– Интервью Латышева, – сказал Снерг. –Которое я взял у него в мае сто первого, через день после его ухода.

– У вас прекрасная память. Как видите, вы сделалипервый шаг, но у вас не хватает мужества довести все до логического конца, иэту ношу нам пришлось взвалить на свои плечи. Вам сознательно препятствуют,Станислав Сергеевич. Ойкумена окружена непроницаемой стеной, и«сверхцивилизация» здесь ни при чем. Есть только одна «сверхцивилизация» –Господь. Никаких других нет. А теперь, с вашего позволения, я приглашу вас вдемонстрационный зал. Прошу вас.

Снерг шел за ним, плохо различая дорогу. Этого не моглобыть, это не лезло ни в какие ворота, но противопоставить всему, что говоритДрагомиров, нечего. Но как же так? Разве эти, из-под увенчанных крестамизолотых куполов, могут оказаться правы?

Драгомиров включил проектор. В центре зала возникла объемнаязвездная карта Ойкумены метров пяти в диаметре, в нее можно было войти иразглядывать окружившие тебя звезды, касаться их рукой, как во сне или всказке, и не обжечься при этом. Не обжечься?

– Обратите внимание, – сказал Драгомиров. –Характер действий противостоящей вам силы изменяется. Во-первых, с повышениемсложности экспериментальных полетов возрастает сложность сопутствующих имэффектов – факт, официально признанный учеными, чему свидетельством – появлениенескольких работ, проникнутых все тем же духом бессилия, неспособностьючто-либо понять. Во-вторых, Господь – я со всей уверенностью и определенностьюпроизношу это слово, – не ограничивается тем, что воздвигает непознаваемыевами преграды на вашем пути в никуда. Некоторое время назад заработал некиймеханизм, который можно охарактеризовать известным постулатом «угол паденияравен углу отражения». Проще говоря, каждый экспериментальный полет становитсяпричиной тех или иных явлений в других точках пространства, явлений, которыеможно охарактеризовать как «ответный ход». – Он коснулся клавишей, иОйкумену пронизали светящиеся нити, вспыхнуло несколько колючих синихогоньков. – К примеру, через определенное время после полета «Гайаваты»(полигон Мустанга) на восточное полушарие Мустанга обрушились циклоны, причинузарождения которых планетологи так и не нашли. Полет «Лебедя» вызвал наЭвридике массовую миграцию животных (это самое свежее сообщение). Полет «Инея»– вспышку солнечной активности, на сутки нарушившую работу внеземныхэнергетических комплексов Третьего Ожерелья. Полет «Уленшпигеля» – активизациювулканической деятельности на Клио. Можно привести еще десяток примеров.

– Совпадения… – сказал Снерг.

– Исключено. «Отражения», как мы их именуем в рабочемпорядке, подчиняются выведенной Игорем Григорьевичем Латышевым формуле. –Кажется, он с удовольствием воспринял изумление Снерга. – Да, СтаниславСергеевич, магистр Латышев здесь, у нас. Вот формула. Она не так уж сложна,связывает воедино оказанное на гиперпространство воздействие, вектор воздействиясогласно системе галактических координат, количество израсходованной энергии,вектор «отражения» и сопутствующее ему выделение энергии. К сожалению,предсказывать характер и местонахождение «отражения» мы пока не в состоянии, ажаль – это усилило бы серьезность наших аргументов. Видимо, причиной тому –недостаточное количество имеющегося в нашем распоряжении материала. Но Латышевупорно работает…

– Минуту, – сказал Снерг. – Можно взглянутьна список отражений?

– Извольте.

– Разрешите воспользоваться терминалом? – спросилСнерг через минуту.

– Вся аппаратура в вашем распоряжении.

Снерг сел к пульту. Он не знал высшей математики, но впрограмму обучения на факультете журналистики входило и изучение машинногоязыка. И Глобальным информаторием он умел пользоваться значительно лучшебольшинства землян. Он сделал необходимые запросы, касающиеся Проекта, задалкомпьютеру соответствующую программу. Все отняло примерно пятнадцать минут,искомое отыскалось на девятом варианте.

Если верить формуле, то, что пассажиры «Картахены» сталивидеть во сне прошлое, явилось следствием полета приписанного к полигонуЖемчужины «Гейзера»…

– Мне позволено будет узнать, что вы искали? –спросил деликатно державшийся в отдалении Драгомиров. – Вы искали что-токонкретное, Станислав Сергеевич…

Комкая в кулаке перфоленты, отведя взгляд, Снерг краткоизложил суть дела – не было причин что-либо скрывать.

– Это как раз то, о чем я говорил, – сказалДрагомиров. – Вы видите сами, что «отражение» укладывается в формулу.Может быть, не случайно Господь избрал вас, известного и авторитетногожурналиста… Итак, «отражение» можно отыскать, связав тот или иной феномен с темили иным полетом, но мы можем пока двигаться лишь от следствия к причине. Какможно предсказать, что случится на планете, на которую указывает вектор –землетрясение? Пожар? Эпидемия снов о прошлом?

– Нелогично… – сказал Снерг.

– Отчего же? Представьте мишени, расставленные поокружности на разном расстоянии от стрелка, который стреляет с завязаннымиглазами, каждый раз из разного оружия, причем предварительно его еще изаставляют повертеться – как в жмурках, играли в детстве? Исследуя угодившую вмишень пулю, нетрудно, зная баллистику и характеристики разных видов оружия,определить, из которого именно ружья она выпущена, найти ее траекторию, но самстрелок не в состоянии сказать вам, в какую мишень и из какого ружья онвыстрелил. Понимаете?

– Понимаю. И что же дальше?

– Мы проконсультировались по поводу «отражений» унескольких ученых, занимающихся физикой гиперпространства, – сказал Драгомиров. –Ответы корректны и стереотипны – несмотря на то, что свойства гиперпространстваизучены не до конца, наука не допускает мысли, что экспериментальные полетыПроекта могут вызвать явления, о которых мы упоминаем. Старинные научныеругательства «мистика» и «поповщина» не произносились вслух, но, безусловно,подразумевались. Вы можете последовать нашему примеру – покажите формулу спривязкой к «Картахене». Вам ответят то же самое – что в природе можно отыскатьсколько угодно мнимых «закономерностей» и вывести не одну «формулу». Право,Станислав Сергеевич, мы ничего не имели против того, чтобы ваши ученые принялиформулу Латышева и объяснили ее с точки зрения вашей науки, – мы не хотимзаниматъся натяжками и подтасовками. Но ваши ученые…

Он улыбался, как победитель, он был великодушен и добр, какиные победители, но легче от этого не стало – совсем наоборот. Тупому фанатизмуинквизитора, яростно защищающего систему Птолемея или семь дней творения, можнобыло противопоставить логику и факты (пусть он и не захотел бы слушатьоппонента), мечам крестоносцев – мечи, но что делать, когда на сторонепротивника, выступающего под старыми-престарыми знаменами, – отточеннаялогика, оперирующая понятиями и информацией твоего века, та же техника, чтоверно служит тебе, а тебе просто нечего ответить? Что делать?

– Выходит, вам понадобился журналист… – сказалСнерг тихо. – И крупный…