Старушка кивнула и приняла еще немного ликера.

Роуан откинулась на спинку стула и продолжила:

– Долли-Джин взяла меня и Анри и отвезла нас на большой машине в центр, в гости к тетке Оскар. Это было где-то во Французском квартале, я там никогда не бывала. Старая тетка Оскар из цветных Мэйфейров, она живет на третьем этаже в квартире с видом на реку. Ей было за сто. Ей и сейчас за сто.

Роуан заговорила быстрее:

– Тетка Оскар носила как минимум три платья, одно на другом, и как минимум четыре шарфа с ярким орнаментом вокруг шеи, а поверх всего этого длинное темно-красное пальто с золотистым воротником. Думаю, это были лисички, маленькие лисички с головами и лапками. Все пальцы у тетки Оскар были в кольцах, лицо вытянутое, черные как смоль волосы и желтые большие, как яйца, глаза. Мебель в ее квартире была расставлена вдоль стен. Три буфета, один за другим, три письменных стола, и в каждой из трех комнат по обеденному столу. И везде диваны и стулья. Ковры постелены один на другой, маленькие столики с салфеточками, ракушками, статуэтками и фото в рамках. И куда ни посмотришь, везде чайные сервизы из чистого серебра. Платяные шкафы были забиты бельем и одеждой.

Долли-Джин захихикала, прихлебывая ликер, Мона тихо рассмеялась. Роуан как ни в чем не бывало продолжила свой рассказ:

– По квартире бегали туда-сюда чудесные двенадцатилетние мулаты, они приносили нам кофе с печеньем, бегали вниз за почтой и газетами. В каждой комнате было по телевизору, под потолком вращались вентиляторы. Никогда не видела таких красивых детей. Мне просто не описать, какого чудесного цвета у них кожа.

Тетка Оскар открыла для нас холодильник, который называла «ледником», хоть он и был совершенно новым, чтобы продемонстрировать телефон. Сказала, что держит его там, потому что никогда по нему не разговаривает. В холодильнике действительно стоял телефон, прямо между коробками с йогуртом и молоком и банками с джемом. Но когда Долли-Джин позвонила, тетка Оскар услышала звонок через дверцу холодильника, потому что это была Долли-Джин, и она ей ответила.

Тетка Оскар сказала нам, что Дети Крови живут в Квартале уже две сотни лет, пьют кровь всяких подонков, и Меррик Мэйфейр теперь одна из них. Так было предначертано. Старый дядя Мэррик Мэйфейр Вервэн предвидел это. Предвидел, что наступит день и его любимая племянница присоединится к Детям Крови. Он никому об этом не рассказал, только тетке Оскар. Дядя Вервэн был великим колдуном вуду, его все уважали, но знание о том, что произойдет с Меррик, разбило ему сердце. Тетка Оскар сказала, что теперь Меррик Мэйфейр будет жить вечно.

Я поморщился. Если бы только я увидел Свет… Но сколько шансов оставил мне Господь?

– Конечно же, дядя Джулиен пытался предотвратить эту катастрофу… Я думаю, дядя Джулиен расплачивается за свои грехи, впустую теряя время на Земле…

– Мне это нравится, – не сдержался я.

Роуан не останавливалась.

– Тетка Оскар нам все объяснила. Дядя Джулиен пришел во сне к Большой Нанэнн, когда та умирала, и сказал ей, чтобы она отдала Меррик Мэйфейр в Таламаску. Но, как сказала тетка Оскар, таково его проклятие: он всегда терпит неудачу, когда вмешивается в мир живых.

– Она действительно так сказала? – спросил я.

Майкл улыбнулся, тряхнул головой и переглянулся с Моной.

Роуан продолжила свой рассказ:

– Когда я описала ей того брюнета, которого видела на улице, оказалось, что тетка Оскар знает его. Она называла его Луи. Сказала, что его может отпугнуть распятие, но только отпугнуть и ничего больше. Он просто с уважением относится к этому символу. Она сказала нам, что бояться следует светловолосого с необычным именем, того, который «говорит как гангстер, а выглядит как ангел». Я навсегда запомнила эти ее слова, они мне показались очень странными.

