Вскоре я вместе с охотниками вошла под жуткие красные кроны. Лошадей, увы, пришлось оставить в лагере. Они наотрез отказались ехать в лес. Их не понукали и не заставляли. Видимо, по опыту знали, что это бесполезно.

Женщин, включая меня, в лес пошло всего трое. Одна — ловчая и еще одна такая же любопытная девица, как я.

В лесу было неестественно тихо. Ни пения птиц, ни шелеста листвы, ни стрекота насекомых. Такая атмосфера напрочь отбивала желание производить какие-то звуки. Казалось, зашуми, и лес обратит на тебя внимание, а это чревато неприятностями. Поэтому какое-то время, пока мы привыкали к новым ощущениям, шли в полной тишине.

Постепенно люди начали менять ипостаси. Загонщики, охотники и даже те аристократы, что не побоялись участвовать в охоте. Наверное, так они чувствовали себя в большей безопасности.

Я посмотрела на Аршера. Может, хоть сейчас увижу его вторую ипостась, но он предпочел сохранить человеческое обличие. Снова мое любопытство осталось неудовлетворенным, а оно от этого только сильнее разгорается.

Впрочем, я быстро забыла об Аршере. Вокруг и так было на что, а точнее, на кого посмотреть. Вторые ипостаси поражали воображение. Загонщиков я уже видела, но вот другие… Мужчина с четырьмя руками, женщина с ветвистыми, как у оленя, рогами. Перья, чешуя, когти, шипы. Я будто угодила на шоу фриков.

Исчадие и та притихла, а Аннабель старалась поменьше отсвечивать. Она в прямом смысле приглушила свой синий загробный свет. Может ведь, когда хочет, а мне говорила, что степень сияния от нее не зависит.

В лесу Аршеру пришлось меня оставить. Все-таки ему руководить охотой. Но одну он меня не бросил, велел типу, похожему на тролля, присматривать за мной.

Я скептически изучала своего провожатого. Зеленая кожа, лицо необезображенное интеллектом, зато тело — гора мускулов, аж рубашка треснула на волосатой груди, а еще лишняя пара рук. Ну вылитый Халк. Вот уж повезло с охранником.

И вот мы двинулись вглубь леса — впереди загонщики, за ними ловчие, в центре король со свитой и другие аристократы, включая меня, для большей безопасности, а замыкала шествие охрана.

Охота началась.

Ровный строй продержался недолго. Едва загонщики почуяли след, как все без разбора ринулись вперед. Если короля и принца еще как-то охраняли, то остальные были предоставлены сами себе.

Я решила не суетиться и просто подождать. Пусть все уйдут, а я вроде как случайно отстану. В этом плане был всего один изъян — многорукий. Он не спускал с меня глаз. В прямом смысле — смотрел, не моргая.

— Мне надо в кустики, — заявила я своему охраннику.

— А? — тупо переспросил он.

— Потребности организма. Пи-пи. Надо слить лишнюю воду, — пыталась объяснить. — Да в туалет я хочу! Если ты не против, я сделаю свои дела вон за тем кустом. Я все-таки замужняя дама, мне не пристало оголять зад перед чужим мужчиной.

Но меня ждал категорический отказ:

— Нет, — рявкнул многорукий. — Мне приказали не спускать с тебя глаз.

— Будешь смотреть, как я писаю? — прищурилась я. — Ну хорошо.

Я приподняла полы сюртука и сделала вид, что расстегиваю ремень. Еще немного — и спущу штаны.

На зеленых щеках многорукого проявились красные пятна. Не уверена, но кажется, он покраснел. А потом поспешно замахал на меня всеми четырьмя руками.

— Иди за кусты! — выпалил охранник.

— Благодарю, — улыбнулась я и направилась в указанную сторону.

Исчадие потрусила за мной, как и Аннабель. Едва мы скрылись от постороннего взгляда, призрак сказала:

— Скорее делай свои дела, и возвращаемся. Не нравится мне этот лес.

— Я не хочу в туалет, и мы не пойдем назад, — обогнув кусты, я двинулась дальше.

— Что?! — ужаснулась Аннабель. — Но это опасно! Ты не представляешь, какие ужасы таит в себе Зачарованный лес.

— Повторяешься, ты это уже говорила. Ты что, боишься? — не поверила я. Призрак и страх не сочетались в моем представлении. — Ты же мертва.

— А страх остался. Умирать, знаешь ли, неприятно.

— Ты это мне рассказываешь? По твоей милости я несколько раз умирала!

Аннабель скромно потупилась. Вроде как ей неловко. А меня посетила мысль — может, она боится леса, потому что сама погибла именно здесь?

— Расскажи о своей смерти. Хотя бы это ты можешь? — попросила я. — Вдруг я помогу чем-нибудь. В крайнем случае, утешу.

В ответ Аннабель упрямо тряхнула головой, отказываясь. Едва речь заходила о ее жизни до смерти, как она замыкалась в себе.

Вместо этого она спросила:

— Что вообще мы здесь забыли? Зачем отделились ото всех?

— Мы ищем жар-птицу, — напомнила я и тут же тихонько позвала: — Жар-птица, выходи! Это я — та, кого ты наделила своим Даром. Нам необходимо кое-что обсудить.

— Так она и отозвалась, — хмыкнула Аннабель.

— Фы, — поддержала Исчадие.

— Эй, попрошу немного веры в меня, — одернула я их. — Я все-таки теперь везучая.

Я не планировала далеко углубляться в лес. Еще заблужусь. Вся надежда в самом деле была на везение. Других козырей у меня нет. Но ведь работало оно раньше!

С поляны долетел голос многорукого. Он устал ждать, когда я вернусь из-за кустов, и пошел меня искать. Я прибавила ходу и в свою очередь тоже продолжила звать жар-птицу.

В итоге мне удалось оторваться от многорукого. По крайней мере, его голос стих где-то вдали. А потом я увидела это. Невероятное световое шоу! Казалось, прямо за ближайшими деревьями восходит солнце и ярко светит между стволами и листвой.

— Надо же… — пробормотала шокированная Аннабель. — Отозвалась…

Я подняла руку к глазам в попытке их защитить и пошла на свет. Исчадие цапнула меня сзади за штанину, удерживая, но я даже освобождаться не стала. Так и шла с висящей на штанине болонкой.

Я добралась до ближайшего дерева, раздвинула ветки руками и ахнула. До чего красиво! И страшно…

Я много раз думала — какая она, эта жар-птица? Представляла ее в своих фантазиях, но мое воображение даже близко не подошло к реальности.

Для начала жар-птица оказалась меньше, чем я предполагала. Размером с крупного ворона. Но от этого она не стала менее прекрасной. Легкая, изящная, удивительно гармоничная и ослепительно яркая с длинным, похожим на павлиний, хвостом.

Она была соткана из огня — перья, крылья, хвост, хохолок на голове. Пламя переливалось, меняло форму, разбрасывало искры в стороны и даже тихонько потрескивало. Огонь жар-птицы и восхищал, и пугал. Пожелай она, могла бы спалить лес дотла. Но пока он не причинял вред ни деревьям, ни листве.