вылетели в аэропорт Ижевска 18–19 августа. Там поддоны были перевезены грузовиком на сельскохозяйственный склад рядом с Воткинским заводом, где их осмотрела команда из десяти советских таможенников в период с 20 по 23 августа.

24 августа Советы отгрузили ракету SS-25 с Воткинского завода. Инспекторы заявили, что они будут просить Советы открыть канистру для осмотра. В то время как командир полигона Дуг Энглунд надеялся убедить Советы использовать модифицированное устройство для измерения ступеней, «палочки и зеркала», при первом запуске ракеты техническая документация, сопровождающая модифицированное устройство для измерения ступеней, еще не была переведена на русский язык, а сами модификации нуждались в одобрении Льва Соломонова, главного конструктора SS-25, прежде чем устройство можно будет использовать.

Советы переоборудовали вагонный сарай, расположенный на железнодорожной ветке в стороне от главного пути, ведущего на завод, чтобы он служил временным инспекционным зданием до тех пор, пока не будет завершено строительство постоянного здания. После осмотра и измерений баллона, которые проводились за воротами завода, Советы перевезли железнодорожный вагон, внутри которого был баллон с ракетой, в здание временной инспекции. Два инспектора ехали с ракетой в поезде, в то время как остальная команда вместе с заводскими чиновниками была доставлена в железнодорожный ангар на советском автобусе. Сняв крышку с контейнера, Советы позволили инспекторам во главе с Дугом Энглундом и вездесущим Стью О'Нилллом приблизиться на расстояние четырех метров к открытому контейнеру, чтобы провести свои наблюдения.

«Ракета, — отметил полковник Энглунд в своем отчете, — по-видимому, имела три ступени, причем передняя часть была прикреплена к третьей ступени. Ракета с передней частью находилась на одном уровне с торцом контейнера со снятой крышкой». Легкость, с которой проводилась инспекция, в том числе степень, в которой инспекторы могли заглянуть в контейнер, а также любезный подход, принятый Советами, были очевидны для всех. С точки зрения проверки визуального наблюдения было достаточно, чтобы убедиться, что ракета внутри пускового контейнера была трехступенчатой SS-25, а не двухступенчатой SS-20.

Однако нерешенным вопросом, требующим решения, был вопрос об измерениях, предусмотренных договором. Американцы настаивали на использовании устройства, модифицированного Sandia, в то время как Советы считали, что оригинальная конструкция Соломонова подходит для этой задачи. В случаях технических разногласий, подобных этому, договор предусматривал вмешательство Специальной контрольной комиссии (SVC). Таким образом, вопрос об устройстве для измерения ступени был направлен в Женеву и передан в руки дипломатов, которые к началу октября решили, что наилучшим способом продвижения вперед является проведение «эксперимента» в Воткинске с использованием реальной ракеты SS-25 в инспекционных условиях.

Делегация SVC прибыла в Воткинск 11 октября и провела свой «эксперимент» на следующий день, 12 октября. После серии обсуждений практических аспектов, связанных с проведением эксперимента, делегация подождала в стороне, пока будут выполнены формальности инспекции, предусмотренной договором. Советы заявили американским инспекторам о своем намерении покинуть вагон с ракетой, после чего вагон уехал с территории завода, и дежурные инспекторы измерили как вагон, так и канистру с ракетой, которые в нем находились. Только после завершения инспекции делегация SVC вступила во владение, и вагон был перемещен во временное инспекционное здание, где заводской персонал подготовил его для эксперимента с измерительным устройством.

«Эксперимент» не удался, несмотря на все усилия его участников. Был первый момент легкомыслия, когда полковник Коннелл, один из двух инспекторов по контролю в составе американской делегации (другим был Джим Стюарт, сотрудник Hughes), спросил, что он видел, заглядывая внутрь открытого контейнера, и ответил, не проявляя никаких эмоций, «Ч-и-к-а-г-о». После этого эксперимент превратился в череду несбывшихся ожиданий.

Американскую делегацию убедили в том, что на стыке двух ступеней будет установлена блестящая металлическая полоса, которую можно будет использовать в качестве ориентира при определении длины. Вместо этого полоса была закрашена, что исключило ожидаемый визуальный сигнал и затруднило команде поиск ориентира на ракете. Более того, хотя обе стороны согласились с тем, что устройство для измерения ступени работало последовательно, американцы хотели провести несколько измерений с интервалом в 5 см по всей длине ступени, чтобы подтвердить ее диаметр, в то время как Советы предпочли одно измерение зазора между ракетой и контейнером.

«Мы немного обеспокоены, — писал полковник Коннелл в еженедельном отчете OSIA, — что требования к точности потребуют дополнительного оборудования и сложных процедур, которые ужасно усложнят внутренние проверки и его трудно воспроизвести в точности. Этот процесс должен быть максимально удобным для пользователя».

В конце концов обе стороны согласились с тем, что устройство для измерения ступени в том виде, в каком оно разработано в настоящее время, было недостаточным для задачи повторного измерения длины ступени на ракетах, хранящихся в пусковом контейнере. Советы указали, что выявленные недостатки могут быть устранены с помощью второго устройства, которое Лев Соломонов был готов произвести. Было решено, что вопрос о сценическом измерительном устройстве будет возвращен в Женеву, где продолжатся обсуждения с целью поиска взаимоприемлемого решения.

По предложению полковника Коннелла отчет об инспекции содержал следующие комментарии: «Длина и диаметр не были зарегистрированы, поскольку вскрытие канистры не было проверкой. Вскрытие контейнера и измерения должны были определить эффективность устройства для измерения второй ступени ракеты SS-25. Этот эксперимент был проведен по просьбе Специальной проверочной комиссии в Женеве. Этот эксперимент не входит в согласованное количество вскрытий восьми канистр в год».

24 октября Воткинский завод обратился к американским инспекторам с вопросом о состоянии устройства для измерения уровня, поскольку оно повлияло на продолжающееся строительство здания постоянной инспекции. Для использования устройства необходимо было сконструировать «стабильную платформу», но точные размеры такой платформы зависели от того, как устройство будет использоваться, и будет ли задействовано второе устройство. Американцы ответили, что им ничего не известно, кроме того, что были проблемы с устройством, которое было отправлено обратно в Sandia для повторной оценки.

1 ноября члены советской делегации SVC во главе с послом Стрельцовым посетили Воткинск, где они встретились с представителями как инспекционной группы, так и завода во время поездки, которую полковник Энглунд, высокопоставленный американский представитель, назвал «сбором информации». Среди других тем посол Стрельцов посетовал на то, что вопрос об устройстве для измерения сцены не был удовлетворительно решен до завершения второй сессии SVC. Решения о технической пригодности устройства в качестве средства проверки придется ждать до нового года.

Сага о «палочках и зеркалах» на какое-то время подошла к концу.

Временные главные ворота

В течение первых четырех месяцев после своего прибытия инспекторы по контролю выезда из главных ворот, работая совместно со своими советскими коллегами из отдела 162, продемонстрировали уровень профессионализма и креативности в противостоянии сценариям инспекций, которые не рассматривались при