– Вы можете показать нам эту фотографию?

Шериф протянул руку, и окружной прокурор передал емуфотоснимок размером восемь на десять.

– Вот эта фотография, – сказал шериф. – Точнее, этоувеличенный снимок, на котором показана лодка и видны линии, проведенные нами кнескольким береговым ориентирам.

– Замечательно, – одобрил Мейсон. – Вы сравнивали этуфотографию и положение изображенной на нем яхты с той геодезической картой,которую я представил ранее суду?

– Не сравнивал, но могу это сделать.

– Пожалуйста, сделайте это и сообщите нам, какова в этомместе глубина воды.

Шериф повернулся к судейскому секретарю, который порылся вбумагах и нашел нужную карту, представленную Мейсоном в качестве вещественногодоказательства во время предыдущего заседания суда.

После некоторых расчетов и проверок шериф сказал:

– Насколько я могу судить, глубина воды в этом месте присреднем уровне отлива составляет десять футов.

– Вам известно, какова была длина спущенной за борт якорнойцепи, когда вы нашли лодку?

– Да, сэр, известна. Она составляла приблизительнопятнадцать футов.

– Но когда вы нашли лодку и когда была сделана этафотография, – сказал Мейсон, – лодка смещалась относительно якоря, следуяотливной волне. Однако несколькими часами раньше ее таким же образом сносило впротивоположную сторону приливом, причем при якорной цепи длиной в пятнадцатьфутов она могла описать довольно широкую дугу.

– Я думаю, что водолаз учел это во время поисков.

– Вы так думаете или он действительно это сделал?

– Я дал ему указание обследовать всю поверхность дна.

Мейсон сказал:

– В данных обстоятельствах, ваша честь, я настаиваю, чтобывсе показания данного свидетеля, касающиеся того, что сделал, увидел илиобнаружил водолаз, были исключены из протокола суда, поскольку они представляютвсего лишь ссылки на слова других лиц и не могут считаться надежнымсвидетельством.

– С позволения суда, – сказал Хастингс, – мы можем решитьэту проблему. Водолаз присутствует в суде. Я не собирался вызывать его вкачестве свидетеля, но, если нужно, могу это сделать.

– В таком случае лучше вызовите, – сказал Мейсон, – потомучто я заявляю, что, если мне будет предоставлена возможность провестиперекрестный допрос водолаза, я заберу назад свое ходатайство. Если же нет, ябуду настаивать на исключении всех показаний последнего свидетеля.

– Прекрасно, – ответил Хастингс. – Шериф, вы свободны. Явызываю для дачи свидетельских показаний Фримонта Л. Диббла.

Диббл дал клятву и сказал, что он тот самый водолаз, которыйпо поручению шерифа и окружного прокурора обследовал определенные места на днезалива.

– Давайте вначале обратимся к первому участку поисков,расположенному рядом с топливным причалом к северу от яхт-клуба. Что выобнаружили на дне?

– Я нашел дамскую сумочку и револьвер.

– Я показываю вам эту дамскую сумочку, представленную каквещественное доказательство суду, и спрашиваю – это та самая сумочка, которуювы нашли?

– Да, сэр.

– Я показываю вам этот револьвер и спрашиваю – это тот самыйревольвер, который вы нашли?

– Да, сэр.

– Перекрестный допрос, – сказал Хастингс.

– Скажите, дамская сумочка находится в том же состоянии, вкотором она была, когда вы ее нашли? – спросил Мейсон.

Свидетель внимательно осмотрел предмет:

– Да, сэр.

– И с тем же самым содержимым?

– Да, сэр.

– Когда вы нашли сумочку, в ней были какие-нибудь деньги?

– Да, сэр, были. Там лежал кошелек, в котором были трибумажки по двадцать долларов, две по десять, одна по пять, три по одномудоллару и еще немного мелочи.

– Они находились в сумочке, когда вы ее нашли?

– Да, сэр.

– И других денег не было?

– Нет, сэр.

– Револьвер в том же состоянии, в котором вы его нашли?

– Да, сэр.

– Как далеко он лежал от сумочки?

– Он лежал примерно… примерно в двадцати или тридцати футахот нее.

Мейсон сказал:

– Окружной прокурор не задал вам этот вопрос, но, очевидно,вы тот самый водолаз, который позже отправился в другое место, обозначенное наэтой береговой геодезической карте словом «яхта» и обведенное кружком. Это так?

– Да, сэр.

– И вы обследовали там дно залива?

– Да, сэр.

– И ничего не нашли?

– И ничего не нашел.

– Совсем ничего?

– Ну, – сказал свидетель, – там была старая консервнаябанка, которую какой-то рыбак использовал для наживки, а потом выбросил заборт. Но она находилась футах в ста от яхты – то есть от того места, где быланайдена яхта.

– Однако если бы ее снесло приливом к берегу, это расстояниебыло бы гораздо меньше?

Свидетель на минуту задумался и потом сказал:

– Да, пожалуй, так.

– Почему вы решили, что это банка для наживки? – спросилМейсон.

Свидетель улыбнулся и ответил:

– На такой глубине в воде все прекрасно видно. Я смог дажепрочитать этикетку на банке. Это была банка из-под консервированных бобов, иона была пуста. Поэтому я решил, что это старая банка для наживки.

– А что это была за этикетка?

– Самая обычная наклейка, полоска бумаги, обернутая вокругбанки и приклеенная клеем.

– Но почему вы решили, что это старая консервная банка?

– Потому, – улыбнувшись, ответил свидетель, – что вокруг небыло ни одного рыбака, и я рассудил, что эта банка лежит на дне уже некотороевремя.

– С приклеенной этикеткой? – спросил Мейсон.

Свидетель нахмурил брови, подумал и сказал:

– Ну, если поразмыслить, поскольку этикетка все еще была набанке, то, наверно, будет лучше сказать, что это была просто банка для наживки,а не старая банка для наживки. Насколько она старая, мне неизвестно.

Свидетель с улыбкой посмотрел на окружного прокурора.

– Спасибо, – сказал Мейсон, – это все. А сейчас, ваша честь,– продолжал он, – в связи с появлением новых вещественных доказательств я хотелбы продолжить перекрестный допрос одного из свидетелей со стороны обвинения изадать несколько вопросов Стилсону Келси.