Их лица рядом. На расстоянии вздоха. Полумрак, дождь за окном. Бутылка красного вина, распитая на двоих. Идеальная романтика.

Марк медленно наклонился к губам Русланы. Она в предвкушении задержала дыхание и… отвернулась.

– Я… ты пустишь меня в архив? – Лана с трудом нашла тему для разговора.

Марк прочистил горло и разочарованно посмотрел на нее:

– Конечно. Мне тоже интересно. Уверен, семья Тигровых часто фигурировала в газетах в пятидесятые, шестидесятые годы. Но ты будешь моей должницей.

– Так и знала, что ты не станешь бескорыстно помогать, – пробурчала Руслана.

– Правильно. Завтра День города. Сначала мы пойдем на праздник, а затем съездим в архив, и ты сможешь зарыться в бумаги, как полевка. – Марк растрепал ей волосы.

Лана отмахнулась от парня, но улыбка выдала ее настроение:

– Уговорил.

– Вот и прекрасно, а сейчас, – он потянулся к столику и взял книгу, которую Руслана уже не открывала несколько дней, – что тут у нас? «Тринадцатая сказка» Диана Сеттерфилд. Интересно?

– Ты даже не представляешь насколько. – Руслана взяла книгу и раскрыла на первой странице.

– Бабушка часто читала мне вслух, когда я был маленький. Развивала мое воображение, потому что сам я отказывался читать, – признался Марк.

Он растянулся на диване и притянул к себе Руслану. Она пыталась сопротивляться, но парень был непреклонен.

– На что ты намекаешь? – Лана сдалась и положила голову ему на плечо. Под ухом билось сердце Марка, и ей стало уютно, словно так и должно быть. Она лежит в объятиях мужчины. Искала их всю жизнь и наконец нашла.

– Почитаешь? – как маленький ребенок, попросил Марк.

Его пальцы ласково перебирали ее волосы. Наверное, он даже не задумывался о том, в какой интимной обстановке они оказались. Будто знакомы всю жизнь, а не пару дней. И от этой мысли кровь становилась горячее.

Руслана вдохнула одеколон Марка, мужской запах, от которого кружилась голова:

– Хорошо. Только ради тебя. – Она послушно подняла книгу и начала читать. Но строчки расплывались перед глазами, приходилось несколько раз перечитывать предложение.

А потом Руслана услышала тихое посапывание.

Марк спал. Это было так удивительно, что она замерла, молча наблюдая за ним. Затем отложила книгу, крепче прижалась к нему и закрыла глаза. Никогда в жизни она не чувствовала себя в такой безопасности. И сегодня хотела насладиться этим сполна.

Русамия. Велидар. 1956 год

Зал для репетиций напоминал бесконечный коридор в Царство мертвых. Стены, увешанные зеркалами, улавливали малейшие огрехи танцовщиц. Но вместо прилежной ученицы Лили видела отражение девушки, скованной и неуклюжей. Мадам Ровийяр не щадила своих подопечных. Спустя три часа занятий Лилия уже не чувствовала ног, а крики француженки, что до Дня города осталось совсем немного времени, начали раздражать.

Вероника держалась лучше. Спокойнее, увереннее. И Лили пришлось признаться самой себе, что мыслями она была далеко.

Вчера Натан подкараулил ее возле дома и обещал заехать за ней сегодня вечером, так что ей предстояло сбежать из дома. Сначала она испугалась, но потом вспомнила, что говорила брату.

«Совершай ошибки и неси за них ответственность».

Пора становиться взрослой. К тому же отец с Эдуардом приглашены на деловой ужин, а мама в последнее время загружена делами комитета, который занимался подготовкой к празднику. В следующем году Лили ждала та же участь.

– Сначала будет выступать мадемуазель Лилия, затем мадемуазель Вероника.

Глубокий бархатный голос мадам Ровийяр и ее пикантный акцент сводили с ума многих мужчин. Изящная, высокая, все-таки она не могла скрыть возраст. Его выдавали морщины на лице и сухая кожа.

– Но если вы будете танцевать столь же плохо, я не знать, что делать с вами! – Сердитая француженка помахала перед носом Лили пальцем с длинным ногтем. – Буду вынуждена говорить с вашим отцом. Вы – гордость Велидара. Но вести себя отвратительно!

Лилия молча смотрела на мадам Ровийяр, прекрасно понимая, что она намекает на ту злосчастную статью. Вероника делала вид, что не в курсе событий, и продолжала репетировать танец.

– Еще полчаса! Танцуйте! – отрывисто приказала мадам Ровийяр и удалилась в кабинет.

Этим она показала, что больше не в силах смотреть, как Лили позорит себя.

– Подозреваю, молодой любовник бросил ее, поэтому она отыгрывается на тебе.

Ника села на пол и подтянула пуанты. Судя по всему, она не собиралась выполнять приказание преподавательницы.

– Спасибо, конечно, но, боюсь, она права. Я сегодня рассеянна.

Лили прикоснулась к губам. Она вновь окунулась в тот вечер на пляже. Вспомнила вкус поцелуя Натана и невольно ужаснулась. Она была столь беззащитна. Он запросто мог воспользоваться этим, но не стал. Леди себя так не ведут. И в тот момент Лилия не была ею. Она… стала женщиной, которая любила.

– Узнаю этот взгляд. – Ника задумчиво смотрела на нее. – Влюбилась?

Лили вздрогнула и нервно оглянулась. Затем подсела к Веронике и громко зашептала:

– Слишком заметно? Я так боюсь, что родители узнают.

Ей не к кому было обратиться. Не у кого было спросить совета. И сейчас Лили казалось, что ближе Вероники у нее никого нет, несмотря на их прошлую вражду.

– Только не говори, что твой папочка не одобрит?

– Он убьет меня, если узнает, – стоило произнести эту фразу, как Лили поняла, что не шутит.

Ника выдохнула и растерянно покачала головой:

– Зачем ты в это ввязалась? Если парень из бедных, Тигров-старший сделает все, но не допустит вашего союза. Уж я-то знаю, – хмыкнула она.

– Так получилось. – Лили сжалась в комок и обхватила себя за колени. – Я влюбилась с первого взгляда, а потом стало поздно.

– Если отец поставит тебя перед выбором: наследство или любовь, что ты выберешь?

– Любовь, – не колеблясь, ответила Лилия.

В глазах Вероники промелькнуло недоверие, и она отвернулась.

– Вы все так говорите, – презрительно заявила девушка.

– Когда-то и ты была такой, – напомнила Лили.

Они замолчали. Обеспокоенно прислушивались, не идет ли мадам Ровийяр, но по танцевальному залу разливалась лишь тихая мелодия.

– Ты права. Но когда я столкнулась с подобной ситуацией, то оказалась на месте твоего парня. И знаю, как это больно, когда тебя меняют на деньги, – горько призналась Вероника.

Лили смотрела на подругу, затаив дыхание: