— Он умер. — Голос женщины звучал сурово, точноона злилась на мою бестолковость. — Его сбила машина. Жена узнала об этомчас назад.

— Извините… Мы думали, он отдыхает на юге…

— Он уехал к матери, и там произошло этонесчастье. — Голос женщины изменился, теперь она вроде бы не прочь былапоговорить, но я ещё раз извинилась и повесила трубку.

Дверь открылась, и вошел Вадим, точно специально ждал этогомомента.

— Евгений Сергеевич погиб, — сообщила я.

— Евгений Сергеевич? Кто это?

— Врач-травматолог.

— Ах, да… конечно. Он погиб?

— Да. Попал под машину.

— Думаешь, это убийство? — Вадим нахмурился ивыглядел встревоженным. Я пожала плечами:

— Откуда мне знать? А ты что думаешь?

— Признаться, ничего, то есть… как ты узнала обэтом? — Я кивнула на телефон. — Кому могло прийти в голову убить его?

— Например, человеку, который хочет, чтобы АнныШульгиной никогда не существовало.

— Что за чушь. Он врач, у которого ты несколько разбыла на приеме. Он ни для кого не представляет интереса. Если уж на то пошло,надо убивать всех, с кем ты общалась за последние полгода.

— Не так уж много людей, — усмехнулась я.

— Я не понимаю. — Взгляд его сделался настороженным. —Ты что, обвиняешь меня? — Я не ответила, а он продолжил:

— Аня, я пытаюсь тебе помочь. Разве это не ясно? Я смогубедить людей, от которых зависит твоя судьба, что ты совершенно не тотчеловек, которым была год назад…

Я серьезно кивнула, с большим трудом подавив в себе желаниерасхохотаться. Он точно считает меня дурой. И слава богу… Вадим отвел глаза и,будто только что вспомнив, заговорил о кассете.

— Сейчас её привезут.

Вместе с кассетой прибыл молодой человек с длиннымиволосами, которые нелепо торчали в разные стороны, бородой лопатой инасмешливыми глазами. Маленький, упитанный и чрезвычайно подвижный, он вызывалневольную симпатию.

— Это Денис, — представил его Вадим мне, и тотсразу же занял место у компьютера. Следующие несколько часов мы прерывалиработу только для того, чтобы выпить чаю или наскоро перекусить.

Я страшно устала, но мыслила как никогда четко. Забавно, номы успели стать командой. Просмотрели огромное количество документов,фотографий, но никого похожего на моего мужа не нашли.

— Он мог сделать пластическую операцию, —прихлебывая кофе, говорил Денис. — Мы потратили время впустую. Нам нуженчеловек, который был в нужном месте в нужное время, а вовсе не тип с похожимлицом.

Когда голова у меня начала болеть, кофе больше не помогал, аглаза слипались, я вдруг вспомнила про одну фотографию. Я разглядывала её сособым вниманием, потому что на ней был мой отец. В полный рост, в окружениисоратников. Группа из восьми мужчин…

— Подожди, — попросила я, Денис и Вадим слюбопытством на меня посмотрели, а я видела только лицо отца и чувствоваластрашную тоску… И почти сразу же пришло воспоминание: раннее утро, вся охранана ногах, в лагере гости… фотография на память… Мой отец, Искандер, вот тотчеловек слева за его спиной, отец сказал, пять лет назад он спас ему жизнь.Конечно, этот человек врач.

— Что-то вспомнила? — насторожился Вадим.

— Вот он, — ткнула я пальцем в монитор.

— Кто?

— Эдуард Витальевич.

— Ты уверена?

— Нет, конечно. — Изображение его лица в профильзаняло весь экран.

— Он у нас в кармане, — весело сообщил Денис и былне прав. Доступ к информации об этом человеке был для нас закрыт.

Весь следующий день Вадим отсутствовал, а вернулся уже подвечер; чувствовалось, что настроение у него ни к черту. Мы с Денисом почти весьдень бездельничали, предпочитая играть в молчанку. Да и что мы могли сказатьдруг другу?

Вадим вошел в мою комнату и сел в кресло, хмуро посмотрелвокруг, а я разглядывала деревья за окном.

— Есть новости? — спросила я наконец без особойохоты.

— Есть.

— Плохие или не очень?

— Скверные. Нужны результаты, а их пока нет.

— Каким должен быть результат?

— Ты же понимаешь…

— Кто вам нужен?

— Преемник твоего отца.

— Мне кажется, вы знаете достаточно.

— Ты находишься здесь только потому…

— Не продолжай, — перебила я. — Я прекраснознаю, почему здесь нахожусь. И я прекрасно знаю, что такое результат. Проблемав том, что ты имеешь дело с человеком, начисто лишенным памяти.

— Не надоело тебе валять дурака? — поморщился он.

— Бог с ним, с этим Эдуардом Витальевичем, — подумав,сказала я. — Оставьте свои тайны при себе, хотя большого ума не надо,чтобы понять: вряд ли я смогу воспользоваться вашими тайнами… Я хочу узнать,как погиб мой отец. Я уверена, это поможет мне многое вспомнить.

Вадим наградил меня взглядом, который я долго не забуду,встал и покинул комнату.

Ничего конкретного о гибели моего отца у них не было. Навопрос, как он погиб, наверняка смогли бы ответить мой муж и Эдуард Витальевич,ибо его смерть у них сомнений не вызывала. Но один из них был убит мною, адругой… другой скорее всего тоже погиб. Возможно, я сойду в могилу, так и неузнав…

Эта мысль преследовала меня весь день, а ночью вновьприснился сон: дом, лестница на второй этаж, человек выплывает из темноты, япытаюсь увидеть его лицо и в этот момент просыпаюсь… Утром я встала с головнойболью и чувством такой безысходной тоски, что впору было кончать жизньсамоубийством, но мечтать об этом не приходилось, никто мне не позволитраспорядиться жизнью по своему усмотрению.

Денис пил кофе на веранде, я прошла в комнату, которую мызвали кабинетом, махнув ему рукой. Два часа я потратила на попытки свести своидогадки воедино, что в конце концов позволило мне задать Вадиму вопрос:

— Кто такой Странник?

— Странник? — нахмурился он, было заметно, чтовопрос его озадачил. — Один из наших агентов. Почему он тебязаинтересовал?