Тогда я рванула к выходу в сад, но и тут опоздала. Тири уже пришла в себя и перегородила мне дорогу. Хорошо, я не бросила блюдо. Еще пригодится.

— Ты мог бы помочь, — проворчала я, зная, что Карл услышит.

— Ты права, — пискляво отозвался он. — Время для четвертого урока.

— Серьезно? Ты собрался меня учить. Сейчас?! — Возмутилась я. — Вообще-то я имела в виду другое. Примени магию, уничтожь ее.

— Я не могу. Если меня обнаружат, вмиг убьют. Ты знаешь, на что люди готовы ради Дара такого магического существа, как я? Они не перед чем не остановятся!

Объяснение Карла звучало неправдоподобно. То ли он не хотел мне помогать, то ли банально испугался.

— Трус! — Споря с Карлом, я повысила голос. Не до шифрования сейчас.

Тири удивилась моему странному поведению.

— Сссс кем ты говоришь? — Спросила она.

— У меня раздвоение личности, — буркнула я, а после снова обратилась к Карлу, на этот раз тише. — Хотя бы приведи помощь. Ты же маленький, легко пролетаешь сквозь замочную скважину.

— Это я могу, — согласился Карл. — Я за помощью, а ты держишь. Главное помни — не дай ей коснуться себя.

— Лети уже, — проворчала я, удобнее перехватывая блюдо.

Жужжание Карла постепенно затихло вдали. Вот и все, мы с Тири остались один на один.

В красном углу ринга женщина-змея — вредная, подлая, ядовитая. В синем углу ринга — умница и красавица с Даром единорога.

И да начнется бой!

[1] Кляссер — специальный филателический альбом для хранения марок.

Идея с ванной была отличной. Кир уже забыл, когда вот так, подолгу отмокал в горячей воде. Обычно он обливался на скорую руку холодной и дело с концом. А что, бодрит и освежает.

Сразу после омовения Кир позвал цирюльника. Подстричься и побриться тоже не помешает, а то он похож на чучело. Неудивительно, что Ясмина воротит нос.

Но ведь он не всегда был таким! Когда-то Кир блистал на светских балах — изысканный, одетый с иголочки, с идеальными манерами. Проклятие перекроило его до неузнаваемости. Как будто его личность украли и заменили другой. И только сейчас тот прежний настоящий Кирриан начал понемногу возвращаться. Исключительно благодаря Ясмине.

Стоило подумать о жене, как тут же сбился сердечный ритм. Кажется, Кир заболел. Чем-то неизлечимым. Может, даже смертельным.

Он прижал ладонь к груди, где под ребрами трепыхалось сердце. Что с ним происходит?.. Кир не понимал. Но одно знал точно — без Ясмины кошмар проклятия вернется и на этот раз поглотит его целиком, без остатка. Она — его лучик во мраке Тьмы. Пока она рядом, шанс есть. Если она уйдет, все потеряет смысл.

Нельзя давать женщине такую власть над собой. Это чревато серьезными последствиями. Женщина — источник удовольствия для мужчины, не более того. Так учил отец, у которого за его жизнь было сотни фавориток. Долгое время Кир был уверен, что именно так и надо. До встречи с Ясминой.

Теперь его не интересовали другие женщины. Он их едва видел. Пройди сейчас перед ним обнаженная красотка, он бы не заметил. Ясмины крепко держала в своих изящных пальчиках его мысли, чувства и даже сердце.

Кир понял важную вещь — желание тела может удовлетворить любая. Но желание души способна утолить лишь одна-единственная. Для него это Ясмина.

— Все готово, князь, — сказал цирюльник. — Вы выглядите великолепно.

Кир повернулся к зеркалу и хмыкнул. Цирюльник, конечно, преувеличил. Кир выглядел нормально — волосы коротко подстрижены, лицо гладко выбрито. Но обитатели дворца давно уже не видели его таким, отвыкли.

Осталось подобрать одежду и можно идти к Ясмине на поклон. Надо, наверное, что-то подарить в знак покаяния… Отец обычно дарил своим женщинам дорогие украшения после ссоры, и они его быстро прощали.

Но что-то подсказывало — Ясмина не такая. Ее не возьмешь блеском камней. Она глубже и сложнее. Нужно что-то особое, чтобы она поняла — Кир искренне раскаивается.

Пока слуга выбирал сюртук, Кир размышлял над подарком. И вдруг услышал тонкий, писклявый голосок:

— Иди к ней. Прямо сейчас.

Кир дернулся.

— Ты слышал? — Спросил он у слуги. — Кто-то только что говорил.

— Я молчал, князь, — ответил слуга.

— Не ты, кто-то другой.

— Я ничего не слышал, князь, — качнул слуга головой.

Он смотрел на него так, словно усомнился в его душевном здоровье. Но Кир уже давно не здоров. Возможно, это очередной симптом…

— Иди! Немедленно! — Не унимался голосок. — Она в опасности.

Кир тряхнул головой, осмотрелся по сторонам. Никого.

Но слова голоса зацепили. С Ясминой что-то случилось? Может, это его шестое чувство говорит? Странно, что у его интуиции такой противный голос…

— Кто ты? — Спросил Кир.

— Какая разница? — Возмутился голос. — Еще немного — и ты потеряешь жену. Если она тебе дорога, скорее спасай.

Больше Кир не сомневался. Ни секунды. Да, возможно, у него помешательство, и голос ему только мерещится. Возможно, с Ясминой все в порядке, и она будет не рада его видеть. Но все это не имело значения.

Кир должен лично убедиться, что жене ничего не угрожает. Сейчас это главное.

— Куда же вы, князь? — Выкрикнул слуга, когда Кир бросился вон из спальни. — В таком виде?

Но Кир лишь махнул рукой. Босой, в брюках и распахнутой на груди рубашки он несся по коридорам дворца к покоям Ясмины.

— Стража! Ко мне! — Выкрикнул Кир на бегу.

Только бы успеть! Если с Ясминой в самом деле что-то случится, он этого не переживет.

* * *

Карл совсем как Карлсон улетел, но обещал вернуться. А мне пока предстояло самостоятельно бороться за свою жизнь.

В ход шло все, что попадалось под руку — ваза, декоративные статуэтки, блюдо, которым я отмахивалась как Тиридат, когда та подходила особенно близко.

Помня удар блюдом, Тири опасалась его. Но ей все же надо было коснуться меня, чтобы убить. Поэтому она пробовала снова и снова.

Тири преследовала меня по всей комнате с вытянутыми вперед руками. Ощущение было, что за мной гоняется зомби-змея. Когда она подбиралась слишком близко, я била ее блюдом по пальцам.

— Руки прочь! — Выкрикнула я и нанесла очередной удар.

— Ты сломала мне ноготь, — обиделась Тири.

Нашла время обижаться за маникюр!

— А ты пытаешься меня убить, — парировала я.

Так мы и носились по комнате, обмениваясь «любезностями». Я могла так продержаться долго, если бы не одно «но». Волосы! Перед сном я их распустила, и теперь они цеплялись за все подряд. Пару раз Тири едва не поймала меня за них. Пришлось намотать длинные пряди на локоть, а это сковывало мои движения.