чьи весы использовать, не так важен, как вопрос о том, как эти весы должны использоваться, — написал Энглунд ответ в штаб-квартиру OSIA 12 августа. — Однако согласованные процедуры взвешивания еще не разработаны и, возможно, не будут разработаны в течение некоторого времени. По этой и другим причинам я по-прежнему считаю, что лучшее решение проблемы взвешивания — это вообще избежать ее, открыв все достаточно большие вагоны. После почти полуторамесячных проверок многих вагонов, в которых явно не было предмета, достаточно большого, чтобы быть SS-20, Советы должны были заметить, что наши проверки были относительно ненавязчивыми».

Вопрос о железнодорожных весах оставался в подвешенном состоянии в течение оставшейся части лета и в начале осени. Советы продолжили строительство бетонного фундамента, на котором должны были быть установлены весы — внутри здания, защищенного от воздействия окружающей среды (ЕРВ), которое должно было использоваться для инспекций ракет. Это создало проблему доступа инспекторов к весам, а также калибровки весов (инспекторы теряли контроль над весами, когда железнодорожный вагон с ракетой был доставлен в ЕРВ, и крышка была снята со стартового контейнера). Как и все другие проблемы, связанные с масштабированием железных дорог, эта проблема была направлена в Женеву для решения SVC.

А затем, без предупреждения, проблема железнодорожных весов была решена. 1 ноября во время визита членов советской делегации SVC глава делегации, посол Стрельцов уведомил полковника Энглунда о том, что SVC в Женеве решила отказаться от всех весов, автомобильных и железнодорожных. Похоже, что SVC все-таки подслушивал.

Центр контроля информации

Следующей задачей, стоявшей перед инспекторами, была установка Центра управления данными — ОСС. Проблема, связанная с попыткой быстрого развертывания средства разработки TOSI и одновременного преобразования его в средство контроля выезда из главных ворот Воткинска без предварительного надлежащего документирования всего, будет преследовать инспекторов. «Отсутствие документации по-прежнему является проблемой, — отметил полковник Энглунд в середине ноября. — Как и ожидалось, ни один из ожидаемых технических материалов для Центра сбора данных не поступил во время ротации 3 ноября. Советы говорят, что они не могут должным образом инспектировать ОСС до тех пор, пока ими тщательно не будет изучена эта детальная информация и что, если она не будет получена в ближайшее время, технические проверки придется соответственно отложить».

Джерри Портер, менеджер сайта Hughes, далее плакался 19 ноября, что «вся необходимая информация о кабеле еще не получена от [Sandia]».

Даже когда документация действительно поступила, существовала проблема передачи материалов Советам. «Проблема, — отметил Марк Су Ху, — возникла в том, что у нас нет официальной процедуры передачи чертежей Советам». Билл Лангемайер, инспектор Hughes, ответственный за отслеживание документации в Воткинске, разработал временную форму для документирования таких переводов. Этот вопрос обсуждался с полковником Энглундом 16 ноября. «С согласия полковника Энглунда, — отметил Су Ху, — было решено передать чертежи, находящиеся в файлах Hughes, используя форму и процедуру передачи, разработанные Биллом Лангемайером».

Но даже этой процедуры оказалось недостаточно. «Ключ к убеждению мистера Лопатин, что наше оборудование должно быть одобрено для установки, — это документация, — отметил Роб Седерман, представитель ESD на местах, в отчете о состоянии от 21 ноября. — Это все еще главная задержка, связанная со строительством».

Седерман подчеркнул важность документации, когда дело дошло до установки DCC. «Если подробная документация (т. е. электрические схемы) по DCC не поступит сюда до прибытия груза первой фазы, — заявил Седерман, — Советы указали, что будут задержки».

Но документы не поступили во время ожидаемой ротации инспекторов.

«Телефонный звонок Рону Мойе [инженеру Sandia] показал, что чертежи были фактически переданы Элу Глоу из Hughes (в Альбукерке), — сообщил Марк Су Ху. — Я понял из разговора с Чаком Биазотти (поваром Hughes!), который пришел по ротации, что ему должны были отдать чертежи, но он их так и не получил».

Ситуация с документами достигла критической точки. «И полковник Энглунд, и я начали находить ненасытные советские требования о все большем количестве бумаг утомительными, — отметил полковник Коннелл в меморандуме генералу Ладжуа от 14 декабря. — Я рекомендую вам подчеркнуть, что [в соответствии с проектом Меморандума о соглашении] технические проверки нашего оборудования для контроля предшествуют подписанию совместной инвентаризации, и как только эта инвентаризация будет подписана, «мы имеем право начать установку и использование оборудования…». После подписания совместной инвентаризации бремя доказательств ложится на Советы, чтобы установить, что в конкретной части оборудования есть что-то неприемлемое. Это фундаментальный тупик, который мы должны преодолеть».

Чтобы добиться именно этого, 16 декабря Коннелл встретился с Томиловым, начальником отдела 162 и непосредственным начальником Вячеслава Лопатина. Сочувствуя озабоченности Коннелла, Томилов был непреклонен в настаивании на приемлемой документации. «Советская сторона должна быть убеждена, что установка оборудования соответствует документации, — сказал Томилов, — и хотя американская сторона предоставила Советам много чертежей отдельных элементов системы, она не предоставила общего функционального описания». Томилов заявил, что Советы должны иметь общее функциональное описание системы, чтобы определить, какие чертежи отсутствуют, чтобы они могли запросить их.

Советская сторона, отметил Томилов, шла навстречу американской стороне, несмотря на отсутствие сопроводительной документации. Убежища DCC, которые были задержаны в Москве в ожидании проверки, могли быть проверены в Воткинске, «если бы они сопровождались полной документацией». В заключение Томилов напомнил Коннеллу, что «документация для системы контроля на объекте постоянной инспекции в Воткинске до сих пор не получена».

Полковник Коннелл сказал Томилову, что, по его мнению, инспекторы 21 ноября предоставили копию «функционального описания оборудования TOSI» и что этот документ должен дать Советам представление об общей функции системы TOSI. Томилов пообещал разобраться, действительно ли был предоставлен этот документ, и заранее извинился за возникшее недоразумение.

Как оказалось, вина была не на советской стороне. В комментарии для протокола к меморандуму от 16 декабря, документирующему встречу с Томиловым, дежурный офицер OSIA отметил, что «хотя обзор системы «Функциональное описание оборудования TOSI» фигурирует в списке документов, уже переданных Советам, они, возможно, на самом деле никогда его не получали. На собрании в США, которое последовало за встречей с Советами, Кубик, инспектор [Hughes], отвечающий за контроль документов, заявил, что на самом деле он никогда не передавал документ Советам, но думал, что это сделал полковник Энглунд. Телефонный звонок полковнику Энглунду показал, что он не предоставлял документ Советам. «Теперь у них есть копия, и мы ждем их реакции».

Как отметил Томилов, убежища ОСС застряли в Москве в ожидании документации, которая позволила бы провести инспекцию. Это было, наконец, сделано 6 декабря, и к 7 декабря Советы были готовы доставить убежища в Ижевск для дальнейшей транспортировки в Воткинск.

Первоначальные укрытия ОСС были спроектированы компанией Sandia исключительно в демонстрационных