– Он никогда и не был моим, – соглашается Овиния. – Но мы связаны, хочешь ты того, или нет.

– Ты его откат, я знаю.

– Я давно уже не откат.

– А кто?

– Это вы наделяете нас человеческими качествами. А нам нужно как-то... взаимодействовать.

– С кем? И зачем? - не понимаю. Дарсаль молчит, судя по складке меж бровей – размышляет.

– Вас ждут, – поднимается Овиния.

– Кто? – недоумеваю.

– Наставники, конечно, – пожимает плечами странное создание.

В глубине души вдруг шевелится совесть и своего рода благодарность.

– Спасибо, что показала путь в горах. И... открыла проход из Иштара. Это же тоже ты?

Овиния совсем по-человечески чуть склоняет голову, сужает глаза. Молчит, и я не удержавшись спрашиваю:

– Но зачем?!

– Мы нужны, чтобы обучать Стражей распознавать эмоции. Разве можем мы сами не обучаться тому же?

Овиния вдруг исчезает, растворяется, как будто всё ещё остаётся той странной нематериальной сущностью.

– Она ведь... всего лишь энергия, которую направляли наставники, – бормочет Дарсаль. – Она действовала так, как нужно было им. Всегда – так, как нужно им!

– Донаправлялись? – предполагаю.

Дарсаль снова прижимает меня к себе, словно боясь выпустить из рук и этой комнаты.

В голове почему-то всё яснее простреливают картины аварии, крушащиеся переборки... И чёртова кукла, о которой Тересия сказала думать.

– Так кто там нас ждёт? – спрашиваю, когда воспоминание снова растворяется, оставляя после себя скребущее неудовлетворение. - И давно?

– Подождут, – отзывается Дарсаль, заставляя смутиться. Давно, видимо. Надеюсь, он нас закрыл.

Дарсаль

Глаза Ноэлии всё чаще отражаются в моём взгляде, уже почти не сомневаюсь, что вижу на самом деле, а не просто слишком хочу этого. Провожу пальцами по щеке, выпуская омаа. Ты столько раз была моей в мечтах, я столько раз переживал это благодаря омаа. Но воплощение в реальности всё равно невероятное.

Аура больше не возвращается к синему свету, да это скорее радует: лучше, глубже читаются эмоции, лавина нежности и страсти – никто бы не усомнился. И в том, что она испытывает к сыну. И к бывшему мужу.

Этот «замок на ауре», похоже, помогал приглушать эмоции. Но и не влиять на них не мог. Кто и зачем сделал такое с тобой, девочка? Я выясню.

Снова и снова прикасаюсь губами к губам. Заставляю себя подняться. Не в том мы положении, чтобы сердить наставников.

Грязные вещи так и лежат в душевой нише. Надо будет почистить, но сейчас надевать их не хочется. По-моему, вместе с постелью нам принесли покровы, какими пользуются все в Астаре. Проверяю, действительно. Кажется, белые, хотя в белых обычно ходят выпускники. Впрочем, может, у меня просто зрение ещё не до конца восстановилось.

Протягиваю Лие один, сам в другой закутываюсь. Они удобны. Правда, только для занятий. Обращаться с обычной одеждой нас тоже учили.

Пожалуй, впервые вижу за покровом женскую ауру. Непривычно.

Веду Ноэлию вниз, через двор в центральное здание, где работают и принимают наставники.

Астар. Город, населённый марами и призраками шаматри. Как-то я теперь совсем иначе ко всему отношусь.

Скалы, испещрённые жилищами учеников и учителей. Охраны – тех, кто остался после обучения здесь. Залы для занятий, мастерские, трапезная, и под всем этим сеть подвалов. Куда нас, простых учеников, никогда не пускали и где вчера мы странным образом вышли. Если предположить, что у Ворот Эфира пять выходов, ведь не зря же используется символ пентальфы... Один в Астаре, один в Хадраме, один в Йоване. Где ещё два?

Или где ещё один. Похоже, четвёртый мы с Лией видели.

Покидаем мой омастан. Пока объясняю Лие, что так называются комнаты в Астаре, разглядываю собравшихся в небольшом зале, где я бывал лишь дважды. Когда меня только привезли и перед самым выпуском.

Старейших наставников всего с десяток – тех, кто принимают решения. Но они редко появляются все вместе: им это не нужно, достаточно смотреть за ходом переговоров, занимаясь своими делами.

Вот и сейчас в зале всего один. Мой личный наставник, имени которого я не знаю и вряд ли когда-нибудь узнаю. Первое правило обучения: использовать просто образ, слепок ауры.

Лия нервничает, крепко держу её руку. Смущение, неудобство в чужой одежде. Решительность.

Поглядываю на высланные за нами отряды императора. Похоже, все ждут вердикт Астара. Айо напрягся и затих. Вдруг наталкиваюсь на знакомую ауру. Симон! Всматриваюсь, сложно понять. Зайду потом узнаю, как он. Долго остаётся здесь.

Марис и Эльдар в омастанах. Восстанавливаются. В омаа Мариса рваные раны на месте бывших меток, а у Эльдара весь омаа рваный. Тяжело смотреть, особенно осознавая, что мне самому, можно сказать, повезло.

Зато Лексий и Арат уже в зале. Это настораживает.

Рассматриваю инопланетянина. Наши ауры плотнее, концентрированнее, с ними легче взаимодействовать. Даже с теми, где нет шаматри – эта энергия будто бы оставила своё влияние. Но если вспомнить, что мы с разных планет – пожалуй, слишком похожа. Даже странно, как в двух местах могли развиться столь одинаковые создания?

«Дарсаль», - настигает зов Мариса, когда уже почти входим в здание.

Останавливаюсь, подаю вопрос. Отвечает коротко:

«Хочу знать».

Ему еще сложно передвигаться, зрение возвращаться не спешит. Протягиваю тонкий луч омаа, на который он сможет ориентироваться. Надеюсь, наставники возражать не будут. Все мы имеем право... знать.

Дожидаюсь, пока Страж догонит. Старая память оказывается хорошим союзником: в своё время каждый из нас исходил здесь всё вдоль и поперёк, даже в полной слепоте. Поэтому догоняет нас настолько быстро, насколько позволяет измученный организм.

Наставник шагает по залу, в белом свете сложно определить, недоволен ли. Один из учеников заносит поднос с едой. Шесть чашек. Улыбаюсь. Значит, не возражает.

Входим в зал все вместе. Лия сильнее сжимает мою ладонь, в ауре решительность. Садимся вокруг небольшого овального стола. Различаю чай, кофе, бутерброды, фрукты и какие-то сладости. Наставник жестом приглашает угощаться, внимательно, цепко осматривая нас всех своим омаа.

– Кто ты? – обращается вдруг прямо к Арату.

Рука того на миг замирает, не донося чашку до рта. После инопланетянин всё же делает глоток, отставляет её.

– Меня зовут Арат. Я... наверное, единственный, кто остался в живых из состава экспедиции.

Наставник кивает – не то соглашаясь, не то спрашивая, почему.

– Повезло, скорее, - отвечает Арат. – Меня не было со всеми, когда...