— Гибельный для кого? Для императора или самого Феррена? — переспросила Илиана, размышляя, что же она такого сказала. Нет, можно было и так догадаться, чего хочет Феррен, вступая в противоборство с Потусторонними. Варианты не отличались разнообразием. Или денег, или власти, или решения каких-то личных проблем. Но с чего лэй Меллер так уверен?

Они устроились на диване у дальней стены (на соседнем диване уже вовсю целовалась какая-то парочка), и рядом тут же выросла служанка с подносом. Точнее, это Илиана видела служанку, свою точную копию. Лэй Меллер, наверное, видел слугу, не отличающегося от него самого. Илиана смотрела на служанку, как в зеркало: черное платье, длинные локоны по плечам, бледное взволнованное лицо… Потом взяла золотистый бокал. Хотя очень хотелось отведать полосатого напитка.

Служанка испарилась. Илиана взглянула на лэя Меллера. Тот отхлебывал из черного бокала.

Возглас застрял в горле. Однако с преподавателем ничего не произошло. Он не впал в меланхолическую задумчивость, как Неревас. Только на мгновение застыл, смакуя напиток. Потом чуть удивленно улыбнулся.

— Занятно. Это кому же пришло в голову подавать коктейли из горечи?

— Местному распорядителю, — Илиана отыскала глазами Шессхара. Тот любезничал с очередной дебютанткой. — Здесь и из радости есть! — она продемонстрировала свой бокал.

— Занятно, — повторил лэй Меллер. — А вечер, смотрю, должен напоминать о смерти? Любопытно. Кинн Вайс сказал бы на это: «Кто помнит о смерти — не живет», ну да Его Величеству виднее…

И он одним махом осушил бокал. Наверное, он не знал о мнимой смерти Кэрилены, иначе начал бы соболезновать. Илиана предпочла смолчать. Лгать преподавателю не хотелось.

— А на вас что, не действует? — не выдержала она. — Я уже видела тех, кто напился этой горечи, вид у них такой, что хочется только пожалеть!

— Я старый человек, моя дорогая лэйе Кэрсен, — развеселился преподаватель. — На меня не действуют такие фокусы, они хороши для молодых, которые еще настоящей горечи хлебнуть не успели. Вон те двое, думаю, тоже угостились от души. Теперь учатся ценить то настоящее, что у них есть.

Он кивнул на целующуюся парочку. Илиана не нашлась что ответить. В конце концов, она тоже была слишком молода.

— А что я такого рассказала? — спросила она. — Почему вы решили, что Феррен хочет власти?

— Есть предположение. Но это лишь предположение, — ответил лэй Меллер. — Вы ведь слышали, что главный придворный маг — это пленный Потусторонний, которого держат в кандалах?

— Ну да, — кивнула Илиана.

— Не стану спрашивать, сколько легенд о нем вы слышали и каких, могу только догадываться. Но доподлинно известно, что его сила аномально велика. Уже никто не знает, как его удалось пленить, с его-то возможностями… Его темница зачарована таким образом, что силой может воспользоваться только… хм, скажем так, только тот, кто правит Акоскатской империей. Она не подвластна ни Тайной канцелярии, ни кому-либо еще. А заточили этого Потустороннего как раз те маги, которые сейчас лежат на кладбище Тысячи Стрел. Скорее всего, они использовали вечные чары. Я почти уверен, что память об их силах понадобилась Феррену, чтобы заполучить пленника.

Вот оно что. Да, Шессхар мог и не знать, что именно те маги заточили Потустороннего… Но, смерть бесова, неужели тот сидит в плену уже четыреста с лишним лет? Илиана похолодела при мысли, что будет, если освободить пленника сейчас. Станет ли тот помогать своему освободителю? Ей казалось, что он должен был давно сойти с ума. И если он обретет свободу, то будет лишь крушить и мстить. И лучший выход — просто убить его, прекратив мучения.

Потом она ужаснулась своим мыслям. Какая-то чрезмерная кровожадность. Но… Но Илиана просто представила себя на месте пленника. Нет, после четырехсот лет в кандалах не сохранить разум. Разве что стереть этому магу память, но позволит ли он, если действительно обладает огромной силой?

А потом в голову с запозданием пришло, что лэй Меллер не сказал «силой может воспользоваться только император». Он сказал «тот, кто правит Акоскатской империей». Значило ли это, что он знал правду?

Десятки вопросов теснились, опережая друг друга. Илиана спросила лишь:

— Но как они смогли его пленить?

— Не знаю, — спокойно откликнулся лэй Меллер. — Сама личность этого Потустороннего тоже, в общем-то, загадка. Я видел его, но его личную память считать не смог

«А вы не так-то просты, раз вас допустили в его тюрьму», — подумала Илиана. Будь ее воля, она посвятила бы преподавателя во все тайны. Возможно, он помог бы схватить Феррена и в точности узнать его планы, а не довольствоваться тем, что знал Олер. Олер…

— А что Аттэм Олер делал у Потусторонних? — спросила она. — Какие дела он может вести с Ферреном? Они случайно не отец и сын?

— Не исключено, — легко согласился лэй Меллер. — Но я ожидал чего-то подобного. Адепты Химерника всегда держались вместе. Следовало раньше догадаться, что их секта преследует собственные цели. Может быть, рвется к власти… Было бы совсем не удивительно.

Да. Не удивительно. Это адепты Химерника отстаивали право идти по головам и добиваться цели любой ценой, защищать прежде всего свои интересы, заботиться только о себе… Причем сам Химерник, судя по остаткам богословских текстов, изначально не призывал ни к чему подобному. Он лишь считал свободу высшей ценностью. Ну а последователи поняли свободу по-своему.

— А вы знали, что Потусторонние считают Химерника своим создателем? — вспомнила Илиана.

— Что-то такое слышал, — ответил лэй Меллер. — Но не похоже, чтобы Потусторонние были заодно с его сектой. Если лэй Олер искал что-то у Иглы или пытался на нее воздействовать, то похоже, что все наоборот. Секта Химерника верит, что Потусторонние хранят какие-то его артефакты. Возможно, его силу. Кто создал Иглу, вы не интересовались? — хмыкнул он. — Зря, я бы поинтересовался.

Звучало стройно и логично. Постепенно картина начинала проясняться. Похоже, в преддверии императорской свадьбы активизировались буквально все, кто надеялся заполучить власть над империей. Секта Химерника и Олер с Ферреном в частности пытались отвоевать ее, добыв силу пленного мага и силу Потусторонних. Сами Потусторонние сделали ставку на княгиню Мерит-Ман, пытались подменить ее, не преуспели, но это их не остановило, и во дворце до сих пор бегали, ожидая чего-то, зачарованные предметы. Герцоги… герцоги то ли сидели тихо, то ли Илиана не знала, какие интриги они плетут. Но им и не нужно было ничего делать, власть над императором по-прежнему оставалась у них…

— Вряд ли все так просто, — заметил лэй Меллер. — Я догадываюсь, о чем вы думаете. Но меня очень настораживает, что лэй Феррен начал действовать именно сейчас. Он мог освободить пленного и год назад, и два. Но не стал. К тому же мне интересно, что делал он сам, пока лэй Олер пытался применить какие-то чары к Игле Потусторонних. Скорее всего, во всем этом есть еще какой-то неучтенный фактор. И потом. Мало понять примерные планы врага. Нужно просчитать его действия шаг за шагом, чтобы знать, когда вмешаться. И как остановить его.