— … ты слышишь меня, сестра? Тебе нужно на это взглянуть!

Чтобы привлечь внимание Моны, Ловерну пришлось кричать ей в самое ухо. Она полностью ушла в себя, потому что готовилась использовать всю магическую мощь домов Корвел, Амадиу и Мелман. Воздух вокруг волшебников уже начал потрескивать, а Светлая госпожа окуталась яркой светящейся аурой. Она повернулась в сторону прохода и увидела пять согбенных фигур в черных плащах с капюшонами. Магическое чутье подсказало волшебнице, что больше в огромном замке никого нет. Итак, пятеро против пятерых?

Те отрывочные сведения, которые Мона собирала на протяжении нескольких лет, оказались правдой — это действительно были Древние люди. Древние настолько, что кожа их стала похожа на пергамент, а сами они больше напоминали мумии. Сухие морщинистые покровы плотно обтягивали кости, почти лишенные плоти, мутные глаза под нависшими веками не оживляла даже искра эмоций.

В отличие от несчастных пленников, Древние не лишились волос, и они выбивались из-под капюшонов заношенных плащей, напоминая грязную паклю. У непосвященного их внешний вид мог бы вызвать жалость, но под черными обносками и иссохшей кожей Мона чувствовала древнюю силу, твердую и неподатливую, как сила камня. И такую же бездушную.

Они были мертвее, чем волшебники рядом с ней, от которых сейчас исходили магическая мощь и человеческое тепло. На гостей хозяева замка даже не взглянули, их внимание было целиком сосредоточено на Таэле, застывшем у входа в зал. Один из древних прошаркал мимо него и открыл ближайшую к выходу клетку, чтобы поместить новенького подальше от остальных. Другой старец небрежно махнул рукой, и когда пленник не отреагировал на его знак, щелкнул узловатыми пальцами, словно сбивал прилипшую к одежде крошку.

Таэля резко шатнуло вперед, если бы Мона не защитила его, он стрелой влетел в распахнутую клетку. Отчаяние, внезапно отразившееся на лице мужа, немало удивило волшебницу. Уже очень давно она не видела на нем ничего, кроме необоримого стремления. Теперь цель была достигнута, но эльф неожиданно заупрямился и совершенно осознанно взглянул в глаза своей жене.

— Не отдавай меня им! Что угодно, только не это!

Его отчаянная просьба совпала с тем моментом озарения, когда Моне обычно открывалась истинная суть событий. Как правило, это происходило слишком поздно, не оставляя волшебнице времени на осмысление, но отправляясь сюда, она уже знала, что именно ей предстоит совершить.

— На самом деле никакого выбора нет, Ветер, либо это, либо смерть…

— Неважно, я давно готов, как и все те, что отмечены знаком.

Непредвиденная задержка вызвала у Древних нечто вроде слабого приступа раздражения. Раз и навсегда отлаженная система до этого момента не давала сбоев, и старики, наконец, обратили внимание на странных чужаков.

Мона впервые столкнулась с такой разновидностью магии и сразу поняла, почему Древним удавалось без помех заниматься своим кровавым делом. Ни в одном из предыдущих поколений не рождался равный им по силе волшебник. Мона Корвел обладала необходимым могуществом, но цена, назначенная за ее победу, была слишком высока…

Взгляд Таэля был осмысленным, в нем снова горел яркий аметистовый огонь, но сам он, изможденный и исхудавший, уже еле стоял на ногах, нить его жизни на ткани мироздания истончилась до прозрачности. Он с трудом сделал несколько шагов и встал в один круг с волшебниками.

— Нам не суждено было прожить жизнь вместе, но я и в Вечности буду любить тебя, Мэрион Арвиат. А теперь, как в самый первый раз, возьми всю мою силу без остатка!

— Прощай, Ветер… — собственный голос прозвучал для Моны словно со стороны.

Она посмотрела на мерзких могущественных стариков, для которых люди были обычной едой, и раскинула руки в стороны.

Джастин с гневным рыком снова набросился на Кэйда, стараясь достать его длинным мечом в одной руке и кинжалом в другой. Он делал уже множество попыток, но кианнасаху каждый раз удавалось от него отбиться. Кровь заливала лицо капитана, лютая злоба мутила взгляд. Он не мог вспомнить причину своей внезапной ненависти к эльфу, но твердо знал, что сначала необходимо уничтожить его, а уже потом можно будет убить себя. Бред какой-то… Рядом с его ухом просвистело лезвие меча, он рефлекторно отклонился и осмотрелся по сторонам.

Все его патрульные сражались с сэйдиур, но эльфов было только семеро, поэтому трое бойцов из его форта насмерть бились между собой. Зачем они это делают? Что вообще здесь происходит?! Джастин оглянулся на мрачное сооружение, под стенами которого недавние соратники устроили настоящую резню, и внезапно увидел яркую вспышку.

На забытом Богами сухом островке, где уже давно не могло прижиться ни одно растение, сошлись в непримиримом противостоянии бездушная сила камня и яркая мощь небесного света. Магия Древних давила, как гигантский пресс, пытаясь уничтожить горячую сверкающую сферу, которая вызвала сумятицу и хаос в их мертвом каменном царстве. В такие моменты само время начинало течь по-иному, растягиваясь и сворачиваясь в зависимости от возможностей и потребностей волшебника.

Физически Таэль сильно ослабел, но неукротимая энергия его природной стихии влилась в общий поток дружественной магии и обеспечила им необходимый перевес. Каждая жилка в теле Моны звенела, как натянутая струна, бешеный стук сердца грохотал в ушах. Сквозь кроваво-красную пелену нечеловеческого напряжения она краем сознания отмечала уход своих верных воинов.

Вот угасла искра жизни в глазах Таэля, и его прекрасное лицо навеки застыло… Вот на волшебниках начала дымиться одежда… Первым вспыхнул Ловерн, за ним Джулия и Лора. Виктор продержался дольше других, но вот и он уже охвачен пламенем… Мона содрогнулась от невероятного усилия и всю мощь совокупной магии переплавила в гнев. Окружавший ее ореол внезапно лопнул, как огромный пузырь, и все древнее сооружение залили потоки слепящего белого света.

Глава 18

Джастин пришел в себя и попытался приподняться. Последним, что он помнил, была невыносимо яркая вспышка, за которой последовал бесшумный взрыв, едва не обрушивший все древнее сооружение. Истерзанные и окровавленные бойцы пограничного патруля лежали на земле вперемешку с охранниками Моны, продолжая сжимать в руках оружие, и Джастин с ужасом осознал, что все они со звериной жестокостью едва не уничтожили друг друга.

Следующая мысль заставила капитана вскочить на ноги и броситься к гигантской лестнице, ведущей к дверям замка. Некоторое время он бестолково метался по абсолютно пустым, похожим друг на друга помещениям, пока ужасающая вонь не привела его к залу с клетками, в которых находились сотни мертвых серых вампиров. Каждый вдох смрадного воздуха выедал внутренности, стояла звенящая тишина, которая бывает только после непоправимой катастрофы…

Джастин в панике огляделся