выставлялись казан с гречкой и большая сковорода с подливой. Если после того, как всем было наложено оставались излишки еды, то они раздавались нуждающимся, заявившим во время обеда о своей потребности в добавке.

В рядовой день в шестнадцать двадцать повар шёл на кухню готовить ужин, который состоял из макарон, горошницы или риса с такой же подливой, что и на обед. Пару раз в неделю каждому жильцу Первого дома перепадала целая сваренная сосиска с дешёвым кетчупом к гарниру. По четвергам или к дням рождения реабилитян опытными мастерами вроде Вмазура и Мороза, готовился плов в двух казанах из трёх куриц или сопоставимого количества другого мяса, которое время от времени образовывалось в закромах. Так же после сбора осенью богатого урожая картофеля по велению Великого Магистра два раза в неделю на ужин должна была подаваться тушёная с деревенским гусем или уткой картошка, а один раз в неделю – «толчёнка». Эти радостные для всех реабилитянских желудков дни были настоящей каторгой для поваров. После обеда они вместо релакса отправлялись на кухню разделывать мясо и чистить овощи для предстоящего вкусного ужина. Фага мог весь релакс чистя картошку без остановки причитать, как ему всю оставшуюся жизнь будет сниться эта грёбанная картошка, эта вонючая кухня и эти ненасытные рожи.

Пару раз в неделю при наличии необходимых продуктов к вечернему чаю жарились блины или оладьи. Этим мог заниматься доброволец, а на Первом доме признанным мастером блинных дел был безусловно Боцман. А вот гору жирной посуды и напрочь забрызганные жиром плиту и кафельный фартук, после того как жарка заканчивалась отмывал повар.

Вечером первым отчитав свой анализ, повар отправлялся на кухню драить скопившуюся за день поварскую посуду, если он не успевал её вовремя мыть по дню и наводить на кухне порядок, начисто отмывая плиту, мебель, кафельный фартук и пол. Любая оплошность повара или старшего кухонного каралась наведением генерального порядка на кухне в местной терминологии – «ПХД». Вечером после отбоя и завершения уборки повар сдавал кухню старшему повару или своему сменщику и отправлялся спать, если у него было других последствий или необходимости срочно дописать какую-нибудь работу.

Доктору «посчастливилось» угораздить на кухню в очень неподходящий момент. Во-первых, консультант Большой проживал в это время очень сложный период нестабильности в личной жизни. Сложные взаимоотношения Лысого Консула с любимой девушкой вносили существенную дисгармонию в его эмоциональное состояние, что непосредственно негативно отражалось на всей группе и на поварах, в частности. Пытаясь улучшить своё настроение, он пристрастился к употреблению насвая213, что практиковалось многими анонимными зависимыми. Но Гладковыбритый Духовный Наставник очень непредусмотрительно привозил с собой на смену ограниченное количество этого снадобья и во второй половине недели оно у него обычно заканчивалось. Вместе с ним заканчивался мир и покой на Первом доме. К концу своей недели Большой буквально «терроризировал» старшего кухонного Фагундеса по поводу скудности меню, низкого качества приготовления пищи и несоответствия приготовляемых блюд нормам рецептуры и сменяемости, подробнейшим образом, изложенным в меню.

Во-вторых, старший повар Фага проживал в этот период спад физических, духовных и эмоциональных сил. Подавленное эмоциональное состояние, называемое здесь гумозом, так или иначе, время от времени посещало каждого из реабилитян, весь вопрос был в том, кто и что с этим делал. У доброго приятеля Доктора Фаги гумоз наблюдался с завидной регулярностью и он, как правило, ничего не делал для конструктивного исправления ситуации. Даже не собираясь искать внутренние причины своего общего упадка, он, выбирая лёгкий путь обвинял руководство Центра в скупердяйстве и жадности проявленных при покупке продуктовой заявки, обжорство и расточительность Духовных Лидеров, находящихся на смене, ну и, конечно же, своеволие и безответственность поваров. Само собой разумеется, находясь всю неделю в таких «грибах»214 Фагундес допускал серьёзные проколы по кухне, а воскресный борщ Доктору пришлось варить даже без лука, морковки и томатной пасты, которые досрочно закончились.

В-третьих, появление Мороза внесло определённое обострение во все происходящие вокруг кухни процессы. Этот неказистый с виду молодой человек, по-своему оценив сложившуюся ситуацию, решил, что дни Фагиного главенства на пищеблоке сочтены и принялся активно играть свою игру, мысленно примеряя колпак старшего повара на свою бестолковку. Расценивая для себя ответственность старшего кухонного и как некий карьерный рост, этакую своеобразную «ступеньку» на пути к вожделенному волонтёрству и как неисчерпаемый источник вкусной и здоровой пищи для своего молодого растущего организма Мороз, не мудрствуя лукаво определил для себя цель и задачи. Он с утра до вечера принялся «вить петли» и «крутить колпаки»215 с намерением подмочить и без того изрядно подпорченную репутацию Фагундеса. Ведь это именно он в четверг при приготовлении плова нанёс невосполнимый удар по запасам лука, морковки и томатной пасты своевольно употребив их сверх всякой нормы под благовидным предлогом угодить Центровской шпане. А что при этом коварный и беспринципный Мороз «лил в уши»216 давно ему знакомому Большому история умалчивает.

Апофеозом описанного выше противостояния и конфликта интересов стало то, что консультант Большой «наградил» Фагу весьма необычным тренингом. Он распорядился для улучшенного запоминания Фагундесу снять внушительных размеров фанерный стенд с меню со стены и гонять с ним в руках от рассвета до заката. Тренинг должен был продолжаться до тех пор, пока у старшего повара не начнёт от зубов отскакивать, по каким дням недели готовится какой суп и сколько ингредиентов положено расходовать по нормам на то или иное блюдо. На Фагу, двигавшемуся по дому с полутораметровым транспарантом, было больно смотреть. Его гумозное состояние было видно невооружённым взглядом, но он, по-прежнему даже не пытаясь покопаться в себе, ограничивался негромкими, но изысканными проклятиями в адрес невменяемого Лысого Консула и говнюка Мороза.

Опытный и прожжённый нарк Доктор, не желая попасть под раздачу и разделить печальную участь своего кухонного шефа, временно дистанцировался от него. А при посещении кухни Гладковыбритым Консулом, стараясь угодить всемогущему в условиях реабилитационного центра консультанту, неизменно положительно отвечал на дежурный вопрос о том, есть ли что-нибудь «закинуть в топку»217. При этом он делал ему какой-нибудь нехитрый гамбургер из хлеба, сыра, колбасы или сосиски, смазывая его обильно майонезом. Ну и, конечно же, делал себе втихаря такой же бутерброд, чтобы как здесь было принято говорить «заесть» неизменно возникающие у него самого при совершаемом угодничестве неприятные чувства.

Китаец (дракоша…)

В этом месте следует отметить ещё одно знаменательное событие, произошедшее в ту же неделю на Первом доме с полоумным Китайцем. Хотя