Липочка добросовестно терла тряпкой стенки холодильника истарательно прислушивалась. Голоса были слышны, но о чем шеф толковал снезнакомцем невозможно было понять.

“Ничего не поделаешь, видно не судьба”, — в конце концовсмирилась Липочка.

Отмыв холодильник, она прихватила торт и уже собраласьвыходить, но вдруг услышала свою фамилию. Видимо, в кабинете шел спор: шефразгорячился и перешел на крик. Собеседник громко ему возражал.

— Да не могу я тянуть с этим Желтухиным, — кричал Сан Саныч.— Сегодня Вован с заказчиком говорил, он дал нам два дня. Понимаешь, я бабкиуже получил, а папку достать не могу.

— Ну и что, что бабки? — возражал ему собеседник. — Бабкиможно вернуть.

— Да не солидно это.

— Да плевать!

— И кто после этого с нами будет иметь дело? — грознопоинтересовался Сан Саныч и отрезал: — Короче, нет пацанов у меня для тебя. Всезаняты. Только на Вована могу рассчитывать, да и он сейчас при делах, пасетЖелтухина.

Уже мягче он добавил:

— За информацию про его любовницу я тебе благодарен. Здеськонкретно должок за мной, но сочтемся. Ты знаешь, за мной не пропадает.

“Про какую любовницу? — удивилась Липочка. — Про любовницуВована, что ли?”

— Ты ее близко знаешь? — тем временем поинтересовался СанСаныч.

— Загогулину? — заржал собеседник. — Ниночку? Знаю и вдоль ипоперек. Мы с ней бывшие однокашники.

— Очень хорошо, — обрадовался Сан Саныч. — Это нам можетпригодится. И как она, Загогулина, ничего? — игриво поинтересовался он.

— Классная Загогулина. В школе все пацаны за ней бегали.

— А Желтухин давно на нее запал?

Незнакомец пошло заржал:

— Га-га! Не знаю, но с полгода точно трутся, да так, что,знай, искры летят. Желтухин, считай, совсем уже к Нинке перебрался.

— В смысле?

— Ну, частенько ночует у нее.

— Может он и папку хранит у нее?

— Может.

— Тогда Вовану к ней наведаться надо. Где живет Загогулиназнаешь?

— Знаю где раньше жила. Но несложно узнать.

— Узнай, — приказал Сан Саныч. — Только поскорей. Если тымне поможешь, я тоже тебе помогу. Заметано?

— Заметано, — ответил незнакомец, после чего раздался скрипстульев, и голоса начали удаляться.

Липочка поняла, что шеф провожает гостя. С тортом в рукахона вышла из комнаты отдыха, растерянно осмотрела опустевший кабинет иподумала: “О чем они говорили? У моего Вани есть любовница? Какая-тоЗагогулина? Ниночка? Не может быть. Это, верно, не у него, у другого Желтухина.Конечно у другого, — заключила Липочка. — Мало что ли на свете Желтухиных”.

С этой мыслью она вышла из кабинета Сан Саныча и, добройулыбкой простившись с Лехой, отправилась домой.

Липочка упрямо уговаривала себя не верить в измену мужа.

“Чушь!!! — твердила она. — Ерунда!!! Ваня мне изменяет? Этосмешно! Тот Желтухин не он. Другой Желтухин любовник Ниночки Загогулиной”.

Действительно. Поверить в измену мужа счастливой Липочкебыло совсем нелегко. Она слишком хорошо знала своего Ваню…

Он не такой! Он честный! Он порядочный!

Но куда деть сомнения?

Липочка сидела в кухне, механически лопала Лехин торт иприпоминала свою благополучную жизнь с Ваней. И чем больше припоминала, тембольше появлялось сомнений. Выяснилось, что он слишком часто бывает вкомандировках, мало уделяет внимания жене, зато с чрезмерной тщательностьювыбирает костюмы для деловых встреч…

“Бог ты мой! — вдруг осенило Липочку. — Над чем я головуломаю? За моим мужем следит Вован? Следит. Вован в нашу ломился квартиру? Внашу. Так что у меня за вопросы? Это он, мой Ваня! Он изменяет мне сЗагогулиной! Господи, что у нее за фамилия? Просто смех!”

И Липочка разрыдалась. Ей казалось, что она уже не одноцелое, она распадается на мелкие части, каждая из которых имеет свое мнение.Измена! Нет, не измена!

Совпадение, навет, недоразумение, ошибка…

Разум все понимал, но сердце отказывалось верить. Да и какповерить в то, что самый близкий, самый родной человек оказался подлымпредателем. В этот же миг все переворачивалось, становилось с ног на голову. И,самое главное, непонятно было как теперь жить?

— Он обманывал меня, все время обманывал, — всхлипывая,подвывала Липочка. — А я, как дура, верила ему. Верила! Это конец! Конец!

Она не заметила, что в кухню прокрался Роман. Вид у него былчрезвычайно довольный. Казалось, еще немного и он начнет раздаватьблагословения. Только что он подслушал телефонный разговор Глаши и многое длясебя выяснил. Открытие было столь сенсационно, что Роман даже решилсяподелиться информацией с Липочкой.

Однако, увидев ее рыдающей, он растерянно остановился на пороге,не отваживаясь обнаружить свое присутствие. Липочка в своем горе быланедоступна, как большинство рыдающих женщин. К ней невозможно былоприблизиться, она была занята потрясающей важности делом, в которое Роман непосмел вмешаться.

— Это конец, конец, настоящий конец, — всхлипывая, твердилаона.

Роман, как настоящий мужчина, счел за благо вернуться наГлашин балкон, но Липочка его заметила и остановила:

— Куда вы?

— Почему вы плачете? — вынужден был поинтересоваться Роман.

Как он и ожидал, безобидный вопрос вызвал шквал рыданий.Теперь уже Липочка голосила по-бабьи.

— А-ааа! Я жить не хочу-ууу!!! — приговаривала она.

После такого признания Роман запаниковал окончательно.

— Что случилось?! — закричал он, покрываясь испариной.

— Все пропало! Все жизнь под откос! — выпалила Липочка и безвсяких комментариев безмятежно завыла (простите за оксюморон).

Теперь у Романа подкосились ноги.

— Что пропало? — сомнамбулически поинтересовался он.

— Все! — не прекращая воя, отрезала Липочка. — От Сан Санычая узнала такое, что практически сразу умерла! Теперь нет меня! Нет!

Судя по всему, Роман общался с женщинами только вблагоприятных условиях. Лишь этим можно объяснить его чрезвычайно сильнуюреакцию на столь слабое психологическое давление. Он побелел, подскочил кЛипочке, грубо схватил ее за плечи и, бешено сотрясая, завопил: