– Ну слава богу, – выдохнул Роберт. – Пришла в себя?

Я стерла с лица капли, отлепила от шеи мокрые волосы.

– Да.

Блинский блин! Позорище какое, перед мужиком истерику закатить!

Он легко, точно пушинку, вытащил меня из ванны. Стянул промокший насквозь пеньюар, следом – ночнушку, укутал в невесть откуда взявшуюся простыню. Отвернувшись, обмотал бедра полотенцем. Снова подхватил меня на руки— я вцепилась ему в шею, и Роберт рассмеялся.

– Не бойся. Больше не уроню.

Он пнул ногой дверь, прошел в свою спальню, уселся на кровать, устроил меня на коленях, обняв.

– Рассказывай.

Я вздохнула. Очень хотелось прижаться к нему всем телом, ткнуться лбом в шею и расплакаться, позволяя себя успокаивать. Только я не маленькая перепуганная девочка, которая вправе ждать, что кто-то большой и сильный придет и защитит. Я взрослая женщина, которой сейчас как никогда нужна трезвая голова.

Хотя, если начистоту, как же хорошо, что есть кому рассказать. Что кто-то не будет заполошно всхлипывать, как Бет, и причитать про проклятие. Может, вместе мы что-нибудь придумаем.

Я выпрямилась. Посмотрела ему в лицо и как можно спокойней произнесла:

– Горничная отдала ту еду, что я уронила, когда ты пришел вечером, коту. Кот издох.

Как мало, оказывается, нужно слов, чтобы изложить голые факты.

Роберт изменился в лице. Прижал к себе так, что я едва не задохнулась.

– Боже милостивый…

Он отодвинул меня, держа за плечи.

– Ты ее не ела? Точно?

– Не успела. Только собралась, и пришел ты, дальше сам все видел.

Он снова порывисто прижал меня к себе, а когда разомкнул объятья, рядом со мной был лорд Ривз, сдержанный и хладнокровный.

– Первое. С этого дня ты ночуешь в моей спальне. Вместе со мной. Потеснимся как-нибудь.

Я глянула через его плечо на кровать – настоящий аэродром. Интересные у него представления о «потеснимся».

– Я не о том, – все тем же ровным голосом произнес он.

– Я тоже.

Роберт кивнул.

– Второе. Когда ты выходишь из комнаты, кто-то должен тебя сопровождать. Когда я не смогу, – Он помедлил. – Попрошу дядю дать одного телохранителя.

– Ты же не хотел…

– Засуну гордость поглубже и попрошу. Правда, не уверен, что он согласится. Если нет – тогда Алан Эттон, ему я верю, как себе…

– Стоп.

Я поерзала, высвобождаясь из его объятий. Если он в самом деле пойдет к королю просить для меня защиты, переступив через обиды и самолюбие… я хочу, чтобы это решение он принимал, точно зная, ради кого он это делает. Возможно, Роберт… лорд Ривз решит, что не готов защищать нечисть, поселившуюся в голове его невесты. Значит, так тому и быть. Мне не привыкать оставаться одной против всего мира.

Муж разжал руки, выпуская меня. Посмотрел вопросительно. Ну что поделать, не могу я, сидя у него на коленях, заявить что-то вроде: «Разлюбезный мой супруг, я не совсем та, за кого вы меня принимаете».

Я отступила на несколько шагов, поежилась – каменный пол холодил босые ноги, вода с волос пропитала простыню, в которую я была укутана, и тело покрылось гусиной кожей.

Холод или страх? Я знала правильный ответ. И все-таки придется с этим справиться. Не хочу, чтобы Роберт потом пожалел обо всем, что для меня сделал, и чтобы у него был повод для упреков.

– Не стой на холодном полу, – сказал он. – Иди сюда.

Я помотала головой. Вцепилась в простыню, удерживая ее на груди – аж пальцы заныли.

– Роберт… Лорд Ривз. Прежде, чем вы предпримете хоть что-то, я хочу, чтобы вы до конца понимали, ради кого это делаете.

Он пристально посмотрел на меня, чуть склонив набок голову.

– Ради своей жены. Остальное сейчас не имеет значения.

Долг и все такое… Только меня это больше не устраивает.

– Возможно, что по законам вашего бога я…

Ой, блин! А в самом деле, венчали-то Кэтрин и Роберта. А я не Кэтрин! Блинский блин! Нет, мне-то плевать, а ему?

– …не ваша жена.

– «Вашего» бога? – лорд приподнял бровь. – Это уже интересно.

Так, что еще я сейчас наговорю? Ересь? Богохульство?

Я выставила вперед руку, точно защищаясь. Точно этот нелепый жест в самом деле мог удержать его, если что.

– Не перебивайте меня, пожалуйста, и без вас прекрасно запутаюсь, потому что во всем этом трудно не запутаться…

Блин! Факты. Голые факты. Эмоции потом. Иначе я снова закачу истерику, прямо сейчас.

– Позавчера, – Блинский блин, всего лишь позавчера! – вы обвенчались с леди Кэтрин Драйден. Вечером того же дня, спускаясь на свадебный пир, леди Кэтрин Ривз упала с лестницы. Какое-то время казалось, что все обошлось… в моем мире это называется «светлый промежуток после черепно-мозговой травмы».

Он снова вскинул бровь, но промолчал. Молчи, только молчи, потом я выслушаю все, что хочешь… если у меня хватит на это сил. А сейчас мне надо договорить. Мамочки, как же мне страшно!

– Потом леди Кэтрин умерла.

Его лицо вовсе утратило всякое выражение. А неплохо держится, я на его месте уже бы санитаров вызывала. И врача с волшебными укольчиками.

– В это же время в другом мире… А может, не в это же, я не знаю, как течет время относительно разных миров…

– Разных миров?

– Я не знаю, сколько их. До позавчера я была уверена, что мир один – мой. Хотя наши ученые говорят что вселенных может быть бесконечное множество…

Блин, опять сбилась! Просила же помолчать, я сейчас совсем запутаюсь.

– Почему бы и нет? – задумчиво произнес лорд, точно разговаривая сам с собой. – Если господь всемогущ и всеведущ, с чего бы ему создавать лишь один мир? Все равно что поэту ограничиться одним-единственным стихом… – Его взгляд снова стал цепким и острым. – Но вы просили не перебивать. Прошу прощения. Продолжайте.

Как же холодно от этого «вы»! Да, я первая перешла на формальный тон. И все же..

– В другом мире погибла еще одна женщина. Екатерина Антонова. Ее… Меня сбила машина. Это такая самоходная повозка. Быстрая и тяжелая. В общем… Я не знаю, почему вышло так, как вышло, почему я осознала себя в теле леди Кэтрин…

– Когда именно?

– В первую брачную ночь. Я была уверена, что это глюк… простите, бред. Или безумие. – я пожала плечами, – Я до сих пор до конца не знаю, не брежу ли я…

Меня передернуло. Я плотнее закуталась в простыню. Факты. Догадки и эмоции потом.