и пота стриптизерши липли к нему, как жирный гель для волос, едва удерживающий его капну на месте.

Его пальцы впились в мою кожу.

— Я следил за тобой, когда ты выходила из клуба. Как давно ты с ним трахаешься?

Всегда, всегда ссылайся на пятую поправку.

— Не совсем понимаю, о чем ты говоришь.

— У тебя засос на шее, маленькая шлюшка.

Проклятье. Этот мудак...

Его толстый палец провел по лифу моего платья.

— Если бы ты хотела трахнуть сосульку, я мог бы тебе помочь.

— Честное слово, Дик, сегодня Воскресный день.

— Если ты загладишь свою вину передо мной, я, возможно, забуду обо всем этом.

Его большой палец погладил засос на моей шее, и по моей коже побежали мурашки.

— К счастью, я больше не сплю со своими пасынками. — я похлопала его по груди. — Выпьешь?

— Ты думаешь, я позволю ему выставить моего отца дураком? — спросил он, когда я направилась к шкафу.

— Что насчёт меня? Только не говори, что я зря наказала себя на неделю?

Он осмотрел пятно на галстуке.

— Шлюхи останутся шлюхами. Но Аллистер перешел черту. Я не позволю своему отцу умереть посмешищем.

Перевод: он любил хорошую шлюху и не мог найти в себе силы наказать ее за легкомыслие. Это было бы немного контрпродуктивно, учитывая его выбор карьеры и все такое.

Я наполнила стакан водой из-под крана.

— Ну, сомневаюсь, что Аллистер придет на исповедь в ближайшее время. Лучше заставь его заплатить, Дики.

На его лице промелькнуло сомнение, а во мне поднялось веселье.

— Ой, — проворковала я. — Тебя пугает грязный Федерал?

Он усмехнулся.

— Я тебя не виню. Этот мужчина слишком хорошо чувствует себя с оружием. — я прислонилась к стойке. — Предполагаю, что ты улизнул с этой встречи, как маленький таракан, которым ты и являешься, и никто больше не видел тебя сегодня днем, ах... тет-а-тет?

Его глаза сузились — он не любил тараканов, — но он кивнул.

— Ну, тогда нет никакой необходимости мстить за чью-то честь, не так ли?

Он задумчиво потер щеку.

— Но это же принцип.

— Принципы глупы. Не говоря уже о том, что я не помню, чтобы ты сегодня пискнул, когда Абелли говорил всякую чушь обо мне и твоем отце.

— Безобидный разговор в раздевалке. Никто не вставлял свой член в жену моего отца.

Он сверкнул глазами.

— Ох, пожалуйста. Ты предполагаешь — ничего больше. Держу пари, что ты не задержался здесь достаточно долго, чтобы что-то увидеть.

Он фыркнул, доказывая верность теории.

Никогда не думала, что смогу оценить тот факт, что грязный федерал был бессердечным, ужасающим ублюдком до сих пор.

— Итак, ты собираешься рассказать мне, почему следил за мной раньше? — спросила я.

— Ага. Тебе нужно убраться из этой квартиры, вот почему.

Я нахмурилась.

— Ты, наверное, не заметила, что твой муж умирает, будучи шлюхой Аллистера и все такое. Доктор говорит, что у него осталась неделя, максимум. Итак, все это дерьмо? — он описал в воздухе круг указательным пальцем. — Должна была съехать еще вчера.

— Ну, Дики, это не очень гостеприимно.

— Эта квартира записана на имя моего отца, что очень скоро сделает ее моей. Оставайся, если хочешь, но я буду ждать оплаты.

Его глаза опустились на мою грудь.

— Заманчиво, но я пас. Обслуживание здесь отстой; моя стиральная машина сломана уже неделю.

— Не жди от него ни гроша.

Я поджала губы.

— Мне не нужны деньги Ричарда. У меня осталось достаточно от Антонио.

Он издал саркастический звук.

— Верно. Позвони мне, если передумаешь оставаться здесь. Я бы сделал для тебя это проще, чем, Аллистер, готов поспорить.

Он закрыл за собой дверь.

Я оглядела свою квартиру,