Роуан внимательно посмотрела на меня.

– С тех пор прошли годы, и всего несколько дней назад ты появился в гостиной Блэквудов, и Жасмин назвала тебя «Лестат», и ты говорил как гангстер и выглядел как ангел.

Я знала, что ты существовал где-то глубоко-глубоко в моем сознании, и не хотела заглядывать туда. Я знала. Я помню запах нафталина в квартире тетки Оскар и то, как она сказала: «Черноволосый никогда не станет пить кровь, если за нее надо драться, но светловолосый – другой, он способен сделать с тобой страшные вещи. Вот кого надо бояться».

– Это неправда, – тихо сказал я. – Даже проклятые способны извлекать уроки из своего прошлого. Все не так, как написано в ваших молитвенниках. Даже вампиры и ангелы учатся. Господь должен быть милостив ко всем. Никому не отказано в Искуплении и Прощении.

– Искупление! – прошептала Роуан. – Как я могу быть прощена?

– Дорогая, не говори так, – сказал Майкл.

– Невозможно не любить эту девочку, – сказала Долли-Джин. – Каждое утро она просыпается, завтракает и отправляется прямиком в ад. Черт, клянусь, так оно и есть.

Роуан улыбнулась мне. В полумраке черты ее лица были такими тонкими и нежными, она была похожа на девочку. Взгляд Роуан на секунду стал спокойным, а потом глаза снова лихорадочно заблестели.

«О, поцелуй твоих губ, твоя любовь прекрасней крови».

Пауза. Законный супруг отвлекся и ничего не замечал, а Роуан смотрела мне в глаза.

«Прости меня».

– Я перескакиваю с одного на другое, – сказала Роуан. – Но соблюдать хронологию не строго обязательно?

Она огляделась и, казалось, удивилась, обнаружив, что сидит в ночном саду, а на столе стоят поблескивающие в лучах прожекторов бутылки с ликерами и рюмки.

– Роуан, пожалуйста, продолжай, – попросил я.

– Да. Позволь, я вернусь назад, – сказала она. – В те времена, когда исчезла Меррик Мэйфейр. Да. – Роуан кивнула. – Понимаешь, я поделилась с Майклом всем, что видела и что слышала. Майкл выслушал меня, как он всегда это делает, сталкиваясь с чем-то ужасным, с этим своим зловещим, но не лишенным очарования кельтским выражением на лице, которое с каждым годом становится все более и более мрачным. Но когда я рассказала об этом Стирлингу, то по его лицу догадалась, что он все понял. Он захотел встретиться с теткой Оскар. И они встретились. Но он сказал только, что они потеряли Меррик Мэйфейр.

А потом Лорен Мэйфейр, этот великий юрист фирмы «Мэйфейр и Мэйфейр», которая знает все законы и, стало быть, не знает ничего, вбила в свою безмозглую голову, что она должна расследовать тайну исчезновения Меррик Мэйфейр, что та, возможно, нуждается в своих белых родственниках. Полная чушь.

– Все верно, – сказала Долли-Джин и глотнула еще «Амаретто». – Лорен решила во что бы то ни стало разузнать все о Мэйфейрах любой масти, которые связаны с Таламаской. Ей эта связь не нравилась.

– Она знала, где находится дом, в котором родилась Меррик Мэйфейр, – сказала Роуан. – Навела справки и выяснила, что Меррик все еще является его хозяйкой. Тогда она отправилась в центр города. Что бы она там ни увидела, это ее напугало. Она позвонила мне и сказала: «Это новый дом, он как дворец среди жутких развалин. Соседи боятся проходить мимо него. Я хочу, чтобы ты пошла со мной». Я согласилась. Я еще смеялась, вспоминая встречу с теткой Оскар. Тогда я подумала, почему бы не поехать в центр? Мне осталось-то всего лишь достроить больницу и исследовательский центр. Кто я такая, чтобы сказать Лорен, что слишком занята?