Нужно было драться – потому что за тобой стояла Земля двадцатьвторого века, потому что нельзя иначе, потому что ты старше Лермонтова, но твойДемон еще не взлетел, потому что уроженцы этого города защищали на Бородинскомполе батарею Раевского. «Вы мне ничего не доказали, – сказал про себяСнерг, обращаясь к Латышеву и Драгомирову, – вы пока что вызвали лишьтягостные раздумья, поставили перед входом в лабиринт, и вы сделали полдела,незадачливые ученики чародея – мало вызвать дьявола, нужно еще уметь с нимуправиться, заставить подчиниться, работать на вас, а у вас это еще плохополучается…»

Он поднялся по косогору, быстро прошагал два квартала доближайшей стеклянной кабины уличного видеофона. Постоял, репетируя предстоящийразговор, убедившись, что продумал все, сел на откидной металлический стульчики набрал номер.

С экрана с видом профессиональной готовности ему улыбнулсяИпатов, начальник вычислительного центра Сибирского отделения Глобовидения.Узнал Снерга и улыбнулся уже как своему.

– Здорово, – сказал он. – Ты куда запропал?Смотрели твою выдающуюся работу, ждем-пождем тебя с корзиной шампанского, а тыпропадаешь неведомо где.

– Будет вам и кукла, будет и свисток, – сказалСнерг. – Витенька, ты самый лучший, самый трудолюбивый, усидчивый идеятельный начальник ВЦ в Ойкумене…

– Знаю. Дальше.

– Я тебе в последнее время докучал просьбами?

– Вроде не особенно, – осторожно сказалИпатов. – Это, как я понимаю, преамбула к очередному грабительскомунаскоку?

– Угадал, – сказал Снерг. – Времени у тебя яотниму немало, но тебе обязательно послужит утешением то, что ты помогаешьсрывать покровы с матушки Тайны.

– Хоть к полуночи-то я сегодня домой попаду, на тебяработая?

– Вот этого не гарантирую, – сказал Снерг. –Сам знаешь, что такое – со мной связываться. А на этот раз все – в квадрате, вкубе, в десятой степени, ты уж поверь…

– Ну ладно, излагай.

– Записывай коды, – сказал Снерг и принялся внятнодиктовать. – Запроси у Глобинфа эти программы и сделай прогон на своемвычислителе, скрупулезнейше проверь на молекулярном уровне.

– И все? Или это только начало?

– Увы, начало, – сказал Снерг. – После того,как проверишь программы, попытайся отыскать столь же странные закономерности.Любые. Ты поймешь из материалов, что нужно искать. Самые шальныезакономерности, какой бы галиматьей и ересью они не казались. Работай ночь.Работай до утра. Работай, пока стоишь на ногах и пока жив твой вычислитель.

– Интригуешь?

– Ты пока не знаешь, о чем идет речь, – сказалСнерг. – Объяснять долго. Я тебе одно скажу, Витя, – такого у нас ещене было. Ни у кого не было. Я тебя прошу, ты уж отнесись со всейответственностью…

– А ведь ты это серьезно, старик…

– Я невыносимо серьезен, – сказал Снерг. –Такая уж началась игра.

– Удалось поймать Жар-птицу? Рад за тебя.

– Посмотрим, что ты запоешь через несколько часов орадости и всем таком прочем, – сказал Снерг. – Я прилечу ближе квечеру. Моих ребят там не видно?

– Слоняются неприкаянно. Катеринка недавно забегала. Тыбы развеселил их, что ли, скучают они без дела-то.

– Вот сегодня вечером и развеселю, – пообещалСнерг. – Ох, сколько народу я развеселю… Ну, счастливо.

На душе стало чуточку легче – он не казался себе большеодиноким борцом с мельницами, таких просто не могло существовать на Земледвадцать второго века. Где все же может находиться дядюшка Мозес? Не ухватил лион Жар-птицу за другое крыло?

Он наугад послал несколько запросов, но и умение обращатьсяс Глобинфом ничем в данном случае помочь не могло. Ни один институт, имевший наТаймыре отделения и лаборатории, не был связан с Институтом нерешенных проблемни прямо, ни косвенно, ни в одном из потревоженных им институтов дядюшка Мозессегодня не появлялся. Отдел техники безопасности «Динго» на Таймыре ничего незнал о какой-либо лаборатории Института нерешенных проблем. Меж тем Снерг недопускал и мысли, что честнейший дядя Мозес мог не сообщить соответствующемуотделу «Динго» сведений о своей лаборатории. Тогда… Ничего непонятно, ровнымсчетом нечего…

Он все же сделал еще несколько запросов. Двое из тех, комуон на этот раз звонил, откровенно иронически сообщили, что их учреждения неимеют ничего общего ни с ИНП, ни с мастерскими по изготовлению вечныхдвигателей и ремонту машин времени и посему никаких связей с вышеозначеннымиконторами не поддерживают и налаживать не намерены. Другие, наоборот,относились к ИНП с благожелательным добродушием обитателей самой крайней хаты,чьи интересы никак не затрагиваются и репутация не страдает, но и они ничемпомочь не могли.

Снерг задумчиво барабанил пальцами по хромированному окаемкупульта. Запрашивать сам ИНП не хотелось – Снерг продолжал надеяться на лучшее,хотел увидеть дядю Мозеса живым и невредимым на пороге Алениной квартиры. Но отзапроса по тому расписанию полетов он не удержался.

И ничего это не прояснило. Примерно в то время, когда дядяМозес собирался начать свой таинственный эксперимент, с полигона Мустанга ушелв довольно рутинный полет и благополучно завершил его (то есть ничего нового неоткрыл и ничего не достиг) «Пересвет». Это снижало толику тревоги – во-первых,зафиксированные «отражения» затрагивали главным образом Внеземелье, ичеловеческих жертв не было ни в одном из случаев. В-третьих, на Таймыре в этуночь ровным счетом ничего не произошло, и Снерг стал успокаиваться.

Теперь следовало подумать о ребятах из набранной им дляпрограммы «Т – значит тайна» группы? Ребят следовало задействовать. Они былинеплохие, разве что довольно неопытные, вчерашние выпускники, но Снергтревожился не из-за отсутствия у них профессиональных навыков – в конце концов,правила предстоящей игры еще не успели оформиться и установиться, их приходилосьоткрывать и изобретать на ходу. Беспокоило другое. Они были гораздо моложе его,и в эти семь-восемь лет разницы укладывалось очень многое. Они только чтопришли в самостоятельную жизнь, взрослую, ответственную. Того порой трудноопределимого, что несколько расплывчато именуется жизненным опытом, у них бытьне могло. Снерг опасался, что им не хватит серьезности и опыта осознать тяжелуюсложность надвинувшейся проблемы. Малейшая нотка легкомыслия могла многоеиспортить…

Поколебавшись, он набрал, наконец, номер. На экране возникРамон – улыбка до ушей, смотрит в сторону, и слышен еще чей-то смех. Снергпочувствовал легкое раздражение, но тут же его отогнал – ребята ни в чем невиноваты.

– Приказ по гарнизону, – сказал он. – Всеотпуска отменены, коней держать под седлом. Начинаем работать.

– Есть, мой генерал, – сказал Рамон. –Осмелюсь доложить – мы и так давно готовы.

– Тем лучше. Идите к Ипатову и знакомьтесь со всем, чтоон для меня делает.