вахту на кухне по два дня подряд. Бизнес-партнёром главного героя как уже говорилось назначили Мороза, а старшим поваром или «кухонным» оставался Фагундес.

– Старичок, а ты как вообще с готовкой? – с тревогой в глазах и вечным кисляком на беззубой физиономии на первом же перекуре поинтересовался Фага.

Услышав обнадёживающий, ответ он облегчённо выдохнул, улыбнулся, засветив свой переломанный «штакетник» и одобрительно похлопал Доктора по плечу с заверением, что тогда всё ништяк.

Приготовление пищи как таковое Доктора нисколько не пугало. Большую часть своей жизни он прожил в одинокого, по причине любви к хорошим закускам с интересом пробовал и экспериментировал на кухне и приготовить мог практически любое блюдо. Несколько настораживало его, что готовить придётся на такую большую братию и сильно напрягало, что придётся мыть как кухонную посуду, так и саму кухню. На примере предыдущих поваров он знал, сколько сил и времени отнимает исполнение этой обязанности. Повара вечно не успевали написать не только ежедневный анализ чувств, но и, как правило, не укладывались в сроки с текущими письменными работами и налипали на штрафные дежурства. В бытность свою поваром безвременно покинувший их через полгода пребывания в ребе Зёмик установил своеобразный рекорд: подряд поваря и дежуря попеременно по два дня в течение тринадцати смен.

Кроме того, его беспокоило, что печником был объявлен по-прежнему бывший его братом Стасик, а это означало, что и за печку, и за коридор он в силу братской солидарности может быть прикручен в любой момент. Находясь целыми днями на поварстве, он никак не мог контролировать и регулировать жизнедеятельность беспомощного Стасика. Но эти тревожные мысли развеял Подробный, сам в своё время проведший полгода на кухне в различных ипостасях, заверив, что в дни поварства за непутёвого брата будет «грузиться»210 тот человек, которому Доктор его препоручит. Фага, Боцман, Японец, Аслан и Хам хоть и без энтузиазма, но выразили свою готовность по мере возможностей присмотреть за абстинентным юристом.

А ещё Боцман подкинул пищи для размышлений, поделившись своими соображениями по поводу Мороза. Этот нескладный, сильно сутулый с походкой и жестами как у Аватара молодой человек был ровесником Докторовского пасынка. Он в первый раз пробыл в Центре около года. Они вместе с Вмазуром волонтёрили, но затем Мороз ушёл в побег. Он не смог задержаться надолго в городе по причине воплощения в реальность абсолютно безумной затеи перепробовать все химикаты, о которых услышал, находясь в реабилитации. Его мама, состоящая в близких отношениях с Глебом Валерьевичем, решила прервать этот праздник дегустаций и отправила ребёнка обратно в «Северное сияние» под надёжный присмотр своего бойфренда.

Мороз, пользуясь определённой выгодой от связи Главного Терапевта и собственной матери, не брезговал ни провокациями, ни интригами, ни подставами, ни прямым доносительством. Он как минимум уже два раза подставлял Боцмана «под молотки»211, причём ни за что. Месяца четыре назад был задержан при попытке побега, поэтому всё это время двигался с двадцати четырёхкилограммовой сестрой пристёгнутой цепью к ноге. Был замечен в попытке избавиться от сестры при помощи ножовочного полотна и жёстко наказан за это. По прибытию на Первый дом он сразу же попал на читку Докторской «Неуправляемости» и попытался там блеснуть чешуёй, продемонстрировав имеющийся опыт в программном словоблудии. Особых хлопот Доктору эта его «минута славы» не доставила, но «ярлычок»212 на Морозку был тут же исправно вывешен. Короче этакий гадкий неудачник должен был стажировать, а затем и менять Доктора на кухне.

В день стажировки Мороз, напялив на себя маску шеф-повара элитного ресторана, всем своим надменным видом давал понять Доку кто здесь старший. Важно оттопырив и без того внушительных размеров нижнюю губу, он высокомерно руководил действиями стажёра небрежно бросая использованную в неоправданно больших количествах кухонную утварь в тазик с грязной посудой. Как только основной цикл приготовления еды для очередного приёма пищи подходил к концу малолетний наставник под предлогом необходимости написания анализа чувств удалялся с пищеблока, оставляя второстепенные кухонные операции, такие как присмотр и доведение блюд до готовности, мойка поварской посуды и уборка самой кухни на откуп стажёру. Доктора изрядно подбешивал этот молокосос, но он, прекрасно помня предостережение Боцмана, держал себя в руках не допуская проявление агрессии и сарказма в его сторону.

Здесь необходимо поподробней остановиться на нехитром реабилитационном меню и распорядке поварской вахты. Каждое утро начиналось с каш: повседневных пшеничной, ячневой, геркулеса и «праздничных» пшённой и рисовой. Каша варилась на воде, в которое добавлялось молоко, если его заблаговременно приносили с Тортуги, где их собратья с Пятого дома держали коров. В зависимости от наличия ингредиентов кашу могли «украсить» тёртыми яблоками, вареньем, сгущёнкой или даже халвой. Повар вставал за полчаса до подъема, чтобы в девять утра все сели завтракать. За полтора часа необходимо было нарезать хлеб, колбасный сыр и сливочный спред на двадцать персон, сварить и разложить кашу в двадцать шлёмок, добавив сахар или «вкусняшки» в каждую, заварить чай в большом чайнике. Повар должен был постоянно помнить о тех, кому по распоряжению руководства полагалось дополнительное питание. Это были больные ВИЧугой, туберкулёзом и просто сильно отощавшие на наркоте. Им следовало положить и порцию побольше и кусок масла потолще. Также было необходимо перед каждым приёмом пищи привести кухню в надлежащее состояние, собрав грязную посуду и замочив её в кастрюле из-под еды, протерев мебель и пол.

Перед лекцией повар ставил огромную тридцатилитровую кастрюлю с водой на огонь кухонной плиты для последующего приготовления супа, а сразу после лекции отправлялся готовить обед. Обед состоял из первого и второго блюда, куска хлеба и чая. На первое готовились супы гороховый, с вермишелью, борщ на основе бульона из половины нежирной «городской» курицы, либо пары небольших говяжьих косточек и заправлялись зажаркой из очень скромного количества обжаренного дешёвого мясного фарша с луком и тёртой морковкой. Гороховый суп мог быть улучшен мясными копчёностями из посылок или личных запасов консультантов. Раз в неделю готовились уха из целой красной рыбы средней величины и грибной суп из двух, трёх пакетов мороженых шампиньонов. На второе, как правило, была запаренная гречневая каша с подливой из половины зажарки оставшейся с приготовления супа с тоже крайне скудным количеством мелко порезанной варёной колбасы, разбавленной водой с мукою. Суп повар разливал по шлёмкам на кухне перед их подачей на обеденный стол в общем зале. А вот второе накладывал по месту во время обеда, когда каждый съевший суп подходил со своей опорожнённой миской к повару, сидящему во главе стола. Рядом с ним на табуреты предусмотрительно