– Вы имеете право расспросить любого свидетеля со стороныобвинения, поскольку после того, как обвинение закрыло дело, в нем появилисьновые свидетельства, – заметил судья Хобарт. – Мистер Келси, подойдите сюда.

Келси, одетый на этот раз почти роскошно, занялсвидетельское кресло.

Мейсон спросил:

– Мистер Келси, вы не были вчера на пресс-конференции, гдемоя подзащитная сделала свое заявление?

– Нет, сэр, не был.

– Но вы слышали о том, что она сказала?

– Да.

– И сразу после этого вы, прихватив с собой акваланг, быстропоехали на пляж, отправились на место, описанное ответчицей, нырнули под воду,нашли там сумочку, принадлежавшую ответчице, где находилось три тысячи долларовв купюрах по сто и пятьдесят долларов, присвоили эти деньги себе, а потом,чтобы подбросить вещественное доказательство, которое могло послужитьубедительной уликой против обвиняемой, оставили на дне, неподалеку от тогоместа, где лежала сумочка, орудие убийства?

– Что! – воскликнул Келси. – Не понимаю, как…

– Ваша честь, – вмешался Хастингс, – это нарушает правилаперекрестного допроса. Это абсолютно неправомочно. Свидетель не являетсяподследственным и не привлечен к суду.

– Он будет привлечен к суду, – пообещал Мейсон, – посколькуя намерен доказать, что еще до того, как ответчица сделала свое заявление, я спомощью водолаза обследовал дно залива в указанном ею месте и обнаружил тамдамскую сумочку, в которой лежало три тысячи долларов. Мой водолаз вынул этиденьги и заменил их другими тремя тысячами долларов, которые я взял в банке изаписал номера банкнотов. В то время никакого оружия рядом с сумочкой не было.

Позже кто-то поспешил на это место, вынул из сумочки тритысячи долларов и подложил орудие убийства, которое и было найденовпоследствии.

Именно этот человек и является убийцей – человек, которыйбыл партнером Джилли, который присоединился к нему на яхте после того, как еепокинула ответчица, у которого была шлюпка, привязанная им к яхте, которыйоставался на яхте во время всего прилива, пока яхта дрейфовала по заливу, икоторый сидел рядом с Джилли, пока тот ел консервированные бобы, взятые им иззапасов провизии, имевшихся на яхте. Потом они выбросили банку из-под бобов вводу, вскоре между ними завязалась ссора, и этот человек, обвинив Джилли в том,что он пытался его обмануть, застрелил его из того самого оружия, котороемиссис Бэнкрофт обронила на палубе яхты, перед тем как выпрыгнуть за борт.

Потом этот человек оставил тело на палубе, обыскал лодку внадежде найти деньги и ничего не нашел.

Тогда убийца доплыл на шлюпке до берега и…

– Нет, постойте, – прервал Келси, – вы не можете предъявитьмне такое обвинение, потому что сами приставили ко мне детектива. Он следовалза мной повсюду с момента моей встречи с Евой Эймори и до дома в Аякс-Делси.

Мейсон улыбнулся:

– Значит, вы видели, что за вами следит агент?

– Разумеется.

– Так вот почему, – улыбнулся Мейсон, – зная о том, что завами следят и детектив поджидает у подъезда, вы ускользнули из дома черезчерный ход, взяли стоявшую у обочины машину и поехали на ней в гавань?

– Вы не сможете ничего доказать, – сказал Келси.

– Нет, смогу, – ответил Мейсон, – потому что те купюры,которые я положил в сумочку миссис Бэнкрофт, были выданы мне банком спустядолгое время после убийства, и у банка есть номера этих купюр. Либо я сильноошибаюсь, либо эти самые купюры лежат сейчас у вас в кармане или спрятаныгде-нибудь у вас в комнате или в машине. Я намерен получить ордер на обыск и…

Мгновение загнанный в угол Келси смотрел на Мейсона,оценивая ситуацию, и вдруг одним прыжком, прежде чем кто-нибудь успел егоостановить, вскочил с места и бросился к выходу из зала.

После первой секунды изумления шериф сломя голову кинулся заним.

Мейсон повернулся и улыбнулся Бэнкрофту.

Из дальнего коридора донесся голос шерифа: «Стой или будустрелять!»

После этого один за другим прозвучали два выстрела.

Через несколько минут шериф вернулся в зал суда, ведя ссобой закованного в наручники Келси.

– А теперь, если позволит суд, – заявил Мейсон, – япредлагаю шерифу обыскать задержанного и в том случае, если он найдет у негокакие-либо деньги, сличить номера банкнотов с тем списком, который предоставилмне банк и который я передаю сейчас вам.

Келси полагал, что Джилли пытался обмануть его, присвоивсебе часть выкупа. Услышав на яхте рассказ Джилли, он подумал, что тот вновьхочет обмануть его и что миссис Бэнкрофт на самом деле отдала ему крупную суммуденег перед тем, как наставить на него оружие.

Я хочу напомнить суду, что, когда якорь зацепился за дно,яхта дернулась так сильно, что миссис Бэнкрофт потеряла равновесие инепроизвольно нажала на спусковой крючок. Естественно предположить, что Джиллитоже потерял равновесие и, когда раздался выстрел, сообразил, что ему лучшележать тихо, иначе в него могут выстрелить еще раз.

Келси обвинил Джилли в жульничестве. У него был револьвер,который вовсе не упал за борт, а остался на палубе, там, где его оброниламиссис Бэнкрофт. Из этого револьвера он хладнокровно убил Джилли, а потомобыскал его, надеясь найти деньги, но, к его удивлению и разочарованию, денег уДжилли не оказалось.

Потом он покинул яхту, доплыл до берега, сел в машину,которую взял напрокат или угнал, вернулся к задней двери дома в Аякс-Делси,проник в комнату Джилли и тщательно сфабриковал все свидетельства того, чтоДжилли ел в последний раз раньше, чем отправился в яхт-клуб. Таким образом, емуудалось убедить судебного хирурга в том, что смерть произошла несколькимичасами раньше, чем это было на самом деле.

Судья Хобарт посмотрел на съежившегося Келси и сказалшерифу:

– Обыщите этого человека. Посмотрим, есть ли у негобанкноты, номера которых соответствуют списку, представленному мистеромМейсоном.

Через десять минут, изучив с помощью окружного прокурораномера купюр, найденных в бумажнике Келси, судья Хобарт сказал:

– Номера совпадают, мистер Мейсон. Я полагаю, мистерХастингс, это достаточное основание, чтобы снять обвинение с миссис Бэнкрофт.

– Я снимаю обвинение, – сказал Хастингс с несколькопришибленным видом.

– Погодите, я тоже хочу кое-что сказать, – заявил Келси.

– Все, что вы скажете, может быть использовано против вас, –предупредил судья Хобарт. – Вы не обязаны делать никаких заявлений. Если высделаете какие-либо заявления, они будут сделаны добровольно и без принужденияи могут быть использованы против вас.