* * *

Праздновать Новый год собрались старым составом: Романовы,старик Головин, готовящийся меньше чем через месяц отметить восьмидесятилетие,Аэлла Александриди и Андрей Бегорский, оставшийся без семьи.

Николаю Дмитриевичу еще в ноябре сказали, что Коля уехал заграницу работать по контракту, и покорно выслушали длинную тираду о том, чтовнуку следовало бы позвонить деду, а лучше – приехать и попрощаться переддолгой разлукой.

– Как это так! – возмущался Головин. – Уехатьна несколько лет и ни слова мне не сказать! Даже не проститься! Вот до чегодовело ваше воспитание с сюсюканьем и потаканием! Вырастили эгоиста. Неудивлюсь, если он и вам сказал про командировку только накануне отъезда.

– Так и было, – отводя глаза, подтверждалаЛюба. – Он буквально за два дня до вылета поставил нас в известность.

– Не понимаю! – продолжал кипятиться дед. – Внаше время так не могло случиться. Каждая поездка за границу – это было целоесобытие, к нему за полгода готовились, собеседования проходили сначала в своемпарткоме, потом в райкоме, инструктаж проводили, документы собирали дляоформления паспорта. А сейчас что? Колька полгода готовился к поездке, ародители – ни сном ни духом? Вы что, вообще друг с другом не разговариваете?Что у вас за отношения в семье, если вы о собственном сыне ничего не знаете, онс вами ничем не делится, а вы ничем не интересуетесь? Любка, это непорядок.

– Николай Дмитриевич, – вступил Родислав, –сегодня вопросы с загранпоездками решаются быстрее и проще. Паспорт не нужнооформлять каждый раз, один раз сделал – и на пять лет свободен. Паспорт уКольки давно есть, визу получить – неделя, ну максимум две. Теперь другиевремена. А визу обычно дают чуть ли не в последний день, накануне вылета. Покавизы нет – никто не может быть уверен, что улетит, потому что европейскиестраны часто отказывают в выдаче визы. Не понравится им что-то в документах –они и отказывают. Так что как только виза была получена и стало ясно, чтоКолька точно едет, тогда он нам и сказал.

– Ну да, – подхватила Люба, – и такая суетаначалась, такая спешка, и вещи надо собрать, и купить кое-что, и всякиеслужебные дела доделать, Коля закрутился совсем и не позвонил тебе, хотясобирался, я точно знаю, он несколько раз говорил, мол, надо деду позвонить.Видно, руки не дошли. Не сердись на него, папуля.

Но Головин продолжал ворчать весь декабрь и только ближе кНовому году наконец остыл. Однако за праздничным столом он снова заговорил овнуке, и снова ставил его в пример Леле, так и не нашедшей постоянную работу, ивновь сетовал на то, что Коля так и не попрощался с ним, и на то, что его нет вкругу семьи, такой дружной и такой образцовой. Родислав во время речи тестяхмыкал и смотрел в сторону, а Люба стискивала зубы и с трудом сдерживала слезы.Хорошо еще, что Леля молчала. Ей тоже сказали про загранкомандировку, в которуюКоля уехал как раз в те дни, когда она была в Питере на лекциях эдинбургскогопрофессора. Если бы Леля вслед за дедом заговорила о том, как она скучает и какей не хватает брата, Люба, наверное, не выдержала бы и разрыдалась прямо застолом. Она ловила на себе понимающие взгляды Аэллы и сочувственные – Андрея, ией становилось немного легче.

В половине третьего ночи Николай Дмитриевич сказал, чтоустал, хочет спать, и попросил отправить его домой. Люба предложила постелитьему в Колиной комнате, но отец наотрез отказался, дескать, спать он привыктолько у себя дома. Родислав вызвал такси. Когда Головин отбыл, Леля заявила,что тоже идет спать. За столом осталось четверо, и все почувствовали себясвободнее.

– Ребята, у меня к вам серьезный разговор, –неожиданно сказала Аэлла. – Простите, что не сразу говорю об этом, но приНиколае Дмитриевиче и при Леле нельзя было говорить.

– Что? – с тревогой спросила Люба. – У тебянеприятности?

– У меня все в порядке, – усмехнуласьАэлла. – Это у вас неприятности. У меня есть пациент из определенныхкругов. Я ему делала пластику после автокатастрофы. Ну, и он ко мне проникся.

– Ага, нежными чувствами, – насмешливо вмешалсяБегорский. – Алка, с каких это пор ты стала спать с бандитами? Раньше тебяустраивали только начальники главков и директора крупных предприятий. Ну ещеартисты с дипломатами, но никак не ниже. Как же ты докатилась до такой жизни?

– Милый мой, – проворковала Аэлла, – значениеимеют только власть и влияние, а на какой работе они достигнуты – меня неволнует. У нынешних бандитов власти и влияния не меньше, чем у начальниковглавков, а то и побольше. Не читай мне мораль. И вообще, это очень милый ихорошо воспитанный человек.

Люба вспомнила Артура Геннадьевича и невольно поежилась. Онтоже был хорошо воспитан и довольно мил, если не брать в расчет того, что онсказал о Коле.

– Так вот, – продолжала Аэлла, – он знает,что я дружу с вами, поэтому в виде любезности поведал мне, что за вамипристально наблюдают.

– Кто? – воскликнул Родислав. – Кому надо занами наблюдать?

– Вот кому надо, тот и наблюдает. Тот, кому ваш Колькана хвост наступил. Они его до сих пор не нашли, поэтому смотрят за вами на тотслучай, если вы знаете, где он, и будете с ним встречаться. Они не исключают,что он прячется где-то в Москве или в Подмосковье и вы можете на него вывести.

– Господи, – выдохнула Люба, – как хорошо!

– Что ж тут хорошего? – поморщилась Аэлла.

– Раз они его до сих пор ищут, значит, пока не нашли.Значит, Коленька жив, с ним все в порядке, как же ты не понимаешь!

– Ах, ты в этом смысле… – протянула Аэлла. –Ну да, конечно.

Родислав внимательно посмотрел на нее.

– Послушай, а твой знакомый – он что, из тойгруппировки, которая ищет Кольку? Может, ты на правах близкой приятельницыпоговоришь с ним, чтобы оставили парня в покое и дали ему вернуться домой? Еслиу вас такие доверительные отношения…

– Отношения-то доверительные, – усмехнуласьАэлла, – но для вас бесполезные. Он из другой команды. Ну ладно, если уж нато пошло – скажу как есть. Я сама попросила его узнать, как там поиски Кольки,жив ли он. Мой любезный друг долго кочевряжился, говорил, что не хочет лезть вдругую бригаду с лишними вопросами, что между группировками идет война ипередел собственности и никакие дружеские контакты не срабатывают. Но я оченьего просила, и он просто-напросто заплатил деньги и купил эту информацию уодного из братков. Так что на Колькину судьбу он никакого влияния иметь неможет.

– Спасибо тебе, Аэлла, – горячо поблагодарила Любаи поцеловала подругу. – Это самый лучший подарок, который ты могла мнесделать на Новый год.

– А я думала, ты расстроишься, – улыбнуласьАэлла. – Все-таки ужасно противно знать, что за тобой следят, за каждымшагом наблюдают, даже телефон прослушивают.

– Неужели прослушивают? – ахнул Родислав.