Да и что она, в сущности, могла сказать? Конечно, вэкспедиционном лагере ее ждет немедленное разоблачение, но все-таки гораздолучше подвергнуться разоблачению и покаяться там, чем признаваться во лжи передмистером Ричардом Бейкером на пустынной дороге. Что они ей могут сделать вэкспедиции? В худшем случае отправят в Багдад. И потом, может быть, рассуждаланеисправимая Виктория, я еще, пока доедем, что-нибудь придумаю в оправдание. Еебогатая фантазия сразу же заработала. Временное выпадение памяти? Или, может,одна попутчица попросила, чтобы?.. Нет, похоже, придется выложить всеначистоту. Но в тысячу раз лучше признаться неизвестному профессору ПонсфутуДжонсу, каким бы человеком он ни оказался, чем мистеру Ричарду Бейкеру, которыйтак высокомерно поднимал брови и откровенно не верил ее точному и правдивомурассказу.

– До Мандали мы не доедем, – сказал ей Бейкер, обернувшисьназад. – Еще миля по дороге, и свернем прямо в пустыню. Там не так-то простоопределить место поворота, нет никаких знаков.

Вскоре он сказал что-то Абдулу, автомобиль резко повернул исъехал с дороги. По каким-то своим признакам, не заметным глазу Виктории,Ричард Бейкер направлял шофера – чуть правее, немного левее – пока наконец несказал с облегчением:

– Ну, все. Теперь по правой колее.

Виктория никакой колеи не видела. Правда, через некотороевремя она стала различать местами на земле еле заметные отпечатки автомобильныхшин.

Немного спустя они переехали более отчетливую поперечнуюколею. Ричард вдруг издал восклицание и велел Абдулу остановиться.

– Я покажу вам интересную вещь, – сказал он Виктории. – Выведь впервые в здешних краях, так что наверняка ничего подобного еще не видели.

Наперерез автомобилю двигались два человека. Один нес наспине короткую деревянную скамейку. Другой – какой-то большой короб чуть не спианино величиной.

Ричард окликнул их, они приветливо поздоровались. Ричарддостал сигареты, и завязалось веселое дружеское общение.

– Вы любите кино? – спросил Ричард у Виктории. – Сейчасувидите удивительное зрелище.

Он что-то им сказал, они радостно заулыбались и, поставив наземлю скамейку, жестами пригласили Викторию и Ричарда сесть. Потом на подставкуустановили большой барабан с застекленными отверстиями для глаз. Виктория сталасмотреть в них, один из мужчин принялся медленно вращать рукоятку или рычаг, авторой что-то нараспев задекламировал.

– Что он говорит? – спросила Виктория.

Ричард стал переводить:

– «Садитесь ближе и приготовьтесь к великим и восхитительнымчудесам. Сейчас вы увидите дивные дива древности».

Перед глазами Виктории появилась расплывчатая картина: негрыжнут хлеб.

– «Феллахи в Америке!» – провозгласил переводчик Ричард.

Далее последовали: «Супруга великого Шаха, правителяЗападного мира» – это была императрица Евгения, она жеманно улыбалась итеребила локон; «Вид королевского дворца в Черногории»; и еще один вид –Всемирной выставки.

Разнообразные изображения следовали одно за другим безвсякой связи, сопровождаемые самыми немыслимыми пояснениями.Принц-консорт,[112] Дизраэли,[113] норвежские фьорды и фигуристы на катке вШвейцарии заключали этот парад «дивных див древности».

Демонстратор под конец произнес:

– Мы показали вам дивные и восхитительные чудеса древности ичужих, далеких стран. И пусть щедрость ваша будет достойна того, что вы видели,ибо все это – подлинная правда.

Представление окончилось. Виктория была в восторге.

– Потрясающе! – высказалась она. – Вот бы никогда неповерила.

Владельцы передвижного кинематографа гордо улыбались.Виктория вскочила со скамейки, отчего Ричард, сидевший на другом конце, полетелвверх тормашками на землю. Виктория стала горячо извиняться, хотя сама вглубине души подумала, что так ему и надо. Потом Ричард вознаградилстранствующих кинодемонстраторов, и после обмена цветистыми пожеланиями удачи иблагополучия и взаимных призывов друг на друга божьего благословения онирасстались. Ричард и Виктория опять сели в автомобиль, а те, взвалив на спинысвои ноши, ушли дальше в пустыню.

– Куда это они? – спросила Виктория.

– Они тут путешествуют по всему краю. Первый раз я ихвстретил в Трансиордании,[114] они шли от Мертвого моря[115] в сторонуАммана.[116] Сейчас они держат путь на Кербелу и выбирают, конечно, места самыедремучие, чтобы в отдаленных деревнях показывать свое кино.

– Может быть, кто-нибудь бы их подвез?

Ричард рассмеялся.

– Им если и предложить, они не согласятся. Я один развызвался захватить старика, который шел из Басры в Багдад. Спросил у него,сколько он рассчитывает провести в дороге, оказалось, месяца два. Тогда яговорю, полезайте, дедушка, в машину, к ночи будем на месте. Но он поблагодарили отказался. Два месяца шагать – это его вполне устраивало. Здесь временем недорожат. Эта местная особенность, если только о ней постоянно помнить,по-своему отрадна.

– Да, наверно.

– Арабам совершенно непонятно наше западное стремлениеделать все как можно быстрей. А нашу манеру в разговоре сразу переходить к делуони воспринимают как возмутительное хамство. Сначала надо непременно с часокпосидеть, потолковать вообще, о том о сем – или, если угодно, просто помолчать.

– Представляю себе, как бы это выглядело в лондонскихучреждениях. Столько пустой траты времени.

– Да, но тут мы опять возвращаемся к вопросу: что естьвремя? И что значит – пустая трата?

Виктория задумалась. А шофер продолжал уверенно вестиавтомобиль по каменистому бездорожью.

– Где же это место? – наконец не выдержала Виктория.

– Тель-Асвад? Там, дальше. Скоро уже покажетсязиккурат.[117] А пока взгляните налево – вон туда, куда я показываю.