Я ощетинилась.

— Ну, я не имела понятия, что пеку для тебя, если это тебя утешит.

Ог посмотрел на десерт в моих руках так, словно никогда раньше не пробовал сахар. Он кивнул в сторону десерта.

— Шоколад?

— Мышьяк.

— Мое любимое.

Он взял тарелку у меня из рук и захлопнул дверь.

Я вздохнула.

Мои соседи отстой.

Осознание соединило меня с дверью через коридор, как линия статического электричества. Он был совсем рядом, вероятно, разговаривал по-русски по телефону и слонялся без дела в рубашке и галстуке. Моя кожа гудела от повышенной чувствительности, когда я переодевалась, зная, что он так близко. У меня перехватывало дыхание всякий раз, когда я слышала малейший шум из коридора, только чтобы понять, что это включился кондиционер или ходунки Гавайской соседки волочились по полу.

Я была разочарована всем этим.

Данное соглашение не сработает, но я отказывалась стать той, кто уступит и заселиться в отель, пока он не вернется в Сиэтл.

На этой неделе мы дважды сталкивались в коридоре, и он ясно дал понять, что думает обо мне не меньше, чем о мире во всем мире. Он даже зашел так далеко, что полностью проигнорировал мое радостное: «Доброе утро, сосед!»

Если он мог справиться с этим, то и я тоже.

Я боролась с дверной ручкой и дурацким ключом, который нужно было идеально повернуть в замке. Раздраженный край кусал мою кожу на фотографии, которую Валентина прислала мне ранее. Конечно, это были Александра и Кристиан. Они снова виделись прошлой ночью. Держу пари, он позволил ей снять свою дурацкую рубашку.

От звука закрывающейся двери волосы на затылке встали дыбом, и с бешено колотящимся сердцем я закончила запирать дверь и обернулась с вымученной улыбкой. Она не выжила, когда я увидела, что Кристиан был одет только в спортивные штаны и серую кофту с длинными рукавами. У меня пересохло во рту. За все годы нашего знакомства я ни разу не видела его без галстука. И, Боже, сможет ли он когда-нибудь снять с себя этот вид спортивного наркомана.

Я сглотнула.

— Ну, офицер, ты практически голый.

Я была так занята разглядыванием его тела, что до сих пор не замечала выражения его лица. И он был в ярости.

— Твой взгляд на соответствующее количество одежды явно искажен. — его голос был напряжен. — Что ты делаешь?

Я нахмурилась, глядя на свое крошечное белое бикини.

— Разве не очевидно?

— С тобой ничего не очевидно.

— Не могу сказать, была ли это глупая шутка темноволосого или я настолько непредсказуема, что это волнует тебя, — я поджала губы, бормоча, — Вероятно, первое, учитывая, что ты такой же волнующий, как Jack Frost. (прим.пер: Джек Фрост — персонаж английского фольклора, олицетворяющий собой зиму)

— Джианна...

Это предупреждение. За что, впрочем, я не была уверена.

Я закатила глаза.

— Расслабься. Я иду к бассейну, чтобы сжечь все калории от Hershey’s Kisses (прим.пер: Это шоколад. Кусочки шоколада размером с укус имеют характерную коническую форму, иногда описываемую как плоскодонные слезинки), которые я съела вчера вечером, а не срывать одну из твоих глупых встреч.

Он собирался что-то сказать — что-то грубое или требовательное, — но прежде чем успел это сделать, он слегка покачал головой, выражение его лица было напряженным, будто ему пришлось прикусить язык, чтобы удержать то, что вертелось внутри.

Он попытался оставить меня там, но мы шли в одном направлении... в конце концов мы двигались бок о бок по коридору. Он смотрел вперед, его поза была напряженной. Челюсти плотно сжались. Напряжение, которое он снимал, не могло быть здоровым. Он повел плечами. Похоже, это не помогло.

Он выдавил проклятие.

Его рука обвилась вокруг моей талии, он поднял меня с пола, а затем понес обратно в мою квартиру, как мешок с продуктами.

— Эй, — пожаловалась я, хотя это было вяло, потому что жар, исходящий сквозь его кофту, обжигал мою кожу.

— Ты не наденешь это вниз, Джианна. Вокруг полно детей.

— Не притворяйся, что тебя волнуют травмированные дети.

Его рука крепко обнимала меня за талию, тело прижималось к моему почти обнаженному. Моя кровь кипела и перехватывала дыхание.

Он поставил меня на ноги перед моей квартирой. Взял ключи у меня из рук и с досадой отпер дверь с первой попытки.

— Иди и найди купальник, который прикроет твою задницу.

Я вызывающе уперла руки в бока.

— Они больше не в моде.

— Мы оба знаем, что ты не следишь за модными тенденциями.

— С каких это пор ты регулируешь то, что я ношу?

— С тех самых, когда ты явно утратила способность делать это самостоятельно.

Я открыла рот, но прежде чем успела возразить, он прервал меня своим властным тоном.

— Этого не будет, Джианна.

— Хорошо, — огрызнулась я, но послушалась только потому, что купальник был до смешного рискованным, с одними стрингами.

Иногда мне казалось, что я делаю это только ради неприятностей. Просто добавить это в мой список проблем с папой.

Развернувшись, я направилась в свою комнату, стянув с себя бикини и бросив его в коридоре по пути. Его взгляд пробежал по моей обнаженной спине, холодный и электрический, как скользящий лед по моей коже.

Когда я вернулась в новом купальнике, он с отвращением оглядывал мою квартиру. На этой неделе я распаковала и убрала большую часть коробок, поэтому была немного расстроена, что не заработала одобрения Кристиана.

— Ты основательно подпортила это место, не так ли?

— Если ты имеешь в виду, что я дала этому жизнь, то да. — я поправила грудь в неоново-оранжевом слитном купальнике. — Готов?

Он жестом показал мне покрутиться, и закатив глаза я сделала это. Купальник тоже был не из скромных, с разрезами по бокам, но он, казалось, одобрил — хотя и неохотно.

Мы вместе поднялись на лифте, и мое тело разыграло во мне хаос, вспоминая, каково это было, когда он прикасался ко мне. Грязные слова, которые он мне говорил. Он находился всего в нескольких сантиметрах от меня; ничего не стоило сократить расстояние между нами. Что-то наэлектризованное заиграло в моих венах. У меня закружилась голова.

— Ты похожа на дорожный конус, — сказал он мне.

Когда мы проходили мимо дерева в горшке в вестибюле, я толкнула его в него. Он не ожидал этого —