– Ну, и как ты себя чувствуешь?

– Нормально.

– Просто нормально, и всё?

Фокс открывает один глаз.

– А я должен чувствовать себя как-то ненормально?

Рози смотрит на меня, переводит взгляд на Фокса и пожимает плечами.

– Да хрен его знает. Просто лежи тихо. Я должна найти твою… – она смотрит в телефон, где стоит на паузе очередной видеоурок. – Твою… не знаю что.

Уголки рта Фокса ползут вверх.

– Я в надёжных, надёжных руках, – бормочет он. Рози, не моргнув глазом, скользит руками вниз и воздевает глаза к небу, ища на шее Фокса «какую-то там хреновину».

Прошло ровно шесть недель с тех пор, как мы с Элиотом попрощались у дома Луизы, и каждый день я прокручиваю в голове этот момент. Его слова о том, как он может не уезжать. То, как он не отпустил меня – как я его не отпустила. Как близки были наши лица. Неужели он хотел меня поцеловать? Неужели я хотела поцеловать его? Поцеловать Элиота? Брата Лукаса? Господи! Или я всё неправильно поняла?

В Рождество, открыв его подарок, я отправила ему сообщение: «Спасибо за закрытую книгу». Он ответил: «Пожалуйста, Эмми». Вот и всё. И больше ни одного сообщения, кроме как в группе девчишника, адресованных всем участникам девчишника и главным образом «легенде и звезде» – но я и сама ему не писала, так что, может быть, это был перерыв? Может быть, он стеснялся писать мне, как и я ему? Мы были так близки, наши губы находились в нескольких миллиметрах друг от друга, а спустя несколько секунд он уезжал от меня, чтобы работать, а потом лететь в Люксембург со своей девушкой. Он был с девушкой, само собой, он мне не писал. Всё же очевидно.

– Ну-ка хватит.

Я поднимаю глаза. Рози, не отрываясь от шеи бедняги Фокса, смотрит на меня так, что ясно: сейчас она точно скажет гадость.

– Завязывай с этим, Эмми. Опять думаешь о том же самом?

– Ну, немножко.

– Не то чтобы я хотела повторять одно и то же в семисотый раз за пять недель…

– Шесть.

– Но пункт «а»: ты не сделала ничего плохого, – Рози не даёт мне и слова сказать, – и «б»: он уехал, потому что должен был уехать. Он просил тебя его остановить. Он практически прямым текстом сказал тебе, что ты ему нравишься. Он хотел услышать от тебя то же самое. Но ты этого не сказала. Ты ему заявила: «Ну и вали».

Фокс издаёт клокочущий звук.

– Ага, – говорит он. – Мы уже неоднократно пришли к выводу, что Элиот тебе симпатизирует, Эмми. Ты ему нравишься. Это очевидно. И он весьма открыто это изложил…

– Весьма, – Рози ухмыляется, продолжая барабанить по шее Фокса.

– И не получил никакого ответа. Зачем он будет навязываться? Он ведь джентльмен, я правильно понимаю?

Я пожимаю плечами.

– Но мы… друзья.

Фокс вздыхает, складывает руки домиком.

– Если вы друзья, это означает, что ты можешь смотреть на Элиота и ничего не чувствовать. Ни грамма физического влечения… – он умолкает, смотрит на Рози. – Что?

Рози качает головой.

– Да так, ничего.

Фокс поднимает бровь, смотрит на меня, по-прежнему лёжа на коленях Рози.

– Ты можешь это о себе сказать?

Я изумлённо таращусь на него, ахаю, закрываю лицо руками.

– Она сама не знает, – отвечает за меня Рози, – из-за…

– Лукаса! – восклицают они в один голос, и я смеюсь и говорю им:

– Отвяжитесь уже оба со своими вопросами и ценными советами.

– Ну, серьёзно, Эм. Ты можешь сказать, что он тебе не нравится? Ну вот нисколечко?

Я убираю руки от лица. Рози и Фокс смотрят на меня, и я качаю головой.

– Нет, этого я сказать не могу. Я по нему скучаю. Правда скучаю. И это меня удивляет, потому что… ну, я такого не ожидала. Честно. Я даже звонила ему перед Новым годом.

Рози таращит обильно накрашенные глаза.

– Ты мне не говорила!

– Он не ответил. Утром написал сообщение, всё ли со мной в порядке, и я сказала, что набрала его номер по ошибке.

Рози стонет.

– Эмми!

– Я знаю, – говорю я. – Но, блин, я представила его в Люксембурге с Аной, и мне стало так стыдно. Но… Я скучаю по нему. Мне нравится, когда он рядом. И он правда был рядом.

– Ну да, – Рози фыркает, выпятив губы, как лошадь.

– И я была рада. В чём-то он даже заменил мне Лукаса.

– Да ну? – Фокс складывает руки на животе. Я смотрю на него.

– Да. Он же занят на работе, и, Господи, он женится, и надо столько всего организовать… Я совсем запуталась, да?

Рози ласково улыбается мне.

– Мы все запутались, Эм.

– Говори за себя, Кальвар, – бормочет Фокс, и Рози приподнимает брови. Он улыбается ей, она хихикает.

– Господи, ребят, ну, я даже не знаю.

– Лично я не понимаю, чего ты фигнёй страдаешь. Он просто секс-машина, – заявляет Рози, а когда Фокс, закрыв глаза, словно принимает солнечную ванну, добавляет хриплым голосом: «Да, это единственная черта, имеющая значение», – она делает своими золотыми руками гениального остеопата что-то такое, отчего он вздрагивает.

Я ковыряюсь в макаронах, остатках пасты, которую приготовила вчера вечером для нас с Луизой, Рози продолжает щипать Фокса за шею, Фокс корчит гримасы. И я не знаю. Вот в чём дело. Я не знаю, что чувствую к Элиоту. Всё это навалилось на меня, как башня, вот-вот готовая рухнуть. Марв. Я так и не получила от него больше ничего. Ни одного сообщения. Свадьба, до которой три месяца. Девчишник, до которого чуть больше двух недель. Луиза и её состояние здоровья. Ничего не могу с собой поделать, но оно меня тревожит, особенно когда я закрываю дверь её спальни и ухожу на работу в вечернюю смену. На этой неделе у неё был гость – тот Стив, бывший квартирант, который пригласил её к себе на Рождество. Она рассказала мне об этом, потому что я спросила про две чашки в раковине. И я скучаю по Лукасу. Он пишет, он звонит по фейстайму, как всегда, но этого недостаточно. Я чувствую, как всё медленно меняется, хотя это заметно лишь по слабым ощущениям, словно изменилась не моя жизнь, а направление ветра. И я по нему скучаю. Я очень, очень скучаю по нему.

– Правда ведь? – спрашивает Рози. – Я только что сказала Фоксу: вдруг тот парень, с которым я ходила на прошлое свидание, тот самый?

– Которого зовут Кинг-о? Сомневаюсь, – Фокс фыркает.

– Это его прозвище, балда. И почему бы Кингу-о не быть моим тем самым?

– Очень даже может быть, – говорю я.

– А Лукас, как я понимаю, тот самый для… тебя? – интересуется Фокс. Я молчу, мои щёки пылают. Мне кажется, это слишком откровенно, чтобы произносить вслух. Ну, то есть я-то знаю, что он тот самый, верно? Лукас Моро, Воздушный Мальчик, который нашёл меня, невзирая на все трудности, как раз когда мне был очень нужен друг. Когда ему был очень нужен дом